Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства - Линкольн Пейн

По случайному совпадению это событие произошло всего за два года до того, как Ибн Баттута отправился в свои путешествия, и можно предположить, что синанское судно походило на одно из тринадцати китайских судов, которые он встретил в Каликуте.

Китайские корабли [1084] были трех типов: самые большие — джонки, суда среднего класса, которые назывались дау, и, наконец, самые маленькие — самбуки. Большие корабли могут нести от трех до двенадцати парусов, сделанных из тонких бамбуковых реек на манер циновок. На корабле могут разместиться до тысячи человек, шестьсот из которых составляет команда, а четыреста — воины, включая лучников, щитников и пращников, которые забрасывают врага зажигательными бомбами. Каждый большой корабль сопровождают три других, меньших по размеру: «половина», «треть» и «четверть».

Если бы Ибн Баттута обмерил увиденные им в Каликуте корабли, возможно, это помогло бы историкам определить размеры кораблей флотилии Чжэн Хэ — самый спорный вопрос в том, что касается экспедиции. Бо́льшая часть разногласий касается перевода мер, приведенных в дошедших до нас источниках, и теоретических пределов величины корпусов деревянных судов. Если напрямую переводить меры длины (которые в разных провинциях Китая могли иметь разное значение), получается, что длина самых больших судов составляла от 117 до 135 метров, а ширина — от 48 до 55 метров. Однако исходя из общих соображений о конструкции деревянных судов, длина в 60 метров[1085] представляется более правдоподобной оценкой самых больших судов, которые несли до девяти мачт с косыми парусами. Точнее известно[1086] количество судов и людей в экспедициях Чжэн Хэ. В первом плавании участвовали 317 кораблей, в том числе 62 корабля-сокровищницы (баочуани). В состав экспедиции входило 27 870 человек. Во второй экспедиции кораблей было уже меньше — 249. В третьей участвовали 48 кораблей, преимущественно самого большого размера, на которых разместилось 30 000 человек. Четвертая флотилия состояла из 63 кораблей и 28 560 человек, шестая — из 41 корабля, и в последней экспедиции насчитывалось больше 100 кораблей. (Данные по пятой экспедиции не сохранились.) Во всех флотилиях участвовали суда разных типов, причем особое значение имели «корабли сокровищницы», на которых находились «несметные богатства». Поскольку экспедиция носила отчасти военный характер, в ее состав входили боевые корабли трех различных классов, а также служебные суда для воды, провианта и воинов. В составе флотилии также были специально для этого случая построенные корабли для перевозки лошадей.

Торговые сети, существовавшие в муссонных морях между XI и XV веками, были самыми динамично развивающимися в мире, с самыми протяженными маршрутами, крупнейшими портами и наибольшим разнообразием товаров. В итоге вдоль южного и восточного побережья Азии возникли несколько центров морской торговли. Налаженные деловые связи между купцами способствовали обмену идеями, товарами и сырьем на очень дальние расстояния; как следствие возникали смешанные сообщества, члены которых служили посредниками между местным населением и приезжими торговцами. Кипучая активность азиатской морской торговли привлекала все больше купцов из Европы и Средиземноморского бассейна. Их рассказы влекли новых путешественников, что со временем привело к поискам морского пути в Азию, а затем и к открытию Америки.

Пересечение Атлантики Колумбом, открытие Васко да Гамой морского пути в Индию, кругосветное плавание Магеллана, первый переход Урданеты через Тихий океан с запада на восток — все это стало триумфом мореплавания того времени, да и вообще всех времен. Эти достижения позволили сформировать новые связи между ранее разрозненными регионами земного шара и стали первыми шагами к мировому доминированию Европы. Хотя все эти открытия не связаны между собой, их следует рассматривать как следствие последовательного, целеустремленного освоения новых земель — неизбежность, а не случайность. Они стали результатом многолетней деятельности моряков, корабелов и картографов, которые постоянно улучшали конструкцию судов и искусство навигации, расширяли познания об океанических течениях и ветрах, а также старались извлечь прибыль от открытия новых земель и народов. Отдавая дань этим вехам в истории мореплавания, мы не должны забывать, что каждый успех был оплачен дорогой ценой. Сотни испанских моряков погибли за четыре десятилетия поисков ветров, позволяющих пересечь Тихий океан из Азии в Америку. Неудачные попытки мореплавателей XVI века пройти Северо-Западным и Северо-Восточным путем из Атлантики на Восток унесли множество человеческих жизней прежде, чем стало понятно, что эти маршруты непроходимы для технологий, знаний и климата того времени. Помимо того, европейские и африканские болезни, занесенные в Америки, где население не имело к ним иммунитета, привели к катастрофическому вымиранию почти восьмидесяти процентов (по некоторым оценкам, 95 процентов) населения и к полному исчезновению многих государств и культур.

Первопроходцами эпохи Великих географических открытий обычно считают испанцев и португальцев, но приписывание исключительных заслуг какому-либо народу затрудняет понимание более сложной реальности. Еще в XIII веке генуэзцы и венецианцы проложили первые коммерчески успешные дальние маршруты из Средиземноморья в Англию и Фландрию, но не они одни совершали в то время дальние плавания в Атлантике. Как мусульманские, так и христианские торговцы задолго до того участвовали в прибрежной торговле между Пиренейским полуостровом и югом Марокко вплоть до Сале, пиренейские и французские мореплаватели бороздили свои прибрежные воды, достигая берегов Фландрии и Англии, английские и датские рыбаки и торговцы регулярно заходили в Исландию. Хотя документов обо всех этих рейсах не сохранилось, они внесли существенный вклад в общую копилку знаний, приблизив таким образом освоение Атлантики.

Открытие и заселение четырех крупных архипелагов между широтами Лиссабона и Кабо-Верде, юго-западной оконечности Западной Африки, стало предвестником дальнейшего продвижения европейцев вниз по Атлантике в Индийский океан и через Атлантику в Америку. Важнейшим событием новой эры стало открытие Канаров — архипелага из двенадцати островов, самый восточный из которых лежит не меньше чем в пятидесяти милях от Марокко. Некоторые острова[1087] в древности — задолго до того, как ислам достиг побережья Северо-Западной Африки — были заселены людьми, говорившими на языке берберской группы. В эпоху Возрождения европейцы знали, что нумидийский царь посылал экспедицию на острова в I веке до нашей эры. Согласно Плинию Старшему, нумидийцы не обнаружили там живых людей, хотя на одном из островов[1088] нашли остатки людских поселений и кости диких животных, включая больших собак (по-латыни canes), откуда и название — Канарские острова. Десятью веками позднее сицилийский географ аль-Идриси намекнул на экспедицию Альморавидов[1089] к этим островам. Их повторное открытие в XIV веке приписывается генуэзцу Ланцеротто Малочелло, состоявшему на службе у португальского короля. Остров Лансароте появляется на карте, начерченной мальоркским картографом Анджелино Далорто в 1339 году. Согласно Боккаччо, португальская экспедиция отправилась к Канарским островам двумя годами позже, но в 1344 году папа римский даровал острова испанцу Луису де ла Серда, служившему адмиралом у французского короля. Хотя португальцы протестовали против такого решения на том основании, что первенство открытия принадлежит им, они не удосужились предъявить официальную претензию. В том же десятилетии кастильская экспедиция вновь посетила остров. В ее составе было несколько аборигенов Лансароте, которые выучили каталанский и теперь вернулись, чтобы обратить своих соотечественников в христианство. И только в 1370 году король Португалии пожаловал два острова некому Лансароте да Франкиа (по мнению некоторых, это был чрезвычайно престарелый Ланцеротто Малочелло), который позднее был изгнан кастильскими конкурентами.[1090]