Кукловоды. Дверь в Лето - Роберт Хайнлайн

А всяких длинноволосых хулителей, которые не могут ни гвоздя вбить, ни логарифмической линейкой пользоваться, я бы посадил на платформу профессора Твитчела и спровадил назад, в двенадцатое столетие, – пусть там наслаждаются.

Но лично я ни на кого не держу зла, и мне нравится время, где я живу. Разве что Пит стареет, потихоньку полнеет и уже сторонится более молодых соперников. Увы, скоро, очень скоро он заснет самым Долгим Сном. Я всем сердцем надеюсь, что его храбрая маленькая душа найдет свою Дверь в Лето, за которой его ждут изобильные поля кошачьей мяты, где дамы ласковы и обходительны, а роботы-соперники запрограммированы на свирепые битвы – но всегда терпят поражение и где у людей есть добрые руки и ноги, о которые можно потереться и которые никогда вас не ударят.

Рикки тоже заметно пополнела, правда временно и по более счастливой причине. Она от этого еще больше похорошела и все так же сладко тянет свое неизменное «да-а?!», когда удивлена. Но чувствует она себя неловко. И я работаю над разными приспособлениями, чтобы облегчить ей жизнь. Роль женщины и без того не самая легкая, с этим нужно срочно что-то делать. И я надеюсь, мне это удастся. В интересном положении женщин мучает боль в пояснице и им трудно наклоняться; для Рикки я сконструировал специальную гидравлическую кровать – думаю со временем получить на свое изобретение патент. Надо еще что-то придумать для облегчения принятия ванны – над этой проблемой я сейчас и работаю.

Для старины Пита на случай плохой погоды я построил кошачий туалет – полностью автоматизированный, самоопорожняющийся, гигиенический и с воздухоочистителем. Однако Пит, как подобает настоящему коту, предпочитает выходить на улицу. И он по-прежнему убежден в том, что, если просто перепробовать все двери, одна из них непременно окажется Дверью в Лето.

И я думаю, что он прав.

Речь у нас пойдет о коммунистической угрозе, нависшей в начале 1951 года над Соединенными Штатами. И хотя угроза эта была больше воображаемая, чем реальная, за прошедшие полвека она отнюдь не развеялась, а, напротив, продолжала и продолжает победное шествие по миру. Потому что людей всегда притягивает ужасное. А «Кукловоды» – «The Puppet Masters» – роман ужасов. И несмотря на то что роман посвящен коммунистической угрозе, его популярности не помешало ни падение Берлинской стены, ни, что более важно, весьма слабая экранизация 1994 года. Ныне книга переведена на два десятка языков, издана суммарным тиражом в десятки миллионов экземпляров (на русском языке напечатано лишь немногим меньше миллиона). Конечно, это не «Рейнджеры» и не «Чужак», но книга все еще популярна, поэтому говорить о ее содержании не имеет смысла – зато стоит сказать немного о самой книге и о том, как она возникла.

История «Кукловодов» началось в 1949 году, когда новое издательство «New American Library» только налаживало контакты с известным детским писателем Робертом Хайнлайном. «Почему бы вам не написать книгу про корабль-пришелец, инопланетян, войну миров… Что-нибудь этакое? – спрашивали издатели, пытливо заглядывая в глаза. – Это сейчас в тренде!» Детский писатель благосклонно кивал, предлагал издателям свои старые «взрослые» вещи и не спешил попадать в тренд. Понадобилось особое стечение обстоятельств, чтобы детский писатель всерьез обратился к этой теме. Это произошло через год-полтора.

Ну конечно же, основной причиной были деньги. «В то время мной двигала настоятельная потребность заполнить чек по уплате подоходного налога и оплатить строительные счета», – рассказывал писатель позднее. Строительство дома его мечты (от и до спроектированного персонально Р. Э. Х.) внезапно оказалось под угрозой. Война в Корее (чисто полицейская операция, как говорили официальные лица) вызвала на рынке услуг и стройматериалов катастрофический рост цен – за месяц они подскочили на 60 %. Бюджет строительства был мгновенно исчерпан. А ведь его нужно было закончить, причем как можно скорее, иначе оно могло не закончиться вообще: повестка с призывом на действительную военную службу на имя Вирджинии Хайнлайн уже лежала в военкомате. Роберт не мог оставить жену (помните? «В печали и радости, до конца дней»), он собирался следовать за ней, несмотря на гарантированный белый билет. И потому дом должен был быть достроен. Хотя бы для того, чтобы было куда возвращаться после войны. Альтернативой были унылые развалины, впустую поглотившие немалые усилия и деньги. А терять деньги Хайнлайн очень не любил.

Всемирная НЛО-истерия начала свой отсчет с катастрофы в Росуэлле, в 1947 году. В 1949 году радиостанция Би-би-си по-прежнему обо всем умалчивала и все отрицала, но некто Кейхо в статье для журнала «True» убежденно писал о том, что НЛО – это корабли пришельцев. Статья получила большой резонанс, и люди принялись всерьез обсуждать проблему «тарелок». В марте 1950-го некто Маклоулин, работавший с ученым на полигоне Белые Пески, в другой статье для «True» авторитетно утверждал, что это корабли с других планет, управляемые пришельцами. Авиабаза и атомный полигон в Белых Песках – это было на самом деле серьезно. Авторитет официальной науки и ее представителей имели вес в массовом сознании. И очень скоро это массовое сознание сорвалось в психоз. До душераздирающего «ОНИ ПОХИЩАЮТ ЛЮДЕЙ ДЛЯ ОПЫТОВ!» оставалось чуть больше десяти лет. Хайнлайн решил позаимствовать «Блюдца, полные тайн», но в мыслях у него было наполнить их более ходким товаром: ужасом, паранойей и ксенофобией.

Спусковым крючком к началу работы, по-видимому, послужила история об ушлых фермерах из Айовы, построивших муляж потерпевшей крушение летающей тарелки. Парни водили к нему туристов фотографироваться за деньги. Жаль, в интернете мне не удалось найти следов этой истории, – здесь не помешала бы парочка подробностей. С тех пор муляжи НЛО распространились по всей Америке, и имена первооткрывателей затерялись среди толп подражателей.

Итак, коварные пришельцы летят на Землю в своих летающих тарелках. Редкое вторжение инопланетян обошлось бы без Герберта Уэллса и его марсиан. Концепции «технологическое превосходство», «холодный продвинутый интеллект», «люди как скот» и «спасительная мелочь», пущенные в обиход английским классиком, прочно укоренились в основе фантастического жанра и дали обильные всходы. Хайнлайн тоже отталкивался от Уэллса, но именно отталкивался, стараясь перевернуть все с ног на голову или хотя бы просто отойти подальше. Технологическое превосходство было сведено к минимуму, спасительных микробов пришлось импортировать с Венеры, люди остались скотом, но банальный статус источника протеинов сменили на нечто более сложное. С продвинутым интеллектом и вовсе пришлось распрощаться – Хайнлайн умел высчитывать шансы и понимал, что при таком раскладе у человечества никаких шансов не будет. И здесь он сделал совершенно неожиданный ход, который ни Уэллсу, ни массе его коллег-современников даже в голову бы не пришел. «Разумны ли они?» – спрашивает он в первой же строчке романа. Вопрос, который он затем быстро скомкает, не давая ему дальнейшего развития. По сути, Хайнлайн спрашивает, дает ли человеческий разум, который мы привыкли видеть на вершине эволюционной пирамиды, преимущество в глобальной вселенской конкуренции видов? Вопрос на миллион долларов, на много лет опередивший свое время. Задолго до «Ложной слепоты» Уоттса он вводит инопланетных тварей, для которых разум, интеллект – совершенно необязательное приложение, гаджет, который можно подключить, если возникает необходимость, но не более того. Жаль, что Хайнлайн не копнул эту идею глубже, а оставил в полуподвешенном состоянии. Но вопрос был задан, а это уже немало.