Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи

Изумленная Анжелина посмотрела на саманную стену. Ни Адриене, ни Огюстену никогда не приходила в голову мысль сломать перегородку.

— Но это мне обойдется очень дорого. К тому же будет грязно, Розетта. Смотри, в кухне дощатый пол, а здесь земляной.

— Я могу этим заняться, — уверенно сказала девушка. — Мой дед был каменщиком в Перпиньяне. Когда я была маленькой, мы жили с ним вместе. Он брал меня с собой на стройку и все показывал. Я многому научилась. А вам я так обязана!

— Посмотрим. Полагаю, ты не такая уж сильная и без помощника тебе не обойтись. Но это хорошая идея.

Они поднялись на лестничную площадку, на которую выходили три двери.

— Моя комната слева. В центре — каморка, а дальше комната моих родителей, ну, моего отца. Он не стал вывозить мебель. Ты будешь спать там. Нам надо только постелить постель. Увы, здесь не топлено. Я одолжу тебе на ночь свою жаровню. Смотри, простыни лежат в этом огромном шкафу, занимающем почти всю площадку.

— Я предпочитаю спать внизу, с вашей собакой. Если у вас есть тюфяк, я положу его рядом с огнем. А жаровню оставьте себе. Я даже не знаю, что это такое…

Растроганная Анжелина показывала комнаты Розетте, даже не подозревая, что молоденькая девушка считала роскошью кровать с медными стойками, занавески на окнах и сундуки для белья.

— Я не смогу здесь спать, клянусь вам! Я вовсе не мерзлячка. И потом, я не имею права на такие красивые вещи.

«Боже мой! Какой парадокс! — говорила себе взволнованная Анжелина. — Розетта чувствует себя у меня в доме, примерно, так же, как я чувствовала себя у Костов. Ей все кажется красивым, по сравнению с лачугами, в которых она жила. И я уже была готова сказать ей, что она привыкнет к этому скромному комфорту, как говорил мне Филипп».

— Розетта, не суди по внешнему виду, — сказала Анжелина в надежде приободрить свою юную подругу. — У меня в кармане нет ни су. Этот дом принадлежал моим дедушке и бабушке. Я бедная, хотя у меня есть красивые платья и мебель. Все относительно, разумеется. Этому слову меня научила мадемуазель Жерсанда. Да, я согласна, моя семья не такая бедная, как множество других, но такие люди, как Лезажи, родители Гильема, или доктор Кост считают, что мы находимся внизу социальной лестницы.

— Я ничего не поняла из того, что вы сейчас сказали, мадемуазель, — проворчала Розетта. — Но плевать. Я предпочитаю тюфяк перед камином, потому что тогда смогу смотреть на огонь. А ваша собака составит мне компанию, если ляжет рядом. Давайте спустимся, и я приготовлю что-нибудь поесть…

— Нет, подожди! — воскликнула Анжелина. — Я возьму из сундука две ночные рубашки и платки. Мы перенесем матрас моего отца в кухню, захватим простыни и одеяла. Сегодня мы обе будем спать у огня, а Спаситель будет нас охранять.

Поднялась настоящая суматоха. Смеясь, они быстро бегали вверх-вниз по узким ступенькам, забыв об ужине. Их беготня действовала псу на нервы. Он вскочил и, залаяв, побежал за ними.

— Спокойно, Спаситель! — хором сказали девушки.

Розетта вызвалась набрать воды из колодца, ведь после ужина Анжелина собиралась вымыть ей голову и вычесать вшей. Молодая женщина решила сделать яичницу и положила на сковородку кусочки сала. Она была рада, что эту ночь они проведут вместе, удобно устроившись между столом и камином. Анжелина не могла не думать:

«Как это хорошо, веселиться и разговаривать! Мне не верится, что вчера вечером я сидела за столом Костов в вечернем платье. Господи, три бокала перед каждой фарфоровой тарелкой, массивные серебряные приборы, хрустальные люстры, не говоря уже о слугах! Я в тысячу раз вольготнее чувствую себя под крышей дома Лубе в простом фартуке. С Розеттой! Какая она смешная, отважная и хитрая! У меня никогда не было сестры…»

Проголодавшиеся девушки с удовольствием съели омлет с сыром. И хотя хлеб оказался черствым, Розетта заявила, что для нее это был королевский пир.

— Моя мать так всегда говорила, — добавила она. — Как я ее любила!

— Я знаю, что такое потерять мать, — сочувственно откликнулась Анжелина. — Но при жизни твоей мамы, когда вы жили у твоего деда-каменщика, у тебя был дом и кровать? Вы не испытывали нужды, правда?

— Все благодаря дедушке. У нас был огород, и мы держали кур. Только дедушка и отец все время ругались. Однажды мы уехали. Моя мать плакала, Валентина тоже. Отец заявил, что сумеет заработать много денег, что он не желает быть на содержании у кого бы то ни было. После этого все пошло прахом. У меня уже было два маленьких брата, потом родились еще двое. Слишком много ртов! Я не хочу об этом вспоминать, Анжелина.

— А дедушка — это отец твоей матери?

— Да. Он умер через два года после нашего отъезда. О его смерти мы узнали из письма. Я сама отнесла письмо кюре, чтобы он прочитал его.

Анжелина откупорила бутылку лимонада из цветов бузины, которую ей дала Октавия, прекрасно готовившая настойки и наливки.

— Не грусти! Теперь ты здесь. Сейчас я выведу вшей при помощи уксуса.

— О, я не могу спать рядом с вами. Вдруг вши переползут к вам…

Анжелина с успехом справилась с этой утомительной операцией, требующей внимания и кропотливости. После двух часов работы она с облегчением расчесала каштановые волосы своей подруги и заплела их в косы. Вымытые теплой мыльной водой, смазанные уксусом, волосы стали блестящими и шелковистыми. Розетта посмотрела на себя в маленькое зеркало, висевшее на стене.

— Какая я чистая! И, могу сказать, вся розовенькая!

Возможно, согревшейся после сытного ужина Розетте так и казалось, но Анжелина находила ее очень бледной и невероятно худой. Розетта разглядывала себя в зеркале, не веря в собственное счастье. Взволнованная до глубины души Анжелина подбежала к ней и нежно обняла.

— Теперь, моя сестричка, давай спать, — прошептала она на ухо Розетте.

Они легли на матрас, застеленный простынями, от которых исходил тонкий аромат лаванды, укрылись двумя шерстяными одеялами и периной, набитой гусиными перьями. После того как Анжелина погасила керосиновую лампу, кухню освещал только огонь камина. Спаситель лег у их ног, повернув белоснежную голову в сторону горящих углей. Перед тем как встретить Анжелину и ее малыша в пещере Кер, он охранял стадо, и теперь инстинкт подсказывал ему, что он должен охранять этих двух хрупких женщин. И он принялся за дело изо всех своих собачьих сил. Горе тому, кто посмеет проникнуть в дом…

Октавия удивленно вскрикнула, увидев на пороге Анжелину. Мгновением позже она с любопытством посмотрела на пришедшую вместе с Анжелиной молоденькую девушку, каштановые косы которой были покрыты розовым платком.

— Но, малышка, что ты здесь делаешь? — воскликнула служанка. — Боже мой! Надеюсь, ничего серьезного не случилось?