Кладовая солнца. Повести, рассказы - Михаил Михайлович Пришвин

И все – от чудовищного одиночества в среде писателей. Говоришь лишнее и этим мучаешься при наличии особой среды, похожей на воду, каждый камешек вода принимает как бы с улыбкой, и каждый в ней тонет. Волнует именно, что тонешь сам, а ей (среде-воде) хоть бы что!

Метр и ритм

Завтра мне будет семьдесят семь лет, между тем как с малолетства среди братьев своих, да и вообще, я был слабеньким и оттого остерегался всегда сорить жизнью. Вот благодаря этому я вошел в дело жизненного порядка. И теперь понимаю, что не самое здоровье дает долголетие, а правильное расходование его («режим»). Но, конечно, сам режим должен быть слугой жизни, входить в поведение, как входит метр в ритм.

Упорядочение поведения таит в себе готовность прыжка, подобного тому как делает это молодая ласточка, бросаясь впервые из гнезда своего для полета.

Проходящие годы

Ясно, умеренный мороз, определяется с каждым днем больше и больше весна света. Провел вчера мирно день своего рождения и определил окончательно поворот моего сознания о проходящих днях и годах. Пусть их проходят! Раньше я этого боялся, а теперь горжусь своими годами: подумайте, семьдесят семь, а я ничего: и хожу и пишу. А дальше ведь, если будет здоровье, с каждым годом новая прибавка, новое сознание своих больших лет, своего достоинства.

Вот уж никогда-то не думал, что прибавке лет буду радоваться, что в конце концов годами возьму свою долю жизни!

Жизнь

Прошел по Якиманке и заглянул во двор дома сорок два, где в сарае столько лет стоял мой автомобиль. Было что-то в моем многолетнем увлечении автомобилем большее, чем заслуживает от человека вещь. Мне хотелось одно время найти в моей машине особенности, каких нет в других машинах, но, когда я приехал на большой завод, где машины, подобные моей, беспрерывно сходили с конвейера, я понял, что «особенность» в машине есть не личное качество, как у человека, а порок.

Несмотря на это поражение в поисках личности в машине, я все-таки тратил массу времени, чтобы ходить без шофера за своей машиной и самому ездить на ней. Только прошлый год я догадался бросить машину и ездить просто на такси. Такая обуза свалилась с меня, и как приятно до сих пор чувствовать свою жизнь без машины!

А жизнь? Если с годами придет время и я почувствую, что пора бы расставаться с этой своей машиной?

Это, мне кажется, хорошо, и это просто счастье дожить до того, что с жизнью станет не жалко расстаться.

Больше жизни

Но вот странность: жизни не жалко, но если я представлю себе, что придет когда-нибудь время и я брошу перо, то мне кажется это невозможным и недостойной себя жизнь без охоты писать. Мне кажется, эта охота моя больше жизни…

Сказочка о святом Франциске

Согнувшись в три погибели, добрые люди в тяжелых мешках несли в райский сад свое добро. Только один бедный Франциск пришел без добра и держал в руках букет с незабудками. Увидав его, Великий Садовник спросил:

– Франциск, где ты взял эти цветы?

– Добрые люди, – ответил Франциск, – несли в райский сад свое добро, из мешков у них кое-что выпадало, и там, где ложилось на землю удобрение, вырастали незабудки, и я их собирал.

– Так зачем же они, – воскликнул Великий Садовник, – тащат свое добро в рай, если на земле на нем вырастают цветы?

После того, усердием Франциска, все принесенное в райский сад добро выпало на землю благодатными дождями, и земля покрылась цветами.

Вот моя сказочка, и поверьте, так и будет, и желаю вам до этого счастья в цветах дожить. Но увы! Мне семьдесят семь лет, и до тех благодатных дождей и цветов не дожить мне. А если доживу – приходите тогда, и я вам отточу свою сказочку до физической силы.

77!

Борюсь с наступающей хворью.

Чувствую все свои 77.

Сочиняя героя рассказа «Пенициллин», дал ему свой возраст – 77 лет и ужаснулся: неужели же мне 77!

Образцовый порядок

Бывает так, что для себя кажется, будто жизнь идет не по-настоящему, а показать хочется так, будто вот у меня-то и есть настоящая образцовая жизнь. Мало-помалу так можно всех вокруг приучить к своему образцовому порядку, и ему будут подражать и выставлять примером.

Тогда, случается, приходит действительно настоящее глубокое чувство, и весь образцовый порядок разлетается.

Две капли

Было во время дождя: катились навстречу друг другу по телеграфной проволоке две капли. Они бы встретились и одной большой каплей упали на землю, но какая-то птица, пролетая, задела проволоку, и капля упала на землю до встречи друг с другом.

Вот и все о каплях, и их судьба для нас исчезает в сырой земле. Но по себе мы, люди, знаем, что нарушенное движение двух навстречу друг другу и там, в этой темной земле, продолжается.

И так много волнующих книг написано о возможности встречи двух стремящихся одно к другому существ, что довольно бегущих по проволоке двух дождевых капель, чтобы заняться новой возможностью встреч в судьбе человеческой.

В толпе

На улице Горького с утра капель о нижний лед бьет, как будто вдали цепами молотят. Из толпы, залитой светом, выглянул старичок с окурком в зубах, он глянул на всех так из себя, будто знал тайну сокровенную каждого и этому слегка улыбался. Когда его глаза встретились с моими, я не отвел своих глаз, как другие, а скорее нажал сам на его взгляд, и он, заметив мое особенное внимание, подмигнул мне и быстрым движением щеки выплюнул свой окурок.

После того я пошел вперед, будто перенял у старика его способ отгадывать у людей их сокровенное, и тоже стал улыбаться: так оно было просто, это сокровенное, и так люди были смешны своим важным видом и заботами о том, чтобы укрыть от других свое невозможно простое.

Мой реализм

«Реализм», которым занимаюсь я, есть ви`дение души человека в образах природы. Такой душевный процесс совершается у всякого человека, вот почему меня и понимают, как понимают басни Крылова.

В основе этого процесса ви`дения человека сквозь природу лежит, например, переживание на могиле близкого человека: первая трава на могиле, цветы и соответствующие им заплачки (озера, деревья, птицы, «заюшки-горностаюшки»).

В окошко