Раз, два - пряжку застегни - Агата Кристи

Это была половина маленького двухквартирного дома сотдельным входом. Аккуратный сад вызвал у Пуаро удовлетворенный кивок.

– Изумительная симметрия! – пробормотал он себе под нос.

Мистер Барнс оказался дома. Пуаро проводили в маленькуюстоловую, и вскоре хозяин вышел к нему.

Мистер Барнс был маленьким человечком с быстро моргающимиглазками и почти лысой головой. Он уставился на посетителя поверх очков, вертяв левой руке карточку, которую Пуаро передал служанке.

– Мсье Пуаро? – заговорил он тонким голосом – почтифальцетом. – Я польщен.

– Вы должны извинить мне столь неформальный визит, – началПуаро с присущей ему щепетильностью.

– Чепуха! – отмахнулся мистер Барнс. – И момент самыйподходящий – без четверти семь в это время года любого можно застать дома.Присаживайтесь, мсье Пуаро. Не сомневаюсь, нам есть о чем поговорить. Полагаю,речь идет о Куин-Шарлотт-стрит, 58?

– Вы полагаете правильно, – отозвался Пуаро. – Но как вампришло в голову подобное предположение?

– Мой дорогой сэр, – усмехнулся мистер Барнс, – я уженекоторое время назад ушел в отставку из министерства внутренних дел, но еще несовсем заржавел. Если дело секретное, то лучше обойтись без полиции, чтобы непривлекать излишнего внимания.

– Тогда вынужден задать вам другой вопрос, – сказал Пуаро. –Почему вы думаете, будто это дело секретное?

– А разве не так? – удивился мистер Барнс. – Ну, если нет,то, по-моему, ему бы следовало быть секретным. – Он склонился вперед и постучалпенсне по подлокотнику стула. – Секретная служба за мелюзгой не гоняется, но,если вы хотите поймать крупную рыбу, не следует тревожить мелюзгу.

– Мне кажется, мистер Барнс, что вам известно больше, чеммне, – заметил Эркюль Пуаро.

– Мне вообще ничего не известно, – ответил Барнс. – Просто ясложил два и два.

– И один из этих «двух»…

– Амбериотис, – быстро отозвался мистер Барнс. – Незабывайте, что я минуту или две сидел напротив него в приемной. Он меня неузнал. Я всегда был незначительным лицом, мало кому известным. Но я его сразуузнал и догадался, что ему здесь нужно.

– И что же?

Мистер Барнс заморгал быстрее обычного.

– Мы, жители этой страны, очень скучные люди – консерваторыдо мозга костей. Иногда мы брюзжим, но не хотим свергать наше демократическоеправительство и проводить новомодные эксперименты. Это не дает покоя чертовыминостранным агитаторам, которые работают день и ночь! С их точки зрения, всябеда в том, что мы как страна сравнительно платежеспособны. Едва ли сейчастакое можно сказать о другой европейской стране. Чтобы взбудоражить Англиюпо-настоящему, нужно напортачить с ее финансами! А это невозможно, пока у рулялюди вроде Элистера Бланта. – Мистер Барнс перевел дыхание и продолжил: – Такиелюди, как Блант, в частной жизни всегда оплачивают свои счета и живут посредствам – не важно, получают они в год два пенни или несколько миллионов.Блант именно таков и стремится, чтобы вся страна была такой же! Никакихдорогостоящих экспериментов! Никаких расходов на утопические проекты! Вот почему…– Он сделал паузу. – Вот почему некоторым хотелось бы, чтобы Блант ушел.

– Ага! – воскликнул Пуаро.

Мистер Барнс кивнул:

– Я знаю, о чем говорю. Некоторые из них очень обаятельныелюди. С длинными волосами, серьезными глазами и фантастическими идеями о лучшеммире. Другие куда менее симпатичны – хитрые маленькие крысы с бородками ииностранными паспортами. А третьи и вовсе обыкновенные громилы. Но все одержимыодной и той же идеей: Блант должен уйти!

Он слегка подвинул свой стул назад и снова вперед.

– Смести старый порядок – тори, твердолобых консерваторов,прагматичных бизнесменов – вот в чем состоит их идея! Возможно, что-то в ихречах и правильно, но я знаю одно – вместо старого порядка нужно предложитьнечто посерьезнее красивых слов. Ну, нам незачем в это вдаваться. Мы имеем делос конкретными фактами, а не абстрактными теориями. Уберите подпорки – и зданиерухнет. Блант – одна из подпорок существующего порядка. – Барнс наклонилсявперед. – Я знаю, что они охотятся за Блантом. И по-моему, вчера утром онипочти добрались до него. Может быть, я не прав, но подобное уже случалосьраньше.

Помедлив, он негромко назвал три имени – необычайноспособного министра финансов, прогрессивного и дальновидного предпринимателя иперспективного молодого политика, привлекавших к себе внимание общества. Первыйумер на операционном столе, второй пал жертвой непонятной болезни, которую распозналислишком поздно, третий попал под машину.

– Все очень просто, – продолжал мистер Барнс. – В первомслучае анестезиолог напутал с наркозом – ну, такое бывает. Во втором симптомыбыли озадачивающими – обычный врач едва ли мог их распознать. В третьем – зарулем сидела встревоженная мать, спешившая к больному ребенку. Разумеется, жюрипризнало рыдающую женщину невиновной! – Он сделал очередную паузу. – Всевыглядело абсолютно естественно и вскоре было забыто. Но я хочу сообщить вам,что стало с тремя якобы невольными виновниками трагедий. Анестезиолог открылсобственную исследовательскую лабораторию, не считаясь с расходами. Врач бросилпрактику и купил яхту, а заодно и симпатичное маленькое поместье в Бродсе. Матьдает всем своим детям первоклассное образование, а на каникулах они катаются напони, которые пасутся на выгулах в их симпатичном именьице с домом и садом. –Барнс задумчиво покачал головой. – В каждой профессии и социальном слоенаходится кто-то, поддающийся искушению. Но в нашем случае беда в том, чтоМорли оказался не из таких!

– Думаете, дело обстояло таким образом? – спросил Пуаро.

– Да, – ответил Барнс. – Вы ведь знаете, что до важных шишекнелегко добраться – их хорошо охраняют. Трюк с автомобилем рискован и не всегдауспешен. А вот в кресле дантиста человек совершенно беззащитен.

Сняв пенсне, он протер стекла и снова надел его.

– Вот моя теория! Морли этого не делал, но он слишком многознал, поэтому они были вынуждены его убрать.

– Они? – переспросил Пуаро.

– Когда я говорю «они», то имею в виду организацию, стоящуюза всем этим. Разумеется, работу проделал один человек.

– Какой именно?

– Ну, я могу назвать имя, – ответил Барнс, – но это всеголишь догадка, и она может оказаться неверной.

– Рейли? – негромко осведомился Пуаро.

– Конечно! Он самый подходящий кандидат. Думаю, они вообщене просили Морли самого сделать дело. От него требовалось только в последнююминуту передать Бланта своему партнеру под предлогом внезапного недомогания илиеще чего-нибудь. Настоящую работу должен был проделать Рейли. Очереднойтрагический несчастный случай – смерть знаменитого банкира, – молодой дантист взале суда настолько убит горем, что отделывается легко, а потом оставляетпрактику и переезжает в какое-нибудь приятное местечко с годовым доходом внесколько тысяч.