Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

20 января я писал в своем докладе: «Результатом того, что случайно произошло за последние несколько недель, явилось объединение всех слоев общества в оппозицию к правительству. Таким образом, в случае революции прольется мало крови».

Заявление было верным, но, к сожалению, вывод оказался неправильным!

18 января открытие Думы было отложено до 27 февраля.

29 января в Петроград прибыла делегация союзников в составе представителей Англии, Франции и Италии. Британскую делегацию возглавлял лорд Мильнер, которого сопровождал главный военный советник сэр Генри Вильсон. Ходили слухи о том, что было выдвинуто предложение направить герцога Коннаутского с письмом от короля к русскому императору. Если такая идея действительно имела место, то она, несомненно, оказалась отвергнутой, судя по составу британской части делегации.

Можно только пожалеть, что это признали невозможным, так как герцогу было бы гораздо легче советовать императору, чего, очевидно, не мог бы себе позволить лорд Мильнер без риска нанести царю оскорбление.

Делегацию принимали с обычным щедрым русским гостеприимством, однако до ее отбытия обратно в Лондон, в одиннадцать часов вечера 21 февраля, было найдено время и для более серьезных вещей. Занимавший на время отсутствия Алексеева должность начальника штаба Ставки генерал Гурко прибыл оттуда, чтобы принять участие в межсоюзнической конференции по стратегическим вопросам. Совещания по вопросу снабжения огнеприпасами с русской стороны возглавлял в качестве военного министра генерал Беляев.

Двумя английскими членами делегации, поразившими русскую сторону больше всего, несомненно, были сэр Генри Вильсон, который очаровал их своими учтивыми манерами, а также представитель Министерства боеприпасов господин Лайтон, поразивший всех своей удивительной способностью мгновенно схватывать детали.

3 февраля состоялся обед делегации в императорской резиденции в Царском Селе, а через несколько дней я повез членов английской части военной делегации в короткую поездку в штаб Северного фронта в Псков, где состоялась их встреча с генералом Рузским. Затем мы отправились в Ригу к генералу Радко-Дмитри-еву, недавно получившему назначение на должность командующего 12-й армией, далее – в Минск, в штаб командующего Западным фронтом генерала Эверта.

В Риге нам кое-что рассказали о боях к юго-западу от города, которые велись там в январе. Операция осуществлялась в три этапа:

A. Наступление русских войск 5—10 января.

Б. Немецкое контрнаступление 22–25 января.

B. Дальнейшее немецкое наступление 30–31 января.

В ночь с 4 на 5 января 2-я и 1-я латышские бригады численностью по восемь батальонов каждая без артподготовки прорвали позиции противника. Для того чтобы разрушить проволочные заграждения, впереди шли гранатометчики. Действующей на правом фланге от латышских стрелков 3-й сибирской дивизии не удалось нанести удар внезапно, а развернутая еще правее 4-я особая дивизия вообще отказалась покидать свою траншею. Наступление латышей не получило должной поддержки, однако в результате продолжавшихся до 10 января боев немцы были вынуждены отойти на несколько километров.

22 января противник в результате мощного артиллерийского обстрела вынудил русские войска отойти на рубеж, находившийся чуть впереди того, что они занимали перед началом русского наступления. 30 января, после нескольких дней передышки, противник предпринял ряд мощных атак силами пехоты, для отражения которых русским пришлось прибегать к штыковым ударам. 31-го числа немцы вновь подвергли оборонительный рубеж русских войск мощному артиллерийскому обстрелу.

Радко постоянно находился там, где бои принимали особенно ожесточенный характер. Он подбадривал своих солдат, а за обедом 10 февраля выражал шумную радость по поводу «успеха» своей тактики внезапных ударов. По словам генерала, будь у него в резерве еще три-четыре корпуса, его войска сумели бы продвинуться далеко вперед. Радко подготовил специальный приказ, где в восторженных выражениях давал подробные советы, как именно в будущем проводить внезапные ночные атаки без предварительной артиллерийской подготовки, вручную уничтожая проволочные заграждения неприятеля.

Но некоторые из офицеров его штаба испытывали гораздо меньший энтузиазм. Имея активный фронт на протяжении от Рижского залива до поселка Сарканайз, русские никогда не имели на этом участке менее чем 92 батальона пехоты, в то время как на 5 января у противника здесь было всего от 22 до 25 батальонов, и даже в самые лучшие дни количество немецких штыков не превышало 64–71 батальона. Не вызывает сомнений, что врага удалось полностью застать врасплох, однако непонятна причина, по которой вообще проводилось это наступление, так как у русских на данном участке не было достаточного количества отборных войск для развития успеха. Таким образом, данную попытку можно назвать лишь рейдом, причем основная задача этого рейда, поднятие морального духа участвовавших в нем солдат, так и не была выполнена, так как общие потери жизней русских солдат до конца месяца составили цифру не менее чем в шесть раз превышавшую причиненный врагу ущерб.

Делегация возвращалась с фронта через Москву, и после обеда у командующего Московским округом генерала Мрозовского И.И. мы присутствовали на совещании московского филиала Военнопромышленного комитета. Место председательствующего занял крупный московский промышленник, который обратился к присутствующим с длинной речью на русском языке, приветствуя делегацию. В своем выступлении оратор просил доставить из Англии всевозможные материалы, включая сталь, которой, казалось, Россия вполне была способна обеспечить себя сама. Время от времени он обрушивался с критикой на российское правительство. Его аргументы сводились к тому, что, поскольку Россия плохо управляется, она не может правильно использовать свои обширные природные ресурсы для ведения войны, поэтому практически все военное имущество должно поступать из-за границы. Несмотря на то что мы несколько раз пытались объяснить, что наши ресурсы и наши поставки ограниченны, что нашей единственной целью является оказание помощи, что мы должны определить, как лучше ее предоставить с учетом ограниченности наших возможностей, мы так и уехали, не получив ни одной практической рекомендации. На выходе за мной проследовал один из инженеров, который, пытаясь справиться с волнением, заявил, что считает своим долгом предупредить меня, что в настоящее время Россией управляют люди, которые намеренно ведут ее к поражению. Он воскликнул: «Должно произойти что-то ужасное. Мы идем к катастрофе!»

До приезда делегации британское правительство поставило в Россию следующее количество артиллерии:

16 штук 60-фунтовых орудий и 96 повозок к ним;

одну 9,2-дм гаубицу и один трактор «Катерпиллер»; 32 штуки 6-дм гаубиц, 8 тракторов, 26 грузовых автомобилей и 60 повозок со всей упряжью;

400 штук 4,5-дм гаубиц, 637 грузовых автомобилей, 1240 повозок с упряжью, а также дополнительно еще 500 единиц упряжи для повозок из шести лошадей в качестве запасных.

По рекомендации делегации после открытия порта Архангельск необходимо ежемесячно поставлять в Россию: