Клуб алкогольных напитков - Айгуль Айратовна Гизатуллина

плесенью и рыбой и чем-то напомнил портовый город Кобе, где она однажды была приглашена на свадьбу. Единственное, что радовало это то, что хоть она и была привязана, но слабо, да и то только кисти рук, поэтому девушка незамедлительно встала и начала ходить по своей «клетке».

Свет проникал лишь в узкие щели, что произошло благодаря ржавчине по углам. И вот пленница, заглянув в одну из них поняла, что не ошиблась. Она и впрямь в порту, правда заброшенном видимо, так как несмотря на то, что на улице ясный по местным масштабам день, никого из рабочих не было не видно, да и не слышно.

Саке боязливой себя не могла назвать. За долгие годы своей жизни, побывав в разных компаниях, она научилась паре приемов самообороны и привыкла полагаться на саму себя и свой ум. И как бы мурашки не пробегали сейчас под шелковым нарядом, она начала искать лазейки. Естественно, первым делом она подергала предполагаемую дверь и убедилась, что та надежно заперта снаружи. Затем попыталась поработать с ржавыми щелями, но как бы девушка не старалась расширить проем, туда максимум могла влезть ее ладошка. Слегка отчаявшись, но не упав духом японка начала осматривать помещение на наличие железных прутьев, которые планировала использовать вместо лома, но не нашла ровным счетом ничего. «Комната» была даже более пустой чем ее номер в отеле.

— Норой21! — прикрикнула она в пустоту и села на пол.

Ее не покидал вопрос, зачем это сделал Кумыс. Она знала его не первый год и их отношения были весьма дружескими. Он был веселым и простым парнем, особо не выделялся и был любезен в редких случаях, когда им приходилось вести беседу. Ведь не могло же ей показаться, что это он. Возможно, кто-то другой провернул это «дело» или схватили ее по ошибке. Нет, целью явно была она, ведь если Саке и могла сомневаться, что это был Кумыс, то он (кто бы это не был) все же привез ее сюда и запер.

Следующее, что терзало ее ум: надолго ли она здесь? К сожалению, девушка понимала, что ее в ближайшие дни никто искать не будет — минусы нелюдимости и предпочтения одиночества.

А далее вопросы как рекой заполонили все: «За что?», «Будут ли ее пытать?», «Не сойдет ли она здесь с ума?», «Если это все за ее грехи, то за какой именно ей придется отдать жизнь?».

Но вскоре японке надоела эта роль жертвы. Она решительно встала (кстати, контейнер — Саке предположила, что это именно грузовой контейнер из-за размеров и ржавой железяки вокруг — был невысок, и будь она ростом выше 5 футов и 3 дюймов, ей было бы явно здесь не так комфортно) и заходила из угла в угол размышляя, как она сможет оглушить или вырубить противника, когда он явится сюда. Надо было бы выбрать подходящее место для нападения, но, к сожалению, единственная дверь открывалась на всю ширь боковой стены и давала полный обзор помещения. Спрятаться явно не получится. Естественно, она могла бы положиться на свои боевые навыки, но также прекрасно понимала, что против высокого и довольно крупного монгола (если это был Кумыс) ей не выстоять. Проскользнуть и убежать — все что остается. С связи с чем она села максимально близко к выходу. Единственное, что Саке не могла знать наперед, какую именно створчатую дверь похититель откроет.

Так прошли возможно несколько часов, так как ноги у девушки отекли, а беспокойные и безответные вопросы трясли все изнутри. Да и темнеть начало в щелях, что говорит, что вечереет. Тут она услышала недалеко ворох шагов. Первой мыслью было крикнуть с просьбой спасения, но она промолчала, ведь так она выдаст себя, если это пришли ее мучители.

Мужчина, что девушка определила по жесткой «ступне», казалось осматривался и не торопился открывать дверь, поэтому каждая секунда напрягала Саке как натянутая струна, что вот-вот порвется.

И вот она услышала, как скрипнули железные засовы и дверь, что, к сожалению, оказалась не той, что рядом, начала отворяться. Девушка, как и планировала, резко дернулась, но не предусмотрела, что ноги сильно отекли и мгновенно стрельнули болью судорог, от чего она выдала себя, да и неуклюже задела похитителя. И тут окончательно ее план разрушился, так как он рефлекторно схватил ее за шиворот и, когда спасение мелькало как свет в конце туннеля, бросил обратно.

Ударилась она не больно, но отлетела достаточно далеко от выхода и явно второго шанса так вырваться уже не предвиделось. В темноте девушка не рассмотрела, кто это и поэтому едва он повернулся закрыть за собой дверь набросилась ему на спину и начала колотить всеми конечностями, чтобы хоть как-то выбить путь к свободе.

— Саке, стой ты, — шикнул он, немного ударившись об потолок и отпихиваясь от нее насколько это возможно.

Японке было все равно, что он говорит, она продолжала в том же духе, хотя уже слышала в отдалении, как щелкнул замок у него в руках.

В итоге перекинув ее через голову как котенка, он уложил ее на лопатки и удержал своим весом.

— Это я, Кумыс, угомонись уже, — более требовательно сказал он.

— Какого черта?! — вырывалась она. «Никогда не сдавайся» — учили ее с детства и это как мантра звучало у нее в голове с адреналином на пару.

— Так послушай меня и все поймешь, — тихо прошептал он ей, нагнувшись.

И вот в слабом свете уходящего солнца и сквозь паутину пыли, она различила знакомые черты лица некогда бывшего друга и перестала сопротивляться, в надежде, что он все ей сейчас же объяснит.

Кумыс молчал с некоторое время, предположительно подбирая слова, ну или боясь, что Саке вновь попробует сбежать. В итоге, поняв, что она и впрямь ждет разъяснений, отпустил ее руки. Да, они все еще были связаны в слабый, но крепкий узел. Он заметил, что местами веревка начала «ворсиниться» и догадался, что она скорее всего терла его обо что-то ржаво-острое. Благо этого хватало вокруг. Место, конечно, он выбрал не самое удачное, хотя ставка скорее была сделана на отдаленность от цивилизации, да и в чужом городе парень явно ориентировался неидеально.

— Итак, — полувстав начал он. — Ты здесь не с проста, как ты догадалась. Я не могу точно сказать надолго ли, но знай, я тебя не обижу.

Саке смотрела на него нахмурив брови, и Кумыс заметил настолько темны ее круги под глазами. «Отчего бы это?» подумал он, но, естественно, не спросил.

— Развяжи мне