Дневник - Генри Хопоу

свести тату, или снять скальп, или выкачать краску… Не знаю. Я ведь тоже с этим столкнулся впервые.

— Но ты уверен, что у тебя… у нас получиться одолеть, пусть и не в одиночку, короля злых прагм? Я это к тому: глупо идти с рогаткой на танк. — Витя почти спал. С виду он казался не плох, но внутри него вовсю уже бурлила другая сущность, в скором времени готовая выйти наружу. Витя ее не чувствовал и не догадывался о ее существовании. Он был спокоен.

— Он прав, — отрезала Вика. — Может быть, для начала нам стоило бы объединиться с добрым королем? Или хотя бы — с другой кучкой энтузиастов?

— Вика… — промолвил он, подмигнул ей и перевел взгляд на Илью. — Он уже с нами.

— Бог ты мой! — вырвалось из ее уст. — Профессор — король добрых прагм?

Честно говоря, меня поразило заявление этого дурака, которого я ошибочно признал угрозой. Он ошибся один раз, признав злым королем Смайла. Ошибся второй, признав меня добрым. Такими темпами он наделает кучу ошибок, которые исправят мое жалкое положение. Мне лишь оставалось ждать и хорошо, что не долго.

Услышав добрую новость и не успев как следует удивиться, Витя захрапел прямо за столом. Он наблюдал за чертовски странными снами, уготованными специально для него его новой внутренней сущностью.

Авария перенес его на диван и накрыл пледом. Посоветовал Вике наблюдать за ним, а лучше — улечься рядом.

— Если его бросит в жар, можете открыть люк — вентиляция здесь не ахти какая, — сказал он и посмотрел на часы. — Если станет совсем худо, выведите его на улицу, минимум до утра на Святой Источник никто не заявится.

— А ты куда? — Вике явно не хотелось отпускать Аварию.

— На разведку.

10

После ухода Аварии не прошло и часа, а ненаглядному Витеньке стало худо. Сначала были только сопли и кашель, потом начались бормотания во сне. Пот лился рекой. Лицо покраснело. Стали сокращаться мышцы. Челюсть то отвисала, то поднималась, что зубы трещали. Витя начал орать, задыхаться. Вслед за этим пошли ругательства — благой мат, который даже я никогда не слыхивал.

Илья бросился на помощь к другу. Начал будить, тормоша за плечи и выкрикивая его имя. Витя не просыпался. Он матерился и бился в конвульсиях. Он резко дернулся, рука прошла по дуге, сжатый кулак заехал Илье в нос. Кровь была пущена.

Увидев красную каплю, стекающую по губе Ильи, Вика вышла из ступора. Она подбежала к аптечке и… Вот черт, вата закончилась! Не раздумывая, она оторвала бинт и скомкала его. Приложила под нос Илье. Тот отпрянул от Вити, продолжая выкрикивать его имя. Илья думал, что мерзавец умирает.

Вика потребовала прекратить панику. Под ор и стоны мальчишек она вернулась к аптечке и взяла капсулы, назначенные Вите Аварией. На обратном пути запнулась за провод, вьющийся по полу, и растянулась, едва не пробороздив носом по шершавому бетону. Блистер с капсулами проскользил в узкую щелку между полом и неподъемным станком.

Что делать?

Она поднялась. Снова к столу. Набрала полный рот воды и с раздутыми щеками подбежала к Вите. Прыснула ему в лицо. Не помогло.

Витя бился. Илья держал ему руки.

Вика набрала воду в кружку и всю ее вылила на Витю. Ничего!

Канистра с водой была уже на половину пуста. Вика с трудом подняла ее и облила Витю водой с ног до головы. Тот чуть не захлебнулся и раскашлялся. Помогло ли это? Нет. Разве что на время он перестал материться.

— Нашатырь! — завопил Илья. — В аптечке был нашатырь!

Уже через несколько секунд Вика возвышалась над Витей с бутылочкой нашатырного спирта. Она суетливо откручивала крышку, но та прокручивалась в ее сырых руках. Потом бутыль чуть вовсе не выпала. Вика протерла руки об штанины, и крышка наконец поддалась. Она поднесла открытое горлышко к ноздрям Вити, и — о чудо! — тот раскрыл глаза.

— Что такое? — спросил он в холодном поту.

— Все нормально, Витька. Должно быть, тебе приснился дурной сон, — успокоил Илья. — Тебе стоит подышать свежим воздухом.

— И нам тоже. — Вика смахнула пот со лба.

Витя кое-как поднялся с дивана, а уж о металлической лестнице, ведущей наружу и говорить не стоит. То был тяжелый подъем, особенно для его друзей, поддерживающих его всеми своими силами, но не невозможный.

Весьма кстати для меня они все-таки выбрались наружу.

11

После десяти вечера на окраинах Слобурга едва ли встретишь прохожего. Последние автобусы всевозможных маршрутов уже развезли по домам работяг. Улицы замирают, и тишину нарушают только редкие автомобилисты, едущие лишь в одном направлении — от центра.

Сколько бы мало не было машин, как бы не было темно, завидев приближающиеся огни фар, Авария выключал экран смартфона и невольно опускал голову, а то и вовсе отворачивался, не сбавляя при этом шагу.

Времени у него было в обрез. Конечно, он мог еще раз сдвинуть встречу, но это было бы уже чересчур. Тем самым он мог вспугнуть потенциального клиента, от которого уже принял задаток в тридцать тысяч — свой гонорар.

Он думал вызвать такси — вряд ли его кто узнает, — да раньше времени рисковать не хотел, ведь уже шел на риск.

Если на окраинах города царила тишина, а жители пили теплое молоко и готовились ко сну, то ближе к центру его жизнь только начиналась. Больше автомобилей, и почти из каждого — громкая музыка, перенасыщенная басами. Пешеходы, в основном подростки, скитающиеся по тротуарам и скверам, мечтающие поскорей достичь совершеннолетия и напиваться в хлам, покуривая травку, и о бесплатном сексе.

Чего-чего, а проституток в Слобурге сполна. Шалав еще больше. И первые, и вторые мчались на всех парах к центру. Первые — с сутенерами на дряхлых драндулетах, вторые — под рулем иномарок лысых жирдяев. Те, кого не катают на автомобиле, считаются неудачницами. Те неудачницы, как правило, не перед теми раздвигают ноги, а потом плетутся каждую ночь к центру, чтобы найти того самого — или сутенера, или старика с набитыми карманами.

Весь этот человеческий смрад собирался в центре города, где и базируются основные заведения для такого контингента. Есть для бедняков, где за недорого можно надраться разбодяженным пойлом и в музыкальном автомате за пару монет заказать душераздирающую песню, под которую не грех и подраться с надоедливыми типами за соседним столиком. В более-менее средних заведениях собираются укуренные подростки, чьи родители могут позволить такой досуг своим чадам. Из таких чад потом вырастают завсегдатаи заведений из вышеуказанной