Тайна чертова камня - Наталья Александрова

Надежда Николаевна оторвалась от чтения. Первые четырежертвы! Значит, несчастный выпивоха Петр Самокруткин – это уже пятая жертваманьяка!

Она дочитала заметку до конца, но не нашла больше ничегонового: те же многословные сетования на вялость и нерезультативность следствия,те же обещания держать читателей в курсе и та же подпись внизу – П. Карельский.

Надежда хотела продолжить поиски остальных статей, когдауслышала скрип ступенек и шаги поднимающегося по лестнице человека. Шаги быликакие-то странные – очень тяжелые и неровные, как будто по лестнице поднималсякакой-то хромой пират. После прочтения заметок о кошмарных убийствах ейневольно стало страшно. Она отступила от двери и на всякий случай вооружиласьвсе той же табуреткой.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянула Люська.

– Ты чего это? – удивленно спросила она, увидевНадежду с табуреткой наперевес.

– Да так. – Надежда засмущалась своегоиспуга. – Видишь, на табуретку вставала… там на стенке статья про тогоманьяка, что здесь пять лет назад орудовал…

– А я-то думаю, что это ты наверх поднялась и пропала!

Люська наклонилась и прочитала заметку про пятое убийство.Точнее, прочитала она только заголовок и подпись, на остальной текст ееприлежности не хватило.

– П. Карельский! – оживилась она. – Это жеПашка Ячменный! Он мне по пьяному делу газетками своими хвастался, показывал –это, говорит, я П. Карельский. Такое, говорит, у меня… псевдомимо.

– Все у тебя по пьяному делу! – обиделасьНадежда. – Корреспондент, приличный человек…

– Ой, я тебя умоляю! – Люська зашлась отсмеха. – Тот еще выпивоха! С понедельника по пятницу не просыхает, а всубботу у него вообще запой. Его уж и в газету не пускают, только если что ужочень интересное откопает…

«Вроде Выборгского маньяка», – подумала Надежда.

А еще она подумала, что надо бы прогуляться до поселка инайти там этого Ячменного – Карельского, порасспрашивать его о делах давноминувших дней. Заодно, кстати, прикупить кое-чего, недостающего в хозяйствеАглаи Васильевны. Например, хороший шампунь.

– А это ведь ты стены газетами оклеила? – спросилаона у Люськи.

– Ну. Я бы и обоями могла, мне это раз плюнуть, я в РСУвсему научилась, да вот, видишь, с ногой неприятность вышла.

– По пьяному делу, – подсказала Надежда.

– Ну да. – Люська зарделась. – А ты откудазнаешь?

– Так у тебя же все по пьяному делу!

– Ты только Николаю не говори! Я ему-то сказала, чтоАглае лампочку вворачивала и с этой вот табуретки сверзилась!

– Ладно, не скажу, мне-то какое дело… я тебя что хотеласпросить. Ты эти газеты где брала?

– Так вот здесь же, в чуланчике! – Люська показалана притворенную дверь кладовки. – Там у Аглаи чего только нету! А газетуона выписывает много лет! К чтению бабулька приучена, интеллигенция!..

Надежда снова открыла чулан, заглянула внутрь и довольноскоро нашла среди развалов хлама толстую пачку пожелтевших газет «Выборгскийкрай» за самые разные годы. Отыскав среди них пачку номеров пятилетнейдавности, она вытащила их на свет и разложила на полу светелки, как онамысленно называла комнатку, которую собиралась оборудовать для себя.

К сожалению, подборка оказалась далеко не полной. Частьгазет Люська наклеила на стены, другую часть наверняка извела на растопку. Залетние месяцы оказалось только десятка полтора номеров, но в двух из нихНадежда нашла то, что искала.

В одной газете она обнаружила заметку П. Карельского опервом преступлении маньяка. Озаглавлена она была просто и незамысловато –«Кровавое злодеяние».

«Наш край, Карельский перешеек, всегда славился своейпрекрасной природой. Его леса, богатые грибами и ягодами, привлекалимногочисленных туристов и любителей «тихой охоты». Но не для всех посещениялеса заканчиваются благополучно. Так, в минувшие выходные две жительницыпоселка Васильки, Варвара Маслова и Елизавета Телегина, отправились в лес защедрыми дарами природы, но лишь одной из них было суждено вернуться обратно.

Обе женщины родились и выросли в наших местах, хорошо зналиокрестные леса и поэтому спокойно углубились в чащу, лишь изредкаперекрикиваясь. Однако вскоре Варвара услышала испуганный возглас с тойстороны, куда удалилась ее подруга. После этого Елизавета замолчала. Варваранесколько раз окликнула ее и, не получив ответа, направилась к ней на выручку.

Довольно скоро она вышла на лесную поляну, посреди которойувидела неподвижно лежащую Елизавету. В первый момент она решила, что с той случилсясолнечный удар, и приблизилась, чтобы оказать подруге первую помощь. Однако,подойдя вплотную, она увидела, что Елизавета мертва, а на горле у нее –страшная рана.

Варвара подумала, что подругу убила рысь, и бросилась впоселок за подмогой. Через час она вернулась на место гибели Елизаветы вместе сучастковым инспектором милиции Н.И. Черенковым и двумя добровольцами изпоселкового охотничьего клуба…»

Прочитав фамилию знакомого милиционера, Надежда на секундуоторвалась от заметки. Значит, Николай непосредственно участвовал врасследовании событий пятилетней давности и почти первым оказался на местепреступления. Неудивительно, что он так расстроился, снова столкнувшись спохожим убийством, и даже не захотел говорить с ней о нем…

Она продолжила чтение:

«Участковый и охотники осмотрели труп и место гибелинесчастной женщины и тут же отмели вариант нападения дикого животного. Вашемукорреспонденту удалось побеседовать с участковым инспектором. Вот что он намрассказал: «Никакая это не рысь. И вообще не зверь. То есть зверь, но двуногий.Рысь – она ведь если нападает на человека, то только зимой, когда корма мало. Асейчас лето. Летом она вообще так близко к жилью не подходит, опасается. Ипотом, рысь – она горло человеку когтями рвет, рана такая страшная, не дай Богувидеть. А здесь, конечно, рана тоже смертельная, но аккуратная такая. ЗаточкойЕлизавету ударили или стилетом самодельным. А рысь с заточкой мне пока что непопадалась…»

Итак, опытный сотрудник милиции сразу же пришел к выводу,что убийство в васильковском лесу совершил человек. Правда, через несколькодней начальник районного отделения милиции майор Стрекопытов настаивал напервом варианте – утверждал, что Елизавету Телегину растерзала рысь. Боюсь, чток такому выводу его подтолкнуло нежелание портить районную статистикуправонарушений и вешать на свое отделение еще одного «глухаря». В подтверждениесвоего спорного мнения милицейский начальник приводил такой сомнительныйаргумент, как отсутствие мотива. Действительно, Елизавета Телегина не была ниограблена, ни изнасилована. Но возможно, преступника спугнула подруга убитой?

Пока у нас больше вопросов, чем ответов, но в любом случаемы будем держать вас, дорогие читатели, в курсе расследования.