Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - Уильям Бёрнс

коммуникации, добиться разумного, сбалансированного финансирования дипломатического ведомства и органов национальной безопасности, а также договориться о распределении соответствующих функций. В ответ Конгресс должен улучшить ресурсное обеспечение дипломатии, проявлять больше гибкости при формировании бюджетов и максимизировать эффективность расходов. Такие партнерские отношения станут возможными только в том случае, если они будут элементом более широкого пакта с гражданами США, способного вернуть им веру как в мудрость американского руководства, так и в значимость и практическую ценность дипломатии.* * *

Более 100 лет назад, когда Америка начала быстро подниматься на уровень мировой державы, Тедди Рузвельт, выступая на ярмарке штата Миннесота, напомнил старую пословицу: «Говори мягко, но держи в руках большую дубинку, и ты далеко пойдешь». Он говорил не об агрессии, а о сбалансированном использовании силы и дипломатии, учитывая, что Соединенные Штаты входили в сложный и конкурентный мир. Рузвельт ясно видел взаимозависимость ценности силы и дипломатии и необходимость мудро вкладывать капитал и в то и в другое, чтобы и мягкая речь, и дубинка максимально эффективно служили интересам Америки. Успехи США на мировой арене в следующем веке не удивили бы его, но для него не стали бы сюрпризом и некоторые наши серьезные провалы, случившиеся вследствие нарушения баланса между силой и дипломатией.

Разумеется, мы должны быть уверены, что большая дубинка наших вооруженных сил более внушительна, чем чья-либо еще, и что этот инструмент воздействия надежен и обладает достаточной мощью. Но большая дубинка способна служить нашей главной опорой лишь до определенного момента, поэтому необходимо срочно обновить наш первоочередной инструмент воздействия – дипломатию. Ценность этого инструмента в мире, где США утратили свое неоспоримое превосходство, только растет, а неумение им пользоваться может привести к тому, что в изоляции останутся США, а вовсе не наши конкуренты. Сознательное пренебрежение дипломатией уже нанесло нам непоправимый ущерб, и чем раньше мы сменим курс, тем лучше.

Но это легче сказать, чем сделать. Хотя американские дипломаты могут предложить многое, чтобы доказать свою нужность и полезность, они в конечном счете зависят от мудрости руководителей в Белом доме и Конгрессе, чьи политические и ресурсные решения должны создать условия для раскрытия потенциала американской дипломатии.

К счастью, у нас есть немало причин оценивать потенциал американской дипломатии оптимистически. Как я надеялся показать на страницах этой книги, дипломатия – благородная профессия, дипломаты – хорошие люди и решают они правильные задачи. Можно вспомнить еще одно известное высказывание Тедди Рузвельта: «Самая большая удача в жизни – возможность заниматься делом, которое считаешь нужным». В этом смысле мой долгий опыт дипломатической работы можно считать редкостной удачей. Хотя в эпоху Трампа это может показаться не столь очевидным, опыт следующего поколения дипломатов может стать столь же положительным. В данный момент имидж государственной службы сильно пострадал, уважение к ней подорвано, но наша профессия никогда еще не была столь значима с точки зрения защиты интересов американцев как внутри страны, так и за ее пределами.

Процесс восстановления дипломатии будет чрезвычайно трудным, но он принесет огромную отдачу в виде устойчивых источников силы нашего государства, его ведущей роли в конкурентном мире, отсутствия угроз нашему существованию. Если мы сумеем вернуть понимание того, что гибкая и подвижная дипломатия имеет самостоятельное значение, а не только как инструмент мускулистой военной и разведывательной бюрократии, в который она превратилась в последние годы, мы сможем внести свой вклад в обеспечение гарантий безопасности и процветания новому поколению американцев.

Одно из преимуществ работы на дипломатической службе, связанной с длительным пребыванием за рубежом, – возможность взглянуть на свою страну глазами других. И во время своего первого посещения Египта в возрасте 18 лет, и в годы учебы в Оксфорде, и в периоды работы в посольствах, а также постоянных зарубежных поездок в то время, когда я уже был высокопоставленным чиновником Госдепартамента, я, разумеется, не раз сталкивался с враждебным отношением к тем или иным направлениям американской политики. Я прекрасно знаю, с каким возмущением воспринимается наше влияние в мире и то, как мы его иногда используем. Однако за этим недовольством и недоверием я видел также, чтó именно нравится в нас другим людям – ощущение возможностей, прагматизм, умение признавать проблемы и недостатки и готовность решать и исправлять их. И пускай сейчас мы хромаем после нанесенной самим себе политической травмы и сталкиваемся с растущим количеством проблем в мире, где усиливается влияние других держав, а ситуация постоянно меняется, мы по-прежнему сохраняем способность к самовосстановлению, которая всегда так выгодно отличала Соединенные Штаты.

– Сегодня вы испытываете нашу веру, как никогда прежде, – сказал мне недавно один очень опытный европейский дипломат, – но я все-таки не стал бы делать ставку на ваших конкурентов – во всяком случае сейчас.

Я тоже готов сделать ставку на США. Моя вера в устойчивость Америки к деформациям непоколебима и безгранична – как и моя гордость за американскую дипломатию.

Благодарности

На дипломатической службе мне несказанно повезло, поскольку довелось работать в окружении потрясающих людей. Не ища и не получая заслуженной благодарности, мои друзья и коллеги, спутники на дипломатическом пути, обогатили мою жизнь, а их мастерство и самоотверженность принесли огромную пользу нашей стране. На страницах книги невозможно рассказать обо всех этих людях, но я в неоплатном долгу перед ними.

Книга стала для меня новым увлекательным путешествием, в котором мне очень помогли внимание и поддержка друзей и коллег.

В Фонде Карнеги за международный мир, который стал моим новым профессиональным пристанищем, меня тоже окружают необыкновенные, замечательные люди. Матан Хорев, ранее руководивший моим аппаратом в Государственном департаменте, возглавляет его в Фонде Карнеги. Этот человек олицетворяет собой все лучшее, что привнесли представители его поколения в теорию и практику внешнеполитической деятельности. Его отличает огромная самоотверженность и умение блестяще писать и редактировать. Кроме того, Матан – настоящий друг. С самого начала он оказывал мне неоценимую помощь в работе над проектом. Вместе с Сэтом Сентером, талантливым специалистом Госдепартамента в области истории дипломатии, они проделали гигантскую работу по изучению и систематизации меморандумов, записок, телеграмм и других архивных документов за более чем 30-летний период, помогли продумать структуру книги и подготовить документы для публикации.

Мой бесценный друг Мэри Дюбуз терпеливо и умело помогала выстраивать рассказ о моей профессиональной жизни за почти три десятилетия и не отвлекаться от работы над книгой. Три невероятно талантливых молодых специалиста, участника Программы поддержки молодых специалистов Джеймса Гейзера, – Майлз Грэм, Рэйчел Митник и Остин Оуэн – проявили себя как прекрасные исследователи. Кэтлин Хиггс, директор библиотеки Фонда Карнеги, помогала всем, чем могла. Тим Мартин, ИТ-директор Фонда Карнеги, придумал и сделал великолепный сайт, посвященный книге, и создал цифровой архив дипломатических документов. Мне выпала редкая удача тесно сотрудничать