Чужие сны - Дарья Сойфер

– А вот это уже ближе к правде.

– В мозгоправы заделался? – Да в ней гонору больше, чем в уличной гопоте. Или это я наступил на больную мозоль…

– В твоих мозгах нечего править. – Не могу удержаться, касаюсь ее лба. Холодный такой, чуть влажный.

Она отстраняется, сжимает зубки. Я ее бешу и понятия не имею, почему меня так это прикалывает.

– Это реальность. Просто из будущего.

– Очень смешно!

Опять не верит! Вот тяжело с людьми, которые сами себя окружают частоколом всевозможных границ. Бывает, не бывает… Какая разница, если оно с тобой происходит? Зачем тратить время на тупые объяснения? Как с первоклассницей. Это буква «а», это буква «бэ», а если ты лизнешь столб в мороз, то язык примерзнет… Невыносимо.

– Я был в магазине. – Сую руки в карманы, чтобы она не видела, как сжимаются кулаки.

– Но как ты туда вошел? Я столько раз пыталась, и…

– В телефоне у продавца двадцатое февраля, восемнадцать восемнадцать, – упрямо перебиваю я, пока мужика не сбили и она не проснулась. – Потом приперся наш дэтэпэшник, значит, сейчас около половины седьмого.

– Сегодня разве не двадцатое?

– Ты слишком долго провалялась в палате. У нас девятнадцатое. У этого мужика – двадцатое.

– А год? Его ты, случайно, не разглядел?

– Этот год… – Теряю терпение. – Твой сон – это то, что произойдет завтра. Уйдешь из больницы, придешь сюда – и проверишь сама. Ясно?

Скрежет тормозов, удар, звон стекла врываются в разговор, искрящиеся брызги осколков разлетаются за спиной Лии как распростертые крылья. Все замедляется, время густеет. Ее веки дрожат, опускаются.

– Эй! – Хватаю ее за плечи, трясу, чтобы не дать ей проснуться. – Я сегодня приду за тобой! Куда закинуть шмотки?

– На первом этаже есть окно. – Она смотрит на меня в расфокусе. – Третье от главного входа. Направо. Из него местные барыжат циклодолом. Будь под ним.

– В шесть, Лия! В шесть утра! Слышишь?

Она обдолбанно улыбается и ускользает, как в моих прежних снах, когда я гонялся за ней, как за призраком. Терпеть этого не могу! От злости уши пронзает резкий отвратительный писк…

Мурад не ставил будильник на телефоне уже давно. Да вроде вообще никогда не ставил. С самого дня покупки. Иначе бы точно сменил этот мерзкий звук на что-то поприличнее. Спешно нащупал гаджет, отключил. Дрянь! Хорошо бы, если еще не разбудил Катю, – эта поднимет весь дом.

Просыпаться по звонку Мурад ненавидел всегда, да и вообще не переваривал расписания как таковые. Почему кто-то должен решать, когда ему вставать, когда ложиться, когда есть? Мурад считал себя особенным с детства. Вне зависимости от того, водились в доме деньги или нет. Совершеннолетие принесло еще и относительную свободу.

Но сегодня раннее пробуждение будоражило. Во-первых, встреча с Лией. Он не знал толком, откуда она, есть ли у нее семья, дом, но был уверен, что теперь они будут видеться чаще. Во-вторых, сейчас Мурад окончательно уверовал в собственную исключительность. Он был в будущем. В чужом сне – и в будущем. И никакие дополнительные аргументы и доказательства не требовались, все его тело и так звенело и пружинило от осознания своих безграничных возможностей.

Мурад оделся, подхватил рюкзак. Вчера закупил кое-какой одежды для Лии. На глаз. Не бежать же ей в больничном?! Да и все девочки любят шмотье. Тузик уже ждал в гараже. Отполированный, готовый с вечера. И пусть мотоцикл даже с шипованной резиной не лучший транспорт зимой в Москве, на нем – Мурад знал – все получится. Незамеченным он выехал за забор, осторожно, на низкой скорости, добрался до трассы – и уже там разогнался по полной. Нет, не опаздывал. Просто получал удовольствие после долгого перерыва.

А что, если Лие некуда идти? Мурад отчасти надеялся на такой вариант. Привел бы ее домой. Мать запарила в последнее время: ведет себя так, словно породила чудовище. Шарахается от него, плачет то и дело. Может, пора уже соответствовать? Любой нормальный сын из серии «оторви и брось» давно бы притащил домой первую встречную. Забавно было бы посмотреть, как психанет Валера. А в чем проблема? Его пьяные дружки регулярно заблевывали гостевые комнаты. Балерина при всем желании не сможет нагадить больше. Жалко будет гостевых? Поселит у себя. Кровать широкая. Глядишь, со временем совместят полезное с приятным.

Мурад почувствовал, что улыбается, а разгоряченная кровь быстрее заструилась по венам. Притормозив за углом, он направился к больнице, натянув капюшон толстовки как можно ниже на лицо. В таком учреждении наверняка полно камер, засветиться на них было бы слишком глупо. Материн пуховик как раз пригодился, чтобы сойти за одного из тысяч унылых прохожих, которые толпами рассекают по улицам. К тому же в нем не жалко было проползать под воротами для неотложки.

Психушка и днем-то не внушала особого оптимизма, а в холодной зимней темени от нее и вовсе становилось не по себе. Тишина била по ушам, из темных окон, казалось, кто-то следит. Даже у совершенно здорового человека в этом месте протек бы чердак. А эти голубые ели… от них веяло могильником.

Редкие освещенные окна не разгоняли страх – напротив, сгущали его. Мерцающая голубоватая лампа на последнем этаже, приглушенные звуки: то ли чье-то тихое подвывание, то ли гул аппаратуры…

Мурад поежился. Неудивительно, что Лия никому не доверяет, все подвергает сомнению. Здесь, в царстве галлюцинаций и одержимостей, иллюзий больше, чем правды. И даже на правду найдется свой препарат, посильнее. Удивительно другое: как она вообще умудряется тут засыпать? И сколько же раз она видела эту проклятую аварию, если сочла, что в дурдоме будет спокойнее?

В третьем от главного козырька окне мелькнуло что-то белое. Мурад собрался с духом и шагнул к зданию. И как только он потянулся на цыпочках, чтобы заглянуть внутрь, створка со скрипом распахнулась.

– Лия? – Он неуверенно забросил удочку в темноту.

– Я, я.

Бледная рука вцепилась в подоконник, и от этого зрелища Мурада передернуло. Слишком резкое движение, и в плохом освещении пальцы выглядели синюшными.

– Пришлось отключить здесь проводку. Обычно в коридоре лампы горят. Что, испугался?

– Держи одежду. – От ее голоса стало спокойнее, и Мурад пихнул Лие рюкзак. – Ждать тебя здесь?

– Я могу вызвать такси.

– Уедем вместе. И это… – Мурад задержал ее в последний момент. – Там краска для волос. Такая, типа шампуня. Подумал, тебе надо как-то изменить внешность…

– О'кей. – И исчезла, как будто так и надо.

Ни спасибо, ни «вау, как ты круто придумал». Мурад повидал много стерв: в школе в Барвихе трудно было найти другую девочку. Но они своей паскудной натуры не скрывали, там одного взгляда хватало, чтобы понять, чего от них ждать. Лия их обскакала. Выглядела как молочный теленок: пугливая, большеглазая, домашняя. От таких обычно не чувствуешь угрозы. Однако Лия умело прятала свои острые клыки. К счастью, Мурад распознал их и твердо решил держаться начеку.