Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей

Среди дам, что приобрели печальную известность, стремясь осуществить свои зловещие планы с помощью дьявола, можно упомянуть знаменитую леди Бакли из Бренксхолма (знакомую всем читателям сэра Вальтера Скотта), графиню Лотиан, графиню Ангус, графиню Атолл, леди Керр, графиню Хантли, Юфимию Макалзин (дочь лорда Клифтонхолла) и леди Фоулис. Одной из знатных особ противоположного пола, обвиненных в ведовстве, был сэр Льюис Боллантайн, вице-председатель Высшего уголовного суда Шотландии, который, если верить Скоту из Скотстарвета, «встретился из любопытства с колдуном Ричардом Грэмом» и попросил его вызвать дьявола. Колдун согласился и вызвал нечистого in propriâ personâ во дворе своего дома в Кенонгейте, и «вице-председатель Высшего уголовного суда пришел от увиденного в такой ужас, что занемог и умер». Так, путем вздорных наветов, завистники губили репутацию тех, кого ненавидели; хотя в данном случае создается впечатление, что сэру Льюису действительно достало глупости предпринять попытку, вмененную ему в вину, и что единственной недостоверной частью этой истории является успешный исход эксперимента.

Враги Джона Нокса[520] придумали похожую историю, в которую с готовностью поверили католики, радовавшиеся любой возможности опозорить этого известнейшего бичевателя пороков их церкви. Был пущен слух, что он и его письмоводитель пришли на погост церкви св. Андрея с намерением вызвать святых, дабы с ними посовещаться, но из-за ошибки в заклинаниях им явился сам Сатана. Письмоводителя, гласила молва, так напугали большие рога, выпученные глаза и длинный хвост Сатаны, что он сошел с ума и вскоре умер. Сам же Нокс оказался-де более крепким орешком и не испугался.

Первым в материалах ведьмовских процессов, проведенных в Высшем уголовном суде Шотландии, значится дело Дженет Боумен, приговоренной к смерти в 1572 году, через девять лет после принятия постановления Марии Стюарт. Никакие подробности ее преступлений не сообщаются; напротив ее имени имеется единственная запись: «осуждена и сожжена». Не стоит, однако, делать вывод, что за эти девять лет не было ведьмовских процессов и казней, ибо из документов, которые хранятся в Адвокатской библиотеке Эдинбурга и подлинность которых не вызывает сомнений[521], явствует, что Тайный совет[522] наделял постоянно живущих в одной местности дворян и священников (охватывая при этом всю территорию Шотландии) полномочиями допрашивать, судить и казнить ведьм в границах своих церковных приходов. Никаких официальных записей о жертвах приговоров этих судов не сохранилось; но если принять на веру хотя бы четвертую часть случаев, о которых говорится в преданиях, то их число повергает в ужас. После 1572 года записи о казненных за ведовство в материалах Высшего уголовного суда учащаются, но их число в среднем не превышает одной в год – еще одно доказательство того, что суды над ведьмами проводились главным образом местными судебными органами. Последние, по-видимому, отправляли ведьм на костер так же легко и часто, как нынешние мировые судьи приговаривают браконьера к колодкам и тюремному заключению.

Взрослея, Иаков VI все больше интересовался ведьмовскими процессами. Один из них – по делу Джелли Дункан, Доктора Фиана и их сообщников (1591) – полностью завладел его вниманием и, несомненно, в какой-то мере вызвал к жизни известный труд по демонологии, написанный им вскоре после суда. Если учесть, что подсудимые покушались на жизнь короля, и принять во внимание интерес последнего к ведовству, то не стоит удивляться тому, что он внимательно следил за рассмотрением дела и укрепился в предрассудках и суевериях в силу необычности оного. Ни одно судебное разбирательство не характеризует заблуждения шотландцев в части ведовства столь наглядно, как это. В этом деле необычно все – и число обвиняемых, и нелепость улик, и реальные злодеяния, совершенные частью подсудимых.

Джелли Дункан, главная обвиняемая на процессе, была служанкой помощника бейлифа[523] Транента – маленького городка в Хаддингтоншире, примерно в десяти милях от Эдинбурга. Несмотря на то что она была не старой и уродливой (каковыми обычно являлись судимые за ведовство), а молодой и привлекательной, соседи на основании некоторых подозрительных деталей ее поведения вот уже долгое время считали ее ведьмой. Она, по-видимому, занималась лечением больных нетрадиционными методами. Некоторые из проведенных ею исцелений были настолько удачными и неожиданными, что достопочтенный заместитель бейлифа, хозяин девушки, который, как и его соседи, относился к ней с подозрением, считал их не иначе как чудотворными. Дабы установить истину, он принялся ее пытать, однако она упорно отказывалась признаться в сношениях с дьяволом. Существовало поверье, что ни одна ведьма не признáется до тех пор, пока на ее теле не будет обнаружена метка Сатаны. Кто-то из присутствовавших напомнил об этом помощнику городского судьи, и после тщательного осмотра на горле несчастной Джелли была найдена «печать дьявола». Пытка была возобновлена, и когда адские муки сломили силу духа служанки, она наконец признала, что действительно является ведьмой, которая продала душу дьяволу и осуществляла все свои исцеления с его помощью. Это противоречило общепринятому представлению о ведьмах, согласно которому дьяволу больше нравится насылать болезни, чем избавлять от них, но Джелли Дункан от этого лучше не стало. Ее пытали до тех пор, пока она не назвала всех своих сообщников, среди которых был некий Каннингем (именитый колдун, известный как Доктор Фиан), степенная и почтенная колдунья Эгнис Сэмпсон, Юфимия Макалзин (ранее упомянутая дочь лорда Клифтонхолла) и около сорока других лиц, включая жен некоторых уважаемых эдинбуржцев. Все они были задержаны, и Шотландия забурлила в предвкушении необычайно громких разоблачений.

Примерно двумя годами ранее Иаков внезапно покинул свои владения и любезно отправился в Данию, чтобы привезти в Англию свою невесту – датскую принцессу, чей корабль задержался из-за непогоды в гавани Упсло. Пробыв несколько месяцев в Копенгагене, он отплыл с молодой невестой на родину и 1 мая 1590 года, попав на пути в сильнейший шторм, едва не приведший к кораблекрушению, благополучно прибыл в Лейт[524]. Как только в Шотландии стало известно об аресте Джелли Дункан и Фиана, все те, кто считал себя вправе выстраивать причинно-следственные связи, исходя исключительно из собственных воззрений, заговорили о том, что эти присные дьявола и их соучастники вызвали с его помощью бурю, поставившую под угрозу жизни короля и будущей королевы. Джелли под пыткой признала, что это правда, и все пораженное ужасом королевство ожидало подтверждения ее слов дополнительными фактами.