Клуб алкогольных напитков - Айгуль Айратовна Гизатуллина

химический состав наркотиков был абсолютно уникальным: очень дешево и легко добывался, но при этом хорошо сочетался со многими алкогольными напитками, меняя свой вкус от тяжелой водки до нежно ликёрного. Это был их новый старт-ап и все они имели на него большие надежды. Естественно, был и минус сего напитка: мгновенное привыкание: но ведь это только на руку этому бизнесу, не так ли.

— Мало кто знал о существовании Каббалы, — констатировал факт Этанол.

Они назвали его именно так по двум причинам: во-первых, похоже на слово «кабала», а это резкое пристрастие по-другому и не назовешь, а во-вторых, каббала — это религиозно-мистическое, оккультное и эзотерическое течение в иудаизме, где якобы раскрываются тайные знания и божественные откровения в тексте Торы. И была еще одна причина такого названия — это было просто первое, что крикнул их подопытный (а он был евреем по происхождению) крикнул: «Теперь я понял тебя, Создатель!», позже пытаясь в своем отравленном мозгом бреду донести до «химиков» что-то из ряда вон выходящее, часто упоминая слово каббала. Что ж, можно делать выводы, что сие название прошло все уровни «крещения» и было подпольно разрекламировано средь ночной нежити.

— Но видимо, кто-то да знает и принял решение стать у меня на дороге, — красивое лицо Суррогата приняло маску злодея. — И мне надо во чтобы то не стало найти его.

Этанол просто кивнул в ответ.

— Что-то еще? — все же спросил он.

— Я хочу его живым, — кратко ответил Суррогат, и в такие моменты Этанола передергивало от мысли, что с ними в итоге делает его хозяин. Он предпочитал не присутствовать во время казни.

Где-то через час в дверь постучали. Хотя разумно было бы сказать, что «вышла на связь секретарша» (как это бывает у всех богатых бизнесменов, кто сидит на самых высоких этажах торговых и бизнес центов), но Суррогат отказался иметь дело с такого рода подчиненными. Он не доверял никому, кроме может быть Этанола и привык держать прямую связь с поставщиками, дистрибьюторами и другими посредниками его дела.

Он не ждал никого сейчас, поэтому весьма удивился, когда к нему вошла Красное Вино. Она всегда предпочитала цвета, что фигурирует в ее имени. Как и сегодня женщина уверенным твердым шагом вошла в винного цвета костюме, в черном ажурном корсете и в кожаных черных туфлях на шпильке. Если в тот вечер, что мы имели честь с ней немного познакомиться, она предпочла распущенные рыжие локоны, то сегодня ее волосы были идеально уложены в форме ракушки. В общем, образ ее выдавал как солидную даму из высшего общества, что пришла не просто поговорить о погоде и всяких светских небылицах, а о серьезном деле.

— Я даже представить не мог, что ты в курсе, где я обитаю, — засунув руки в карманы, проговорил Суррогат.

— Это было бы странно, если бы я не знала, — как-то оскорбилась Вино.

— Да, говорят, что ни одна сплетня не проходят мимо твоих ушей. Видимо, они оказались правы.

— Несомненно, — улыбнулась она и прошла в огромное, но скудно расставленное помещение.

— И что тебя ко мне привело?

— Все то же самое: сплетни, — осматривалась женщина, — тебе явно здесь не повредит дизайнер, дорогой.

— Меня все вполне устраивает, отмахнулся Суррогат. — Так что за сплетни?

Красное Вино звонко рассмеялась.

— Не так быстро, красавчик. У всего есть своя цена.

— Как это низко, — усмехнулся он.

— Но не для меня. Это мое хобби и дополнительный заработок. Поэтому не чурайся раскошелиться, — «зашуршала» Вино пальцами.

— Ты серьезно? Думаешь, что я хоть что-то заплачу тебе за какие-то сплетни? — теперь пришло время смеяться Суррогату.

— Несомненно, расскажешь, — уверено ответила она.

— Тогда ты либо полная дура, либо наивная как колобок на носу у лисы, — зачем-то вспомнил мужчина детскую славянскую сказку, возможно услышанную где-то в далеком детстве от родителей.

Вино элегантно и растянуто-плавно встала и подошла к нему вплотную, при этом не прерывая контакта глаз. Здесь одно из двух: либо она и впрямь совершенно его не боялась, либо обладала над ним властью. Последнее больше всего волновало Суррогата, ибо он предпочитал быть сверху во всех понятиях этого слова.

— Ты зря меня не до оцениваешь, дорогой, — и когда их уже отделяли считанные сантиметры, вальяжно прошла мимо него. — Ты ведь даже не знаешь о чем речь, а уже «отрекаешься» от меня, — и дойдя до книжной полки (а книг там было скудное количество, к слову), резко обернулась, — но я подкину тебе зацепку. Как насчет твоего пропавшего товара?..

Суррогат, как мы уже выяснили ранее, не привык, когда им манипулируют, так как сам предпочитал заправлять интригами, поэтому Красное Вино даже не заметила, когда он успел схватить ее за длинную шею и слегка приподнять от земли.

— Что ты знаешь об этом? — прошипел он.

Женщина начала задыхаться у него под пальцами и слегка багроветь, но Суррогат не в первый раз использовал сей метод выбивания информации, поэтому так же прекрасно осознавал, когда именно стоит ослабить хватку противника. А эта женщина явно была сейчас из числа его противников.

Время шло медленно, секунды перешли в минуты. Вино брыкалось, ее трясло, она замахивалась на мужчину, но не могла дотянуться, жизнь покидала ее с последним вдохом кислорода. И вот Суррогат особо не церемонясь отпустил ее, отчего она грохнулась на пол и начала кашлять. Легкие жгло, горло болело, а места, где вот только зажимали его стальные пальцы еще долго потом будут алеть синяками.

— Я спрашиваю в последний раз: что ты знаешь о моем пропавшем товаре? — как ни в чем не бывало подошел мужчина к своему столу.

Было понятно, что Вино не собиралось так легко сдаваться, и стоит ли говорить, что это не первый ее такой клиент, когда жизнь ее висела на волоске. Сейчас главное: свалить от него куда подальше. Да, он однозначно начнет на нее охоту, но и прятаться за эти годы она научилась неплохо. Тем более крупные банкноты запечатывали все ее страдания из прошлого. Ну а также Вино понимала, что, если ее душат, значит она попала в точку: это им позарез нужно и упускать такую возможность сейчас было крайне глупо!

— Пятьсот тысяч, и я все расскажу тебе, — прохрипела она.

Суррогат подсел к ней на корточки и грубо схватил за подбородок, уперевшись взглядом в глаза.

— Ты все еще торгуешься? — усмехнулся он.

— Не с такими связывалась, — как смогла попыталась улыбнуться Красное Вино.

— Ты я смотрю, дерзкая. Может выбить из тебя эту спесь? — призадумался брюнет.

— Попробуй. Но помни, что это тебе ничего не