Записки научного работника - Аркадий Самуилович Дыкман

что наука движется вперед: ведь каждый ученик должен идти дальше учителя.

К сожалению, наши с Баталиным отношения постоянно ухудшались, и особенно быстро этот процесс пошел после того, как я в 1980 году защитил кандидатскую диссертацию. Поймите: я не обижаюсь на Баталина. Все давно прошло, «большое видится на расстоянии», он — мой наставник и многому меня научил.

Думаю, он искренне полагал, будто я виноват, что мы не изобрели новый катализатор, который стал бы лучше предыдущего. Хотя сейчас такая постановка вопроса кажется мне просто смешной. Причем, как было сказано выше, мы делали много важных и полезных вещей. Например, в 1981 году на заводе в Тольятти начали внедрять процесс переработки побочных продуктов производства изопрена в исходные и целевые продукты синтеза, при этом удалось из тонны отходов получить семьсот килограммов ценной продукции. Правда, работали над новой технологией три года. Одна из основных причин длительного внедрения — возникшая между мной и Баталиным неприязнь: если один из нас что-то предлагал, другой сразу же пытался найти в этом предложении изъян и доказать, что оно нереализуемо.

Когда в начале 1970-х внедрялись наши катализаторы, все было иначе — каждый пытался найти в предложении другого рациональное зерно. Поэтому при добрых отношениях за три года мы внедрили три катализатора, а при неприязненных — один процесс за три года.

За более чем пятьдесят лет работы я был свидетелем и участником многих внедрений. Если созидающая команда была дружна — она, как правило, добивалась успеха. Если нет — наверное, девяносто процентов внедрений заканчивались неудачей. Поэтому у меня добрый совет, относящийся не только к научным работникам, но и к людям творческих профессий в целом: если в коллективе начались трения, как можно быстрее соберитесь за столом с хорошей выпивкой и закуской, хотя это не главное, и попытайтесь растворить ваши неприязни в универсальном растворителе, именуемом водкой. Причем проговаривать нужно абсолютно все, что наболело, и друг другу в глаза. Если такой разговор или посиделки не получаются, не теряйте времени и разбегайтесь — для дела и ваших нервов так будет лучше.

Хочу дать еще один совет, основанный на собственном жизненном опыте. Кажется, в 1990 году мы с моим коллегой, в прошлом заведующим лабораторией ВНИИНефтехима, Владимиром Михайловичем Закошанским загубили прекрасный процесс переработки отходов производства фенола и ацетона — фенольной смолы в полезные продукты, которых у нас получалось до семисот килограммов на тонну отхода. Процесс этот был крайне нужен заводам в то время, так как по ряду субъективных причин фенольная смола не имела сбыта. Мы загубили его по очень простой причине — начиная работу, не договорились о правилах игры. Итог — первая неудача, взрыв эмоций, и завод лишился хорошей технологии.

Мои дорогие коллеги, научные работники! Если вы создаете творческий коллектив, не поленитесь найти несколько листочков бумаги и письменно оформить правила совместной работы. И если, не дай Бог, вам придется разойтись, установите четкие правила «развода». Ведь распадается же больше половины браков, так почему не может быть разводов в творческих союзах?

Результаты предложенных моей группой усовершенствований процесса давали огромный эффект — против этого Баталин ничего не мог возразить. Поэтому он придумал новый способ, как мне насолить. Однажды он позвал меня в кабинет и сказал:

— Да, ты хорошо работаешь на заводах и достигаешь неплохих результатов, но в лаборатории у тебя ничего не получается. Значит, ты исчерпал себя как исследователь. Ничего страшного, бывает. Однако я хочу забрать у тебя пятерых из семерых сотрудников и практически все установки для испытания катализаторов. Руководителем новой группы я назначаю одну из твоих сотрудниц. Они будут разрабатывать новые катализаторы, а ты — их внедрять.

Я, конечно, отказался от этого «щедрого» подарка. Если бы Баталин предложил на должность руководителя группы сотрудника сильнее меня, я принял бы рокировку, пусть и очень неприятную для меня. Но предложенная Баталиным сотрудница была обыкновенным исполнителем, без проблесков созидательных идей, и поэтому я не согласился на перестановку.

Кроме того, должен сказать, что тень неудачника Феликса из кинофильма «Ещё раз про любовь» больше не присутствовала в моих мыслях. Я отдавал себе отчет в том, что уже кое-что сделал для науки. В моей кандидатской диссертации указывался официально подтвержденный заводами экономический эффект от внедрения разработанных катализаторов — он составлял восемь миллионов четыреста тысяч рублей. Много это или мало? Я представил себе экономический эффект от снижения расхода сырья и энергоресурсов в сегодняшних ценах, и получилась сумма на уровне десяти миллионов долларов. Кроме того, я прикинул, насколько удалось уменьшить количество грязной сточной воды, образующейся в процессе. И оказалось, что за период эксплуатации наших изобретений (до 1982 года) в бассейн великой русской реки не попало около миллиона тонн химически загрязненной воды. Это куб с длиной стороны сто метров. Поэтому неудачником или научным пустоцветом я себя не ощущал и комплекса неполноценности по поводу своих способностей и возможностей не испытывал.[14] Но, если тебе почти каждый день внушают, что ты иссяк как ученый, вряд ли это увеличит твою творческую результативность.

Как назло, именно в это время мне на глаза попалась повесть Александра Рекемчука «Мальчики». Ее главный герой воспитывался в интернате для одаренных детей — у него был прекрасный голос. Случайно он познакомился с неким, как бы сейчас сказали, представителем теневого шоу-бизнеса, и тот предложил ему участвовать в «левых» концертах. Парню пятнадцать лет, каждый понедельник их класс осматривает врач-фониатр на предмет возможной возрастной мутации голосовых связок. Если такая мутация началась, нужно немедленно прекратить петь, иначе велик риск сорвать связки и навсегда лишиться способности к профессиональному исполнению. После вынужденного перерыва из кого-то получается певец, а из кого-то нет. И вот в один из понедельников врач запретил парню петь. А вечером за ним заехал делец. Когда подросток сказал деляге, что он временно не сможет петь, в ответ услышал: «А, конец». На что мальчик закричал «Нет!», согласился ехать и в финале концерта сорвал голос.

Такой же крик «Нет!» готов был сорваться и с моего языка всякий раз, когда я слышал слова Баталина о моей «изработанности». Но сомнения поселились.

Примерно тогда же мне удалось попасть на спектакль по пьесе Алексея Арбузова «Сказки старого Арбата», а тогда это было трудно сделать. Главный герой пьесы, кукольник, за свою долгую рабочую жизнь сделал много кукол для театров. Каждый раз, создавая новую куклу, он мучился сомнениями: сумеет ли снова сотворить шедевр, не иссяк ли данный ему талант на предыдущей?

Оба эти произведения