Четыре сезона - Стивен Кинг

Однажды я спросил Энди, что для него значат эти открытки, ион как-то странно покосился на меня.

– Они для меня тоже, что и для большинства другихзаключенных, полагаю, – ответил он. – Свобода. Понимаешь, смотришь ты на этиххорошеньких женщин, и чувствуешь, что можешь сейчас шагнуть на эту картинку. Иоказаться там. На воле. Думаю, мне нравилась Реквель Велч более всего потому,что она стояла на великолепном побережье. Вид просто изумительный, помнишь?Где-то в окрестностях Мехико, милое, тихое местечко, где можно побыть наедине сприродой. Разве ты никогда не чувствовал всего этого, когда глядел на картинки,Ред? Не чувствовал, что ты можешь шагнуть туда? Я признался, что никогда надэтим не задумывался.

– Однажды ты узнаешь, что я имею в виду. – Задумчиво ответилЭнди, и он был прав.

Спустя годы я понял, что он имел ввиду, и первое, о чем ятогда вспомнил, был Норманден, и как он жаловался на сквозняки в камере Энди.Скверное происшествие случилось с Энди в конце марта или начале апреля 1963года. Я уже говорил, что было в этом человеке что-то, что отличало его отбольшинства заключенных, включая меня. Можно назвать это свойствоуравновешенностью, или внутренней гармонией, или верой в то, что однажды этотдолгий кошмар непременно закончится. Как бы вы это ни назвали, Энди Дюфреснрезко отличался от всех нас. В нем не было того мрачного отчаянья, котороеугнетает большинство остальных, и никогда он не терял надежды. Никогда – покане наступила та зима 1963 года. К тому времени у нас был новый комендант,Самуэль Нортон. Насколько я знаю, никто никогда не видел этого человекаулыбающимся. Он носил почетный значок тридцатилетнего членства в бабтистскойцеркви Элиста. Его главное нововведение как главы тюремной администрации былоубедиться, что каждый заключенный имеет Новый Завет. На его столе быланебольшая табличка из тикового дерева, где золотыми буквами было выдавлено:«Христос – мой спаситель». На стене висел вышитый руками его жены лозунг:«Грядет пришествие Его». При виде этой сентенции у большинства из нас пробегалмороз по коже. Мы чувствовали себя так, будто пришествие уже началось, и небудет нам спасения, и возопим мы к небесам, и будем искать смерти, но не.найдем ее. У мистера Нортона на каждый случай имелась цитата из Библии, и есливы когда-нибудь встретите человека, похожего на него, мой вам совет: обходитеего десятой дорогой.

Насколько я знаю, захоронения в лесу, случавшиеся при ГредеСтэмосе, прекратились. И вряд ли кому-нибудь ломали кости и выбивали глаза. Ноэто не значит, что Нортон трогательно заботился о благополучии вверенных емулюдей. Карцер был все также популярен, и люди теряли зубы не под ударамиохранников, а от частого пребывания в одиночке на хлебе и воде. Это сталиназывать «диетой Нортона».

Этот человек был самым грязным ханжой, которого я когда-либовидел в правящей верхушке. Мошенничество, о котором я рассказывал раньше,продолжало процветать, и Сэм Нортон даже прибавил кое-что от себя. Энди был вкурсе всех его дел, и поскольку к тому времени мы стали верными друзьями, омногом мне рассказывал. При этом на его лице появлялось чуть брезгливоевыражение, как будто он описывал мне какое-то уродливое, отвратительноенасекомое, все действия которого из-за его омерзительности скорее смешны, чемужасны. Это был именно Нортон, кто придумал знаменитую программу «Путь кискуплению», о которой вы могли читать или слышать лет шестнадцать назад. Фотонашего коменданта было помещено даже в «Ньюсвик». В прессе программаосвещалась, как образец истинной заботы о реабилитации заключенных ипрактическом использовании их труда. Она включала в себя использованиезаключенных в разных видах деятельности: обработка древесины, строительстводорог, овощехранилищ и прочего. Нортон назвал эту хреновину в своем характерномпатетическом стиле «Путь к искуплению», и клубы «Ротейри» и «Кайванис» в НовойАнглии приглашали его для выступлений, особенно после того, как фото Нортонабыло помещено в «Ньюсвик». Мы называли этот проект «Большая дорога», но что-тоя не слышал, чтобы кого-нибудь из заключенных приглашали высказать свое мнениев клубе или газете. Нортон был тут и там, успевал поприсутствовать настроительстве автомагистралей и рытье канав со своими возвышенными речами ипочетным значком баптиста. Есть сотни путей осуществлять все эти проекты –кадры, материалы, подбор всего необходимого… однако, Нортон оказался хитрее. Ивсе строительные организации округа смертельно боялись его программы, потомучто труд заключенных – рабский труд, и вы не станете этого отрицать. Итак, СэмНортон каждый день за время своего шестнадцатилетнего правления, получализрядное количество заказов, просто заваливающих его стол с золотой табличкой«Христос мой спаситель». А потом он был волен ответить заказчику, что все егоработники проходят «путь к искуплению» где-то в другом месте. Для меня всегдаоставалось чудом, почему Нортона не нашли однажды утром в канаве с дюжиной пульв голове.

В любом случае, права старая песенка, в которой говорится:«Боже, как крутятся деньги». Мистер Нортон, похоже, разделяет точку зрениястарых пуритан, что лучший способ проверить, является ли человек избранникомбожьим – заглянуть в его банковский счет.

Энди Дюфресн был правой рукой коменданта, его молчаливымпомощником. Библиотека много значила для Энди, Нортон знал это и умелоиспользовал. Энди говорил, что один из любимых афоризмов Нортона: «Рука рукумоет». Итак, Энди давал ценные советы и вносил деловые предложения. Я не могу суверенностью заявлять, что он продумал программу «Путь к искуплению», ноуверен, что он сводил все счета, связанные с этой грязной махинацией и… сукинсын! Библиотека получила новый выпуск пособий по авторемонту, новое изданиеэнциклопедии Гройлера… и, конечно, новый Гарднер и Луи Амур.

И я убежден, что то, что произошло, должно было произойти,потому что Нортон не хотел лишаться своей правой руки. Скажем больше: онбоялся, что Энди слишком многое может рассказать о его делишках, если покинетШенк.

Я узнавал эту историю на протяжении семи лет, немного здесь,немного там, кое-что от самого Энди, но далеко не. все. Он не любил говорить обэтом периоде своей жизни, и я его в этом не виню. Я собирал эту историю почастям из дюжины разных источников. Заключенные, как я уже отмечал, не болеечем рабы. Возможно, поэтому им присуща рабская манера любопытствовать ипронюхивать все. Теперь я излагаю вам все последовательно, сначала до конца. Ивозможно, вы поймете, отчего человек провел около десяти месяцев в жуткойдепрессии. Я думаю, он не знал всей правды до 1963 года, пятнадцать лет послетого, как он попал в эту забытую богом дыру. Я думаю, он не знал, как скверноэто может оказаться.

Томми Вильямс поступил в Шоушенк в ноябре 1962 год. Томмисчитал себя уроженцем Массачусетса, но за свою двадцатисемилетнюю жизнь вдовольпопутешествовал по всей Новой Англии. Он был профессиональным вором. Томми былженат, и жена навещала его каждую неделю. Она вбила себе в голову, что Томмибудет лучше -а уж ей и трехлетнему сынишке и подавно – если он получитаттестат. Она уговорили мужа, и Томми Вильяме начал регулярно посещатьбиблиотеку.