Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

Ворсел уладил конфликт между моим мужем, Джейкобом, и сэром Остином Кардингом. Спорить с десятиметровым драконом, который к тому же Ленсмен Второй Ступени, я думаю, просто бесполезно. Сэр Остин вернулся к столу, молча ковырялся в тарелке и старался не встречаться со мной глазами.

На нашей стороне стола появилось одно дополнительное место: доктор Лейси и капитан Зебби сдвинулись дальше, я пересела ближе к адмиралу Хэйнсу, а Ворсел присоединился к нам. Сделал он это, втиснув большую часть себя в столовую и поместив голову на уровне моего плеча. Но одно его кольцо осталось блокировать дверь, и похожий на ятаган хвост небрежно ходил туда-сюда – никто не смог бы воспользоваться дверью, пока дракон ее не разблокирует. Адмирал Хэйнс, похоже, нисколько не возражал, он заметно повеселел – раньше я его таким не видела.

А у меня никогда не было более обаятельного компаньона за столом. Ворсел был настолько невероятно гротескным, что выглядел красивым. Глаза на стебельках у него имелись в таком количестве, что он мог выделить по одному на каждого из нас. Он также уделял каждому из нас полное внимание – разум его был достаточно многозадачным, чтобы с этим справляться – не спрашивайте меня как, я не могу думать более чем о трех вещах одновременно.

Я поняла это, потому что с ним говорила Дити, а мне хотелось ему кое-что сказать, и я дожидалась, пока она закончит… но тут Ворсел ответил мне, хотя Дити еще говорила. С этого момента я не говорила с Ворселом вслух, если разговор не касался других. Ворсел не улавливает звуков, он «слышит» телепатически. Когда он просил нас «говорить вслух», он просто хотел гарантировать, что наши мысли, предназначенные для речи, достигнут его. Но общаться иначе было намного легче и гораздо быстрее.

До меня дошло, что за столом теперь было пять Ленсменов: Ворсел, адмирал Хэйнс, капитан Карлос, Серый Ленсмен Тед и доктор Лейси. Поэтому я подумала для Ворсела:

– Ты и остальные Ленсмены – вы сейчас говорите друг с другом через Линзы?

– Да, дорогой новый друг Хильда. Но будь уверена, что мы не обсуждаем ни тебя, ни Дити, ни капитана Зеба, ни вашего Джейкоба; адмирал Хэйнс запретил это делать иначе, чем словами, произнесенными вслух… или, в моем случае, мыслями, спроецированными на всех. Адмиралу Хэйнсу я передал доклад Кимбалла Киннисона. Юному Теду Смиту я сказал, что рад видеть его в сером, а он рассказывал мне о своем опыте с вашим удивительным кораблем. Костоправ и Карлос – мои старые друзья, и мы болтаем чисто по-дружески. Позволь мне добавить, что я рад, что ты столь быстро научилась обходиться без слов. Некоторые фонетические расы находят это неудобным, но это по-настоящему экономит время.

Речи Ворсела обычно были длинными, но я «слышала» каждую как единый гештальт, в одно мгновение.

– Это как позвонить по телефону, вместо того чтобы написать письмо.

– Прекрасная аналогия, хорошенькая девочка, которой не нужна горчица. Я не могу писать письма или пользоваться телефонами, но я знаю их характеристики от других.

– Ворсел, почему ты называешь меня «хорошенькой девочкой»? Для тебя я должна быть мягкой белой личинкой, на которую не стоит обращать внимания.

– О, вовсе нет, прекрасная доктор Хильда. Я научился понимать человеческую красоту через разумы моих друзей-людей, и для меня она так же восхитительна, как и для них. Карлос едва может отвести от тебя глаз и рискует косоглазием, пытаясь одновременно смотреть на тебя и на Дити. Карлосу требуются глазные стебельки, как у меня. (Мягкий смешок) Ага, я одолжил ему один, чтобы он мог смотреть на Дити с этой стороны, а на тебя – своими глазами. Он попросил передать тебе, что не имеет в виду ничего дурного, он просто наслаждается красотой.

– Пожалуйста, скажи ему, что мы с Дити – бесстыдные эксгибиционистки, которым нравится, когда на них пялятся.

– Карлос благодарит тебя за позволение это знать. Он будет пялиться на тебя при каждом удобном случае, красивая не-горчица.

– Почему не-горчица, Ворсел?

– У каждой личности есть ее – или его – уникальный вкус. Твой вкус восхитителен. Твоя душа – дух – жизненная сила чарующе прекрасна.

С механической точки зрения невозможно быть совращенной велантийским драконом, но если бы такая возможность имелась, то Ворсел бы преуспевал.

– О, чепуха! Я эгоистична, и я задираю людей.

– Каждая личность эгоистична, прекрасная Хильда. Но в тебе нет зла. Ты задираешь других только при необходимости. Как и я. Ты видела, как я поступил с сэром Остином. Он – невоспитанный ребенок с блестящим умом. Иногда его нужно ставить в угол. Немногие люди способны управиться с его истериками. Но у меня есть для этого ресурсы, и он это знает. Я делаю это без зла и без колебаний. Я никогда не получаю от этого ни удовольствия, ни отвращения. Это нужно делать, и я это делаю. Киннисон визуализировал, что моя сила может понадобиться, и я примчался со всей скоростью.

Когда ланч закончился, Ворсел сказал «вслух» для всех:

– Давайте приступим к работе, сэр Остин. Я обязан доложить Кимбаллу Киннисону результаты как можно скорее. Профессор Берроуз, вы готовы нам помочь?

Сэр Остин все еще выглядел недовольным, но спорить не стал. Одна из этих открытых платформ явилась за Джейкобом и сэром Остином, Ворсел заскользил за ними, его кожистые крылья были сложены, а Линза сияла на его шее точно рождественская елка. Адмирал Хэйнс мягко перепоручил нас Карлосу и Теду, а они с доктором Лейси исчезли. Появилась другая платформа, и нас повезли осматривать достопримечательности. Мое первое впечатление о Главной Базе: она огромная. Я даже не знаю, сколько мы увидели, пять процентов или девяносто пять, она все продолжалась и продолжалась. Однажды мы как будто оказались снаружи, в красивом парке, но Зебби глянул вверх и сказал:

– Это не Солнце, и это не небо.

– Определенно нет, – согласился Тед. – Карлос, насколько глубоко мы под землей?

– О, от верхнего перекрытия три четверти мили, более-менее. Хотите точные данные?

– Нет, достаточно. Зеб, большая часть персонала Базы, особенно гражданские, предпочитают жить на поверхности. Но их можно быстро эвакуировать в помещения под Базой. И в случае необходимости этот парк и другие подобные места помогают справиться с клаустрофобией, это особенно нравится детям. Ну а между тревогами это любимое место для ланча – тут разбросана дюжина ресторанчиков на открытом воздухе. Смены назначаются со сдвигом по времени, поэтому рестораны работают двадцать четыре часа в сутки, – Тед неожиданно стал задумчивым. – Ты получил это, Карлос?

– Да. Серый Ленсмен. Капитан, вы не могли бы уделить немного времени мастеру-технику Торндайку?

– Конечно.

– Адмирал говорит, что Торндайк хотел бы осмотреть ваш корабль. Могу я попросить его прибыть в ваш ангар?