Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - Уильям Бёрнс

Учитывая вышеизложенное, я совершенно уверен, что лидирующая роль США в период революционного перехода столь же важна, как и в период холодной войны. Этого требуют наши национальные, и прежде всего экономические, интересы. Хорошо это или плохо, но народы и государства по-прежнему смотрят на нас, чтобы понять смысл происходящих в мире изменений, проявить соответствующую инициативу и политическую волю. Никакое другое государство не способно играть роль лидера. Коммунистические режимы либо пали, либо дискредитировали себя. Европейское сообщество занято собственными проблемами, и в нем нет единства взглядов на политические вопросы, которого мы когда-то так ждали (или опасались). Японцы сейчас тоже не могут и не хотят решать эту задачу. Поэтому в сегодняшней ситуации неопределенности Соединенным Штатам выпало играть особую, уникальную роль, выступая гарантом и архитектором новых соглашений в области безопасности; активным борцом за экономическую открытость; образцовым защитником демократических ценностей; организатором и лидером коалиций, создаваемых для решения проблем, возникающих в условиях хаоса на мировой арене после окончания холодной войны.

Я до сих пор не нашел слóва или фразы, способных передать суть лидирующей роли и стратегии США столь же кратко и емко, как термин «сдерживание», введенный Кеннаном в эпоху жесткого противостояния СССР и США. Возможно, виной тому нехватка творческого воображения, но я подозреваю, что, прежде чем будут найдены такие слово или фраза, должно пройти какое-то время и более четко обрисоваться контуры того, чтó лежит за сегодняшней неопределенностью. На данный момент, с моей точки зрения, важнейшие стоящие перед Вами проблемы можно разделить на пять крупных взаимосвязанных блоков:

● Возрождение верности общим принципам как основы единства демократического сообщества, обеспечившего победу в холодной войне.

● Содействие в долгосрочной перспективе расширению демократического сообщества и включению в него государств, во времена холодной войны бывших нашими соперниками, а сегодня страдающих от неопределенности и нестабильности, порожденных крахом коммунизма.

● Продвижение новой региональной повестки дня в регионах, ранее относившихся к «третьему миру», включая урегулирование конфликтов; нераспространение оружия массового уничтожения; развитие демократических институтов и экономический рост.

● Активная конкуренция в рамках открытых мировых экономических систем наряду с защитой окружающей среды.

● Реорганизация наших национальных институтов безопасности и их адаптация к условиям, сложившимся после окончания холодной войны.

После распада Советского Союза мощное сепаратистское движение на Северном Кавказе стало серьезным вызовом для российского президента Бориса Ельцина. Неудачная попытка подавления чеченского мятежа силами военных зимой 1994/95 г. стала символом слабости и постепенного распада нового российского государства. В этой телеграмме мы попытались донести до Вашингтона всю глубину чеченского кризиса и его последствий для России и американской внешней политики.

‹…›

2. Чеченский кризис далек от завершения, но он уже продемонстрировал слабость российского государства и роковые недостатки его первого демократически избранного президента. Провалы Ельцина, в значительной степени порожденные единоличным характером принятия решений, порождают ряд серьезных вопросов. Каковы последствия провала в Чечне для России? Контролирует ли Ельцин ситуацию? Каково его будущее? Каково будущее реформ? Какую роль в российской политике будут играть военные? Возможен ли распад Российской Федерации? Как события в Чечне скажутся на внешней политике России? Как они отразятся на внешней политике США?

3. Разумеется, ни на один из этих вопросов нельзя дать исчерпывающий однозначный ответ. Как и Москву в середине зимы, российский политический ландшафт сегодня нельзя назвать черно-белым – он расцвечен всеми оттенками серого. Тем не менее я попытаюсь дать приблизительные ответы или хотя бы более четко сформулировать поставленные вопросы. В параграфах 17–23 представлены основные направления внешней политики США.

4. Чеченский кризис продемонстрировал слабость российского государства и роковые недостатки его первого демократически избранного президента. Большинство россиян потрясены безобразными результатами действий Вооруженных сил – важнейшего символа мощи государства и одного из немногих оставшихся национальных институтов, пользующихся уважением широких слоев населения. Военная машина, которая некогда могла похвастаться тем, что ее бойцы способны за двое суток дойти до Ла-Манша и форсировать его, более месяца не могла справиться с «бандформированиями» в крошечной, входящей в состав России республике. Некомпетентность военных – даже скорее, чем жертвы среди мирного населения, которые так потрясли либеральную московскую интеллигенцию, могут привести к тому, что русские, особенно представители элит, поставят под сомнение компетентность Бориса Ельцина и его способность управлять страной.

5. Чечня показала русским, что российское государство постепенно разрушается. Разложение и неадекватность государственного управления, равным образом, хотя и с разной степенью очевидности, проявляющиеся во всех областях – в сфере здравоохранения, охраны окружающей среды, поддержки экономической инфраструктуры, общественной морали и государственной безопасности и порядка, – привели к тому, что в обществе царят настроения почти столь же мрачные, как и погода в середине московской зимы. Как показывают последние опросы общественного мнения, более двух третей избирателей считают, что страна идет в неправильном направлении.

6. В какой момент Ельцин сбился с пути? Результатом его усилий, предпринятых в прошлом году, стал период сравнительной стабильности, одобряемой большинством россиян, уставших от бурных перемен в последние годы. Но по существу Ельцин не сумел использовать этот период относительного политического спокойствия для консолидации государства, и прежде всего демократических институтов. Вместо этого дал задний ход и не использовал время, когда происходил трудный, связанный со множеством проблем процесс поиска консенсуса между разными политическими силами. Теперь он все чаще опирается на узкий и все более сужающийся круг советников, отличительной особенностью которых является политическая зависимость лично от него.

7. Некоторые представители ближайшего окружения Ельцина, среди которых сразу же приходят на ум первый помощника президента Илюшин, секретарь Совета безопасности РФ Лобов и начальник президентской охраны Коржаков, никогда не были замечены в стремлении к реформам. Другие приближенные, возможно, настроены более либерально, но в атмосфере угодничества, царящей в кремлевской придворной политике, президенту вряд ли часто говорят то, чего он не хочет слышать. Это трудно утверждать с уверенностью, но, судя по недавним сообщениям некоторых наших источников, Ельцин имеет доступ ко многим источникам информации (замечено, что Кремль все больше раздражает то, что пишут о Чечне в прессе), однако склонен доверять прежде всего искаженным и предвзятым оценкам силовых министров и служб безопасности. Трудно также с уверенностью сказать, в какой степени окружение Ельцина манипулирует им, но ясно одно: закрытая система принятия решений вынуждает российского президента следовать дурным советам и поддаваться дурным инстинктам.

8. Катастрофа в Чечне в каком-то смысле является прямым результатом закрытого стиля управления Ельцина. В течение последних месяцев он и его советники с каждым шагом все глубже проваливались в трясину, где плохие политические решения порождали еще худшие. Парадоксально, но факт: именно ослиное упрямство Ельцина, которое раньше помогало ему добиваться выдающихся побед, теперь может привести