Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

начал свою собственную карьеру, и сыграл важную роль в создании Центральной торговой организации/Компании по торговле бриллиантами. На поминальной службе Филипа в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер HFO прославлял его за доброту, мужество и, прежде всего, преданность. По мнению его кузена, самыми большими достижениями Филипа в бизнесе были его успех в убеждении Советов позволить De Beers продавать свои алмазы и то, как он справился с нерегулируемой добычей в Сьерра-Леоне.³⁰ Это был конец долгих и продуктивных отношений. Другие давние друзья, такие как Пэтси Керлвис, состарились и встретили своего создателя. Гэвин Релли скоропостижно скончался в январе 1999 года: сам того не подозревая, он был болен раком. Несколько месяцев спустя Зак де Бир последовал за ним в могилу. Несмотря на все это, Гарри и Бриджет поддерживали самые тесные дружеские отношения и заботились о том, чтобы отмечать знаменательные и особые события - дни рождения и юбилеи, а также уход на пенсию или повышение в должности руководителей Anglo - в окружении близких людей. Появление первых двух правнуков ХФО, Сэмюэля Бенджамина и Изабель Уорд - отпрысков Джонатана Оппенгеймера и его жены американского происхождения Дженнифер Жанвье Уорд, - означало, что последние четыре года его жизни были не просто сезоном скорбных прощаний.

 

Пэтси Керлвис принимает драматическую позу вместе с Ребеккой Оппенгеймер, 1993 год. (Библиотека Брентхерста)

Внуки тоже были источником радости и гордости, а иногда и недоумения. Гарри и Бриджет поддерживали карьеру актрисы Ребекки на сцене. Однажды они отправились в Йовилль, один из самых неблагополучных пригородов Йоханнесбурга, чтобы посмотреть ее выступление в женской пьесе. В заключительной сцене, когда Ребекка сняла топик перед притихшей публикой, чтобы показать себя в лифчике, ее бабушка чуть не подавилась - довольно громко - одной из конфет с ирисками, которыми она обычно навязчиво лакомилась. По дороге домой водитель услышал, как Бриджит спросила у Г. Ф. О., не заметил ли он резкий запах конопли в театре. А Гарри когда-нибудь употреблял эту травку? "Марра-джвана", - неодобрительно протянул БДО, раскатывая "р" и произнося "дж".³¹

HFO сохранил огромную тягу к международным путешествиям. Иногда эти поездки носили оттенок окончательного расставания. Во время одного из своих визитов в Нью-Йорк Гарри и Бриджет навестили Джейн Энгельхард в ее новом доме на Нантакете. Теперь она была прикованна к инвалидному креслу, одутловата и нездорова, и в будущем их встречи будут редки. Здоровье самого HFO казалось достаточно крепким. По прибытии в международный аэропорт имени Джона Кеннеди он был весьма обрадован, когда сотрудник иммиграционной службы заглянул в его паспорт и с недоверием спросил: "Вы действительно родились в 1908 году? Бриджет пересказала эту историю Альберту Робинсону: "Да, - сказал Гарри. "Ваша жена, должно быть, очень хорошо вас кормит", а затем он [офицер] встал и сказал: "Могу я пожать вам руку?"'³² Пара придерживалась неустанного графика общения даже в зрелом возрасте. На ужине с дочерью Джейн Энгельгард Аннет (ныне замужем за модельером Оскаром де ла Рента) Бриджет сидела рядом с Эйбом Розенталем, бывшим исполнительным редактором New York Times. Он сообщил ей, что издатель газеты Артур Сульцбергер организовал грандиозный обед для Табо Мбеки в Нью-Йорке, но в последнюю минуту Мбеки отменил его. "Значит, это последняя хорошая статья, которую SA получит от NY Times", - вздохнула Бриджет, обращаясь к Робинсону. Вы можете в это поверить? Ты чувствуешь себя неловко.

За несколько месяцев до этого HFO и Ogilvie Thompson вместе с женой JOT, Тессой, отправились в турне по Индии. Они устроили изысканный ужин для более чем трехсот торговцев бриллиантами. Бриджет предпочла остаться в Брентхерсте, но когда ХФО рассказал о деталях феерии, гранд-дама почувствовала укол сожаления, что пропустила это событие. Она нарисовала Робинсону картину происходящего: "Индийские женщины надели великолепные сари и все бриллианты, которыми они владели, а Тесса надела хлопковое платье, за которым она отправилась бы за покупками в Роузбанк!!! (слова Гарри). Я должен был быть там со своими бриллиантами!"³⁴.

В Брентхерсте продолжали устраивать званые обеды, и Гарри с Бриджет по-прежнему принимали самых разных именитых гостей. "Во вторник Кесвики уезжают, а в среду Билл Гейтс [приезжает] в "Голубое небо" - никогда не бывает скучно", - болтала Бриджет Робинсону.³⁵ Она считала соучредителя Microsoft и его жену Мелинду "совершенно приятными".³⁶ Хотя темп их светских мероприятий оставался отчетливо аллегретто, Г. Ф. О. все больше стал удаляться от общественной жизни. В 1999 году Мандела наградил его национальным орденом, но, получив уведомление о награде лишь за 24 часа, Оппенгеймер не смог получить ее лично. Он стал давать меньше интервью, хотя пресса по-прежнему писала о нем, и всегда с удовольствием демонстрировал сокровища в своем кабинете в Брентхерстской библиотеке, особенно оригинальную рукопись стихотворения Байрона "Она ходит в красоте" и свои первые издания Джона Китса (одно из которых принадлежало Уильяму Вордсворту, а другое - Чарльзу Диккенсу). В день его 90-летия многие газеты уделили несколько полос новообретенному нестарожилу. Газета "Бизнес дэй" заняла целую полосу, на которой выступили Релли, Робинсон, Хелен Сюзман, Мангосуту Бутелези, Раймонд Лув (о "безразличном" подходе Anglo к своей медиа-империи) и Марджи Китон, исполнительный директор Фонда председателя правления Anglo American и De Beers.³⁷ На тех же страницах Мэри отдала должное своему отцу: он был "любящим, заботливым и необычайно щедрым" родителем, хотя и удивительно "привередливым". Она отметила, что он не любил путешествовать с людьми, которые "ели нарты в машинах", что было для него "особенно болезненным опытом". За два года до того, как ему исполнилось 90 лет, после почти трех десятилетий кропотливой работы в UCT, Оппенгеймер отказался от должности канцлера. Его решение уйти в отставку, которое он принял с колебаниями, совпало с уходом Стюарта Сондерса с поста вице-канцлера университета. Это было эмоциональное событие; церемония прощания была "довольно травматичной", а Сондерс "расстроился и прослезился", - заметила Бриджет Робинсону.³⁸ HFO произнес мощную речь. Он предостерег от опасностей, таящихся в расплывчатом императиве "преобразований": "Во всех призывах к созданию афроцентричной культуры мы должны быть очень осторожны, чтобы не забыть об универсальном качестве любого великого университета", - заявил Оппенгеймер, возглавляя свою последнюю церемонию выпуска в UCT.³⁹ Его "интерес, любовь и гордость" за институт остались неизменными, заявил HFO. После этого он был очень рад скульптуре Брюса Арнотта, которую университет преподнес ему в подарок.

В первые месяцы 1997 года HFO заболел хронической горловой инфекцией. Как правило, он стоически переносил приступы нездоровья. Однажды в больнице неподалеку от Милквуда он несколько часов просидел за