На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова

Ты открыла эту дверь, когда пришла в этот мир. Это твоя судьба, Ашити, твое предназначение, и ты должна исполнить его.

– Предназначение? – переспросила я и обернулась к нему.

Алтаах и его свита стояли в нескольких шагах от меня, отчего-то пока не спеша приблизиться.

– Вряд ли моим предназначением было уничтожение всего, что дорого моему сердцу. Мой муж сейчас сражается за наше будущее. Рядом с ним люди, ставшие мне родными. Они есть везде: в Иртэгене, на землях пагчи, кийрамов, в каждом поселении Айдыгера и за его пределами. Я пришла сюда не уничтожать и не предавать, Алтаах, я вернулась домой, потому что Белый мир всегда был моим домом. От самого рождения и до последнего вздоха, а всё остальное – путь сюда.

– Но у тебя еще есть твой сын, и ты можешь сберечь его, – отозвался махир. – Не сопротивляйся, и мы заберем вас с собой туда, где ты сможешь вырастить его.

Я впилась взглядом в глаза илгизита. Он только что подтвердил все мои подозрения – наша часть Белого мира не сохранится. Исчезнут все, кто населяет ее: мой обожаемый супруг, магистр Элькос, Сурхэм, мама, Эчиль и ее чудесные девочки, братья Илан и Нихсэт, Эгчен, Берик и Юглус, кто признал правду о прошлом и кто еще пребывает в заблуждении, мой Ветер и Уруш, а еще рырхи и все прочие, кто населяет эти земли.

– Как же я ненавижу вас, – глухо произнесла я, изо всех сил борясь с желанием вцепиться в лицо махиру и выцарапать его бесстыжие глаза.

Но на моих руках был сын, а рядом с Алтаахом шесть бальчи и десять подручных.

– Ненависть не имеет значения, как и любовь, – ответил махир. – Это всё чувства. Высший разум существует вне всяких чувств.

– А ты высший разум? – насмешливо спросила я.

– Я земное воплощение Покровителя, – произнес это Алтаах без пафоса и высокомерия, просто констатируя факт.

– Ты хочешь сказать… – начала я, в очередной раз возвращаясь к своим подозрениям, и в очередной раз меня прервали.

– Довольно разговоров, – уже жестко отчеканил Алтаах. – Входи.

Мне захотелось вопросить, а что будет, если я не войду? Но спрашивать не пришлось. Во-первых, я и без того понимала, чем будет угрожать махир, а во-вторых, Архам уже сделал в мою сторону шаг, но остановился, едва я отступила к входу в пещеру.

– Будь ты проклят, – сказала я Алтааху, после обвела взглядом остальных: – Будьте вы все прокляты.

Глава 28

Развернувшись, я подошла к пещере, разом ощутив прохладу, шедшую из глубины. Я снова поправила на руках сына, заодно надев на палец перстень, который был по-прежнему сжат в кулаке, и уже намеревалась войти под мерцающий свод, когда… Навстречу мне шагнул магистр Элькос.

– Душа моя, после мы будем иметь с вами серьезный разговор, – строго произнес хамче. – Я желаю знать, где вы нахватались этих отвратительных оборотов, которыми поливали илгизитов несколько минут назад.

– Всё после, Морт, – сказал Танияр, вышедший из пещеры следом за магом, и я едва не осела на землю, вдруг ощутив опустошение и неимоверное облегчение, но рука супруга поддержала.

Он коротко поцеловал меня в висок и, обойдя, оставил за спиной, более ничего не сказав. А следом за ним вышли десять ягиров, среди которых был и Юглус. Мой телохранитель скользнул по мне строгим взглядом, но промолчал – у него имелись иные заботы. И в этот раз сохранить требовалось больше, чем жизнь дайнани.

Я развернулась вслед последнему ягиру и увидела, что защитники Белого Духа встали щитом перед входом в святилище. Элькос стоял перед ними, закрывая собой и дайна, и воинов, в руках которых были сжаты рукояти ашысов.

– Вы не пройдете, – произнес хамче, раскинул руки, и ладони его засияли белым сиянием.

Я подступила ближе и из-за спины супруга смотрела на лица илгизитов. Бальчи скользнули вперед и оскалили зубы, более всего сейчас напомнив собачью свору. У каждого в обеих руках были сжаты ножи с длинным клинком, зазубренным у рукояти.

Подручные, не произнеся ни слова, слаженно расступились. Не просто разошлись в стороны, но выстроились в определенный порядок, состоявший из трех рядов. В первых двух было по три илгизита, в последнем четверо. И встали они так, что находившийся позади илгизит прикрывал брешь между двумя передними подручными, а последняя четверка, если можно так сказать, защищала и фланги.

Махир и Архам не двинулись с места. И если в глазах Алтааха ясно читалось любопытство, то мой деверь казался вовсе равнодушным к тому, что напротив застыл его родной брат с обнаженным ленгеном в руке. Да всё, что происходило сейчас, казалось, было безразлично бывшему каану.

– Архам, – позвал брата дайн.

Деверь вздрогнул, и глаза его ожили. Исчезло равнодушие, даже поза поменялась. Архам опустил голову, но вовсе не стыдясь того, что стоял среди врагов. Он посмотрел на брата исподлобья, и во взгляде этом была злоба столь явственная, что будь она клинком, то могла бы и ранить.

– Что тебе надо от меня, Танияр? Ты лишил меня челыка, из-за тебя умерли мои отец и мать. Ты пригрел пришлую, а я остался без любимой женщины. Ты всё отнял у меня, чего еще хочешь?

Я не видела лица своего супруга, но понимала, что слова брата не могли его не задеть, а главное, знала, кто сейчас говорит устами бывшего каана. Чтобы не позволить мужу обозлиться на Архама, я накрыла его плечо ладонью. Танияр не обернулся, только произнес отрывисто:

– Уйди в пещеру, Ашити. Отец защитит вас с Тамином. – А после сказал, уже обращаясь к брату: – В твоих жилах нет крови нашего отца, там течет гнилая вода Селек.

– Не смей оскорблять мою мать, сын Эйшен! Это вы с матерью сделали из моей мамы убийцу! Это вы…

– Танияр, – снова заговорила я, отвлекая дайна от слов, изрыгаемых его братом, – это не Архам. Это махир говорит его устами. Он оставил метку на сознании Архама еще в Даасе, но пробудил ее только сегодня. Твой брат был честен с тобой, сейчас нет. Он верит, что это его мысли, но внушает их Алтаах. Не карай невиновного. Тебя попросту провоцируют.

– Я услышал тебя, – несколько сухо ответил супруг. – Теперь уйди.

– Хорошо, – согласилась я, не желая спорить.

Однако только отступила под каменный свод, но пока не ушла, потому что хотела видеть, что будет дальше. Не из любопытства, разумеется. Попросту было страшно остаться в неизвестности, пусть и под надежной защитой Создателя. И потому я увидела, как Архам, еще что-то желавший добавить