Чужие сны - Дарья Сойфер

И как быть? Снова лечь спать, попытаться попасть в больницу во сне? Нет. Снотворных нет, от алкоголя сны плоские и обрывочные. Ну где же Владимир Степанович, когда он так нужен?!

Наташа хотела уже набрать профессора в бог-знает-дцатый раз, как вдруг будто снова услышала его голос: «Мицкевич – хороший специалист с большим опытом работы с расстройствами сна». Может, спросить этого Мицкевича? Вряд ли он прямо так, по скайпу, признает ее невменяемой и особо опасной.

Лия нашла сообщение Фомина с контактом Мицкевича и сразу отправила запрос. Если не ответит… придется просто лечь на кровать и считать овец.

Однако Мицкевич оказался расторопнее Фомина. Не успела Наташа как следует застегнуть левый протез, как компьютер благосклонно пикнул: «Ваш запрос принят». Наспех закончив с рукой и для разминки пару раз сжав искусственные пальцы, Наташа начала печатать. Но то ли слишком нервничала, то ли ее пара киборгов была не в духе с утра, но пара строк вежливых расшаркиваний окончательно лишили ее самообладания.

– К черту.

Она ткнула в значок видеокамеры, натянула гарнитуру с микрофоном и быстро оглядела футболку на предмет пятен. Та была, конечно, не первой свежести, в районе живота красовалось пятно от кетчупа, но живота под столом видно не было, а потому проверку одежда прошла. Остальные мелочи смогло бы отлично скрасить плохое разрешение.

– Да?

Экран потемнел на мгновение, пошел квадратиками, и Наташа увидела приятную женщину лет пятидесяти в очках со строгим рыжим каре. Секретарша? Медсестра? Спрятав протезы, Наташа вежливо улыбнулась.

– Добрый день. – Она посмотрела в камеру, стараясь выглядеть чуть более адекватной, чем была на самом деле. – Я бы хотела поговорить с профессором Мицкевичем.

– Здравствуй, Наташа, – последовал ответ. – Это я. Меня зовут Анна Федоровна Мицкевич. Но я не профессор. Просто доктор.

– Очень приятно. Я… Владимир Степанович не предупреждал насчет меня?.. – Наташа осеклась, осознав, что сморозила глупость: ведь если Фомин не предупреждал, то откуда бы доктор знала ее имя? – В смысле…

– Конечно, предупреждал. И я рада помочь. Что-то случилось?

– Да не то чтобы…

Вся решимость куда-то пропала, Наташа так сосредоточилась на необходимости с кем-то поделиться, что совершенно не продумала, с чего начать. А ведь это не так уж легко: «Здрасьте, я тут во сне бываю в Америке… Нет, по-настоящему…»

– Давай сразу договоримся, – мягко перехватила инициативу Анна Федоровна. – То, что ты мне рассказываешь, остается между нами. И я буду верить всему: без ярлыков, без диагнозов. Без таблеток. Просто беседа. Не стоит бояться и думать: «А что она скажет? А она меня не упечет?..» Нет, Наташа. Не упеку. Ты можешь говорить все, даже то, что кажется совсем безумным и невероятным. Ясно?

– Да.

– Отлично. – Мицкевич поправила модные прямоугольные очки в черной оправе. – Это как-то связано со снами?

– Откуда вы?..

– Я не только психиатр. Я прежде всего сомнолог. Владимир Степанович не обратился бы ко мне без веской причины. Плюс я к снам отношусь немного иначе, чем он. У меня есть твоя история, и признаюсь, ты очень меня заинтересовала.

– Почему?

– Все это я объясню потом. А сначала расскажи мне, почему ты только проснулась и уже звонишь мне?

– Очень видно, да? – Наташа пригладила перья растрепанных со сна волос, запоздало вспомнила, что не хотела светить протезы, но Мицкевич никак не отреагировала. Специалист, сразу понятно. Да и Фомин наверняка проинструктировал. – Ладно, я… Дело в моих снах. Знаете, я фанатею от одного актера. Крис Фарадэй… Ну не то чтобы прям фанатею, хотя… он офигенный, чего уж. И он мне снился все время. Нет, не в том смысле… без эротики и там всякого. Просто как будто он у себя в квартире, а я нахожусь рядом. А он меня не замечает. Я думала, это просто сны, ну, как бы прикольно – и пофиг. А тут вдруг была такая футболка, про которую я не могла знать. И потом она появилась у него в инсте. То есть сначала сон – а потом фотка в инсте, понимаете? И мне снилось, что он траванулся, и это действительно произошло, а сегодня я была у него в больнице, и он там в коме. И вот из него вышла душа… ну, или астральное тело или как там оно называется. Короче, он был как бы отдельно от туловища. И он говорил со мной, видел меня. Рассказал, что чувствовал мое присутствие, когда я приходила к нему в своих снах… Я… я не знаю, как это объяснить, но я уверена, что это происходит реально. Не просто во сне. Может, у меня тоже астральное тело выходит… или типа того… Думаете, бред?

– Наташ, давай пока не будем делать никаких выводов. Ответь мне лучше на один вопрос: когда ты находишься там, рядом с Крисом, ты осознаешь, что это сон?

– Ну конечно! Я как бы… позволяю себе реализовать мечту, понимаете? Вот я хочу быть там, с ним, – и я это вижу.

– Понимаешь, в чем дело. Обычно во сне люди не осознают, что спят. Существуют специальные техники осознанных сновидений, пробуждения себя из кошмара. Особая концентрация, особые навыки и упражнения. И даже если человек будет тренироваться, он сможет включать сознание во сне в лучшем случае восемь-десять раз в месяц.

– Но ведь я не тренировалась и никаких техник не знаю… – Наташа растерянно моргнула. – А эти сны у меня каждую ночь. Как так?

– Это отличный вопрос! – улыбнулась Мицкевич. – Но сразу я ответить на него не могу. Нужно дополнительное исследование, и если бы ты согласилась приехать ко мне, в Калининград…

– Нет-нет, – торопливо перебила Наташа. – Я никуда не поеду в любом случае. Да и не так важно, почему именно так происходит.

– Тогда что же для тебя важно?

– Реальность. Это действительно возможно? Не верю, что вообще говорю это, но есть хоть крохотный шанс, что я правда перемещалась к Крису? И если да, то могу я что-то сделать, чтобы ему помочь?

– Я могу сколько угодно рассуждать о том, что возможно, а что нет. Размышлять над тем, существуют ли пространственно-временные тоннели, астральные тела, душа и так далее. – Мицкевич пожала плечами. – И в таком случае я встану в длинную очередь тех, кто размышлял об этом до меня. Максимум, что я могу тебе дать, – гипотеза. Предположение, в которое можно верить или нет.

– И что делать? – окончательно запуталась Наташа.

– Ну, ответить на этот вопрос ты должна сама себе. Пока ты стоишь перед стеной сомнений. Ты вроде бы и видишь сквозь нее другой мир, но одновременно пытаешься убедить себя, что это только изображение на плоском экране. Единственный путь разрушить стену – найти доказательства. Нечто, что позволило бы уложить на лопатки твоего внутреннего скептика.

– Но я же видела ту футболку…

– Даже по твоему голосу понятно, что ты в этом сама не уверена. Нужно объективное доказательство, которое никто бы не оспорил. Давай так: сейчас ты подробно расскажешь, что видела в больнице. Все детали, которые сможешь вспомнить и которых нет в открытых источниках. А потом мы попробуем вместе выяснить, правда это или нет. Я сохраню запись.