Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

Минуту Кардинг испускал пар в молчании, я думаю, он не знал, что сказать, поскольку его лишили любимых словечек.

– И что такого удивительного в этом корабле?

– Это не космический корабль, сэр Остин, – ответил Тед Смит. – Это очень маленькое атмосферное судно с аэродинамическими обводами.

– И какое это имеет отношение к делу? Дурацкая затея – вытаскивать атмосферный аппарат в глубокий космос. Однако есть простые движки Бергенхольма, мы уже давно производим их такого размера, что их можно ставить даже на скафандры. Никаких проблем поставить его на атмосферный кораблик.

– Там нет никаких бергенхольмов, сэр Остин. Корабль их не использует и в них не нуждается. И все же он быстрее всего, что есть в нашем распоряжении. Намного быстрее. И он может делать то, чего мы не можем. Запертый в грузовом трюме «Ночного ястреба», он вылетел наружу, не открывая грузовой люк, и оказался в сотне тысяч километров оттуда, прежде чем вы успели бы сказать: «Ух!». А потом столь же быстро вернулся.

– Ленсмен – как ваше имя? Шмидт? Хэйнс запретил мне пользоваться правильными техническими терминами, но хорошо известно, что экипаж целого корабля может видеть – или думать, что видит – невозможное. Это не делает невозможное реально существующим. Полагаю, этот атмосферный аппарат действительно существует, поскольку Хэйнс уверяет, что он здесь. Что до приписываемых ему характеристик, – Кардинг пожал плечами, – то они противоречат общепринятым физическим законам. Мне предписано воздерживаться от односложных описаний.

Тед сдержался, возможно потому, что все еще пребывал в эйфории по поводу нового статуса, хотя я не уверен, что он вообще способен выйти из себя. Даже когда он выступил против порт-адмирала, снял Линзу и знаки различия, он не повышал голос и не допустил ни малейшей грубости.

– Сэр Остин, предполагая возможность подобного ментального контроля, вы уверены, что можно загипнотизировать и записывающее оборудование? Согласно протоколу, все аспекты контакта автоматически считывались с экранов и записывались всеми обычными способами. Поскольку мы используем регистрирующие счетчики на всех люках, а также фотофиксацию, можно увидеть, что чужой корабль входил в «Ночной ястреб» дважды, но ни разу не покидал его обычным способом, пока мы не пришвартовались здесь. Он просто исчез из трюма, показался в пространстве и быстро вернулся, после чего был взят на борт повторно. Можете изучить записи, нет необходимости полагаться на мою память или на память членов моего экипажа.

– Вашего экипажа? Что Серый Ленсмен делает на корабле Внутреннего патруля?

Хэйнс быстро сказал:

– Это не имеет значения. Смит был там. У меня есть все записи и приборы, проверенные персоналом Базы. Нет возможности обмануть записывающую аппаратуру – Торндайк в этом клянется.

– Мммффф. – Кардинг снова посмотрел на Теда: – Ну, сэр? Как вы это объясняете?

– Я не могу. Мы надеялись, что вы сможете.

– Значит, вы в тупике. Я ненавижу тратить время, но я проверю вашу аппаратуру. Торндайк – инженер, а не математик. Должно быть, он элементарно кое-что пропустил.

Возможно, мне не стоило вмешиваться, но Джейк нахмурился, услышав «приписываемых»… а последний высокомерный комментарий зацепил даже меня. Я решил, что смогу поддержать эту тему разговора и что теперь моя очередь отвлекать внимание от Джейка.

– Адмирал, вы упомянули мастера-техника Ла Верна Торндайка, и это подсказывает мне очень простое решение.

– Да, капитан Картер? Я рад это слышать. Говорите, будьте добры.

– Мы можем продемонстрировать наше судно Торндайку и всем, кого вы изберете. Предоставим полные рабочие чертежи изобретения доктора Берроуза тому же Торндайку. Он сможет сделать дубликат и, возможно, внести усовершенствования. С теми возможностями, что есть у вас, первый образец можно изготовить через несколько дней. Инженерная сторона дела не очень сложная, трудно ухватить концепт. Мы хотим, чтобы все это было у Патруля, и вам это нужно. Доктор Берроуз обеспечит полное математическое обоснование, которое вы сможете изучить. Думаю, у вас найдутся математики, готовые учиться. Сэр Остин тут ничем не поможет – он уверен, он знает все, и даже смотреть не будет. Поэтому он не сможет ничему не научиться.

Сэр Остин встал, отбросил салфетку и заорал:

– Хэйнс, я не останусь у вас за столом! Меня здесь оскорбляют!

Он двинулся к двери…

…и обнаружил, что выход блокирован. Драконом.

Но никто не испугался, когда в головах прозвучал приятный голос:

– Спокойнее! Возвращайтесь назад, сэр Остин, вы сбились с курса и вот-вот потерпите крушение. Новые друзья, я Ворсел. Я прибыл со всей возможной скоростью по просьбе Кимбалла Киннисона… и вижу, что едва успел. О нет, сэр Остин, эту работу вы обязаны закончить!

Кардинг попытался пройти мимо Ворсела, но ни одно хрупкое человеческое существо не способно пробиться через дверь, заблокированную несокрушимыми кольцами велантийского дракона.

– Я следил за этой очаровательной дискуссией через Линзу хирурга-маршала. Счастлив присоединиться лично. Привет, Дити!

– Привет, Ворсел! Боже, как я рада, что ты здесь!

– Мои приветствия, доктор Хильда. Будьте уверены, дорогая дама, я не внутри вашего разума, я всего лишь проецирую вам человеческую речь, поскольку речевых органов у меня нет. Но я должен попросить вас говорить со мной вслух или, если вы предпочитаете, проецировать ваши мысли. Я обнаружил, что не могу читать ваши мысли. Чрезвычайно любопытно! Могу я спросить, где вы обучались? Или это будет вторжением в частную жизнь?

– Ворсел, – сказал я, – мы не были обучены, мы такими родились.

– Еще интереснее! Киннисон будет в восторге. Капитан Картер, возможно, мы обсудим это позже. Адмирал, что на ланч? Я давно не ел.

– Ничего такого, что бы тебе понравилось, старый змей. Но я посмотрю, что могут наскрести на камбузе. Рассчитывать паек в тоннах или только в галлонах?

– Ни то, ни другое в данный момент, спасибо, слишком о многом нужно подумать. Через день или два, наверное. Дити, этот старый греховодник распространяет обо мне слухи, что я ем хорошеньких девушек. Разве это не грубо с его стороны?

– Ворсел, – сказала Язва, – адмирал ничего подобного не говорил. Он сказал, что ты лаком до хорошеньких девушек. Иное значение.

– Да? Английский такой сложный. В вашем случае я мог бы иметь в виду и то, и другое. Уверен, что вы очень вкусны, даже без горчицы.

– Ворсел, ты старый мошенник.

Дракон вздохнул, отчего со стола чуть не слетела посуда.

– Никто никогда не принимает меня всерьез. Дити, ты будешь принимать меня всерьез?

– Да! Да! Я всегда хотела с тобой познакомиться!

– Я чувствую себя намного лучше.