Записки научного работника - Аркадий Самуилович Дыкман

заработать рублей пятьсот — шестьсот в месяц. И мой друг за первый же месяц добыл, кажется, шестьсот рублей. Я пишу добыл, а не заработал, потому что деньги эти были не совсем праведными. А там, где неправедные деньги, там, как правило, будет алкоголь… ну и другие телесные удовольствия. Кончилось тем, что отношения с женой стали напряженными, а шеф учуял пристрастие своего аспиранта к казенному спирту. Закончилось это все исключением из аспирантуры.

После такого стресса желание заниматься наукой, как правило, проходит. Не стал исключением и Андрей. Кто-то из знакомых помог ему устроиться начальником отдела снабжения на небольшое химическое предприятие. По здравому смыслу, отдел снабжения должен был чисто механически заниматься закупкой сырья. Но это в условиях бездефицитной экономики. При социалистической системе хозяйствования большинство товаров было недоступно. Чтобы получить их в необходимом количестве, нужно было иметь так называемые фонды, номенклатура которых утверждалась министерством, причем только на будущий год. То есть, например, если мне для исследований требовалось получить хлорид натрия, то я писал заявку в отдел снабжения, который должен был выбить фонды на этот продукт на будущий год. Соответственно, исследования я мог провести только через год, когда проведение подобных работ уже стало бы малоактуальным. Предприятия могли обмениваться фондовыми товарами. И, если начальник снабжения был опытным доставалой, он по своим связям добывал то, что нужно родному предприятию, раньше положенного срока. За такого рода услуги было принято дарить друг другу подарки — обычно хорошее спиртное. А если бутылка есть, то она должна быть выпита.

Последний раз я видел Андрея, кажется, летом 1975 года. Это был уже крепко пьющий человек, все его интеллектуальные интересы остались в прошлом. С женой и маленьким сыном он расстался. Поиски лучшей доли моим другом были типичной игрой на понижение.

Вспомнив все это, я в понедельник утром подошел к коллеге, извинился и сказал, что остаюсь во ВНИИНефтехиме. Страшно подумать, что было бы, если бы я сделал глупость и перешел на работу в банно-прачечное КБ. Ведь после 1991 года не стало не только горисполкома, но и КБ, потому что почти в каждой семье появилась стиральная машина, и потребность в таком количестве коммунальных прачечных, как в середине семидесятых, исчезла. Куда бы я пошел работать в сорок четыре года при полной разрухе в стране?

Ухудшение взаимоотношений ученика и учителя на каком-то этапе их совместной деятельности — почти объективная реальность. Как правило, приходит момент, когда ученику начинает казаться, что он такой же умный, как его учитель, а может, и умнее. У меня этот момент наступил лет через шесть после начала работы. К концу 1976 года на заводе в Тольятти мы уперлись в стену. Наш катализатор работал неплохо, — лучше, чем старый, но равенства продолжительности циклов работы катализатора и его регенерации (восстановления первоначальных свойств) достичь не удавалось. Мы считали, что это происходит из-за неудовлетворительных условий эксплуатации катализатора, а заводчане с нами не соглашались и обвиняли во всем нас. Обычный конфликт между производственниками и научными работниками. Но как доказать, что правда на нашей стороне?

Как я уже говорил, изопреновый каучук получали на двух заводах, — в городах Тольятти и Волжском, причем условия эксплуатации катализатора в Волжском были гораздо лучше, чем в Тольятти. Мы с Баталиным были уверены, что, если использовать наш катализатор на Волжском заводе, показатели его работы будут улучшаться. Но заставить завод внедрить наше изобретение оказалось невозможным по двум причинам.

Во-первых, у Олега Ефимовича были, скажем так, достаточно холодные отношения с руководством Волжского завода. Да-да, мои дорогие читатели, прошу обойтись без саркастичных улыбок! Фактор личных отношений имел, имеет да и всегда будет иметь огромное значение в любом виде деятельности и при любой общественной формации.

Во-вторых, на Волжском заводе эксплуатировался катализатор, предложенный Начальником. Тем самым, по предложению которого наш катализатор обработали поташом. Как показали лабораторные и промышленные испытания, этот катализатор был плохой (это я говорю объективно). Но кто из руководителей Волжского завода захотел бы ссориться с большим Начальником, который к тому времени поднялся еще на одну ступеньку по служебной лестнице? Робкие выступления Баталина на эту тему (ему тоже не хотелось ссориться с Начальником) никто не слушал. Из-за не совсем удовлетворительных показателей работы катализатора в Тольятти у нас сложилась не слишком хорошая репутация.

В мои студенческие годы был популярен такой анекдот. На экзамене профессор спрашивает студента: «Какая химия в жизни играет большее значение — органическая или неорганическая?» На что студент ему отвечает: «Политическая!»

И мне в голову пришла идея из области политической химии. Нам было известно, что катализатор Начальника, кроме невысокой производительности, обладает еще одним недостатком — на нем образуется большое количество смол, которые забивают теплообменное оборудование, что приводит к его частым остановкам и необходимости чистки. Отработав шесть лет в тесном контакте с производственниками, я прекрасно понимал, что это им вряд ли нравится. Значит, на заводе у нас будут союзники. Но кто первый встанет и скажет вслух, что катализатор Начальника плох и нужно начать наработку и испытание нашего катализатора? Как говорил мой шеф в таких ситуациях, «на орден Александра Матросова претендентов много не бывает». И тут я сообразил, что цех приготовления кальцийфосфатного катализатора на Волжском заводе находится не в лучшем состоянии. Из-за поломок оборудования и частых остановок катализатора выпускается меньше, чем нужно для нормальной эксплуатации предприятия. Отсюда — перепробег, а значит, снижение выработки, невыполнение плана и лишение руководства премии. А что, если волжане попросят Куйбышевский завод в порядке оказания технической помощи поставить им партию нашего катализатора? Они ведь люди темные, им и невдомек, что соседний завод работает на другом контакте[11]. Что для них главное? План выполнить на сто один процент да кровную премию получить. И в такие мелочи можно даже не посвящать Начальника. Зачем отрывать его от важных государственных дел?

Баталин одобрил идею без особого энтузиазма. На заводе мне удалось найти людей, действительно болеющих за дело, которые с радостью взялись за выполнение моего плана. Договориться с Куйбышевским заводом о поставке необходимого количества катализатора оказалось делом техники: уже в апреле 1977 года восемь тонн катализатора были привезены и загружены в реактор.

Моей гордости не было предела. Несомненно, разработали катализатор мы вместе с Баталиным. Но внедрение на Волжском заводе подготовил я. Мне подчиняется достаточно большая пусковая бригада. На заводе выполняют все мои рекомендации. Чем я не шеф? Не думайте, я ни в коем случае не противопоставлял себя Баталину, но я поставил себя