Знак расставания - Лиз Райан

Абсолютно потрясенная, Эран поняла, что задумал Бен. Шоу должно продолжаться! Они сюда пришли, купили билеты, и они получат то, ради чего здесь оказались. Оставив микрофон на стойке, чтобы его не надо было держать в руках. Бен отказался от соло на рояле и сделал знак музыкантам в оркестровой яме: номер двадцать, нежная баллада, которую выбирали из-за ее умиротворяющего настроения. Это была резервная песня, приберегаемая на тот случай, если ситуация на концерте накалялась. И невероятно — музыканты заиграли ее, и Бен запел!

Каждая нота звенела как стекло. Ни одной фальшивой ноты, ни одного перепутанного слова, даже, казалось, румянец вернулся на лицо Бена, по мере того как его собственный голос уверял всех в том, что с ним все в порядке. Зачарованная публика слушала затаив дыхание. Невозможно передать словами, что чувствовала Эран в тот момент, как любила его и гордилась им, просто до головокружения.

Кровь текла из его раны, и она видела, что зрители в первых рядах напряженно переглядывались. Когда песня кончилась, все поднялись как один и стоя аплодировали Бену до тех пор, пока он не заставил их умолкнуть.

— Вы простите меня, если я сегодня не буду петь «на бис»?

Бен всегда пел «на бис», потому что публика всегда этого требовала, но в этот раз всеобщему ошеломлению не было предела. Ничто не могло превзойти того, что Бен только что сделал! Улыбаясь на прощание и приветствуя зрителей, он покинул сцену среди оглушительных аплодисментов, а Эран высвободилась из рук Кевина и рванулась за кулисы.

Бен буквально упал на руки Эран.

— Прости, булочка. Боюсь, сегодня до французского куплета дело не дойдет. — И он потерял сознание.

Рана Бена была неглубокой, но шум в газетах поднялся страшный. На следующее утро Бен сидел на кровати в больнице, куда его поместили для наблюдения. Его было невозможно разглядеть за толпившимися вокруг посетителями с цветами, приветственными открытками, записками, подарками. Кевин и Ларри наперебой читали факсы от Джейка и Майлса из Лондона, просматривали сообщения из газет на разных языках. Но Эран сидела как статуя, не выпуская руки Бена из своей, не сводя глаз с лица Тхана.

— Мы никогда не сможем отблагодарить тебя, Тхан, никогда!

Это благодаря его молниеносной реакции удалось помешать убийце, это из-за его броска пуля по касательной задела руку, а не попала в сердце. Эран была преисполнена бесконечной благодарности Тхану, но больше всего ей хотелось, чтобы Бен больше никогда не выступал на концертах.

Бен смеялся над ней.

— Одного психа тебе мало? — спрашивала Эран.

По заверениям полиции, человек, покушавшийся на Бена, был душевнобольным. Действовал он в одиночку, у него не было никаких вразумительных объяснений. Сегодня ему предъявят обвинение в преднамеренном убийстве. Несмотря на бледность, вызванную потерей крови. Бен был настроен весьма беззаботно.

— Да это просто случайность. Таких полно в мире. Эй, Тхан, передай мне телефон. Я тут подумал, что надо сказать Джейку, чтобы он тебе подкинул деньжат, — сказал Бен.

Тхан скромно улыбнулся:

— Не надо. Это моя работа.

— Чушь. Парень мог меня пристрелить. Я позабочусь, чтобы тебя как следует отблагодарили, — заявил Бен.

Все рассмеялись, но это был нервный смех: после случившегося нервы у всех действительно были на пределе. Эран больше всего хотелось сделать две вещи — выплакаться Бену «в жилетку» и вытащить его из больницы, посадить его на самолет и отправиться домой в Лондон. Во всех газетах писали, что его поведение под выстрелами было просто невероятным, но Эран не могла себе представить более ужасного окончания его канадских гастролей. Его публичной карьеры, потому что карьера не стоила такого риска.

В обед доктор сказал, что Бен может покинуть больницу: клинику осаждали поклонники, и администрации не терпелось избавиться от певца. Понадобился целый час, чтобы вывести Бена через запасной выход и доставить в гостиницу, в которой уже было полно фанатов. Менеджер поспешил навстречу, с посеревшим от волнения лицом он дал указание расчистить проход. Когда Эран и Бен наконец попали к себе в номер, он был весь уставлен цветами и шампанским. И только когда Бен опустился на свою кровать, Эран увидела, какой ценой он держался. Поддерживая голову здоровой рукой, он склонился почти до пола, его колотила крупная дрожь.

— Господи, я думал, он меня прикончил. Правда, думал, что это конец! — пробормотал он.

Опустившись на колени рядом с Беном, Эран обняла его, нежно поцеловала в щеку, утешая изо всех сил:

— Я понимаю, но все обошлось. Все в порядке. Тебе надо лечь и попытаться заснуть.

Бен согласно кивнул, позволил Эран помочь ему раздеться и лег. Его рука была тугая и воспаленная, и Эран поняла, что он вне себя от усталости. Он смотрел на нее большими темными глазами, ища сочувствия.

— Иди ко мне. Мне нужны твои объятия!

Эран забралась к Бену под одеяло, вытянулась рядом с ним, обняла, прижалась всем телом, слыша в его голосе слезы, последствия запоздавшего шока.

— Как ты думаешь, почему этот парень хотел убить меня? — спросил Бен.

— Я не знаю, милый, просто не понимаю, — шепнула Эран.

Она обвилась вокруг Бена, привлекла его к себе еще плотнее, пока Бен не почувствовал себя в тепле и безопасности. Он еще что-то бормотал, уткнувшись ей в плечо, потом его ресницы опустились, дыхание замедлилось, и он заснул. Эран смотрела на него с нежностью и благодарила Бога за его жизнь.

За жизнь, которую спас Тхан, рискуя своей собственной. Разве все фанаты, все ликование, вся слава и деньги стоили человеческой жизни?

Дома, в Лондоне, Бен больше не вспоминал о случившемся, но необыкновенно притих, и Эран знала, что он часто думает об этом. Покушение на жизнь не может пройти бесследно, не может не заставить задуматься о смысле жизни, о ее сущности. Эран была особенно нежна и внимательна к нему, понимала, почему их интимная жизнь сейчас не такая бурная, как прежде. Казалось, все, что было нужно сейчас Бену, — это просто лежать рядом с Эран, нежно обнимать ее, смотреть на нее, размышлять.

Когда с рукой стало получше, Бен часто играл на рояле, больше времени проводил дома, и это очень нравилось Эран. В доме была совсем другая атмосфера, счастливая и оживленная. Бен был порядочный неряха, но такой веселый и жизнерадостный! Он, казалось, скучал без Эран всякий раз, когда она уходила. И всякий раз, куда бы Эран ни направлялась, особенно в фэн-клуб, она вспоминала тот ужасный вечер покушения.

«Я знала, это должно было случиться, — думала Эран. — Я всегда чувствовала, что в один день может случиться так, что кто-то из фанатов может причинить Бену боль». И сейчас, когда это случилось, Эран была почти удовлетворена: по крайней мере, попытка оказалась неудачной. Но ведь полно и других маньяков, и никакое количество охранников не спасет его! Единственное спасение — что Бену скоро будет тридцать лет, и он сможет выдвинуть требование прекратить гастроли. Он сможет сосредоточиться на музыке для кинофильмов, начать заниматься классической музыкой, чего он всегда и хотел. Это будет тяжелым ударом для Кевина, но Эран казалось, что Майлс и Джейк в глубине души были заинтересованы в некотором экспериментировании с Беном. Для Бена найдется новая ниша, довольно с него этой кочевой жизни!