Неоновый дневник - Дина Кей

упирается мне в живот. Я сажусь на него сверху, провожу кончиками пальцев по его груди. Он смотрит на меня, и мне кажется, что он, так же, как и я, не верит в то, что это происходит на самом деле. Я не могу оторвать взгляд от нашего отражения в зеркальной дверце шкафа напротив кровати. Мы сейчас такие красивые, что мне тяжело дышать.

Мы трахаемся на кровати. Трахаемся на диване в гостиной. Трахаемся весь остаток дня и половину ночи. Он оставляет на моих предплечьях синяки, а я до крови прикусываю нежную кожу на его шее. Я оставляю на нем отметину, чтобы он знал — теперь он мой.

* * *

Домой я возвращаюсь уже под утро, все спят, и я тайком пробираюсь в комнату, которую мы с сестрой делим на двоих. Меня не потеряли, а значит, Аленка что-то наврала про меня родителям. Я смотрю, как она спит, и думаю, что надо будет спросить ее о том, что она сказала, чтобы не спалиться. Хотя… Похуй. Разве это важно сейчас? Я просто падаю на кровать, и тут же отключаюсь.

* * *

Брызги солнечного света под веками щиплют глаза, и я медленно прихожу в себя. В квартире тихо — все куда-то уехали, а меня решили не будить. Я медленно иду в ванную и долго стою под струями горячей воды, смывая засохшую сперму, его сперму, с живота и бедер. Колени и локти немного саднит — кожа на них натерта до красноты. Отражение в зеркале — карта боевых действий. Засос под ключицей, оставленные его пальцами синяки на плечах. Нижняя губа припухла от укуса. Я улыбаюсь своему отражению:

— Дина, какая же ты шлюха.

* * *

Мы с Максом начинаем встречаться, но на самом деле, мы просто трахаемся. Трахаемся везде, где только можно. У него дома, когда его родители уезжают за город, в подсобке клуба, где он играет, даже на верхних рядах трибун стадиона, где проходит какой-то электронный фестиваль, название которого я не запомнила. Я отсасываю ему в подъезде, на площадке на два этажа ниже моей квартиры, а он засовывает пальцы мне в трусы, когда ночью мы целуемся на пустой автобусной остановке. Я хочу его постоянно, даже когда я просто думаю о нем — сердце пропускает удар, а низ живота наполняется тяжестью.

Сейчас мы с Максом сидим на скамейке около его дома и бухаем перед тем, как пойти в клуб. Он смотрит на меня, и солнце за его спиной, опускаясь в раскаленные за день бетонные зубья многоэтажек, подсвечивает выбеленные пряди его волос. Его глаза, темно-карие, почти черные из-за огромных, во всю радужку зрачков. Я провожу пальцами по его щеке:

— Ты уже что-то принял или просто влюблен?

— Я просто без ума от тебя, малыш.

Я тоже без ума от него. Я почти вижу, как между нами плавится воздух, и лёгкое покалывание, которое я чувствую, просто держа его за руку, станет настоящим пожаром, когда сегодня ночью мы останемся одни.

* * *

Макс собирает пластинки для сета, и я лениво наблюдаю за тем, как его длинные пальцы медленно перебирают бумажные конверты. Широкие джинсы, кофта, которая ему велика, растрёпанные волосы — мне нравится в нем все. Он сидит на полу и роется в кейсе, а я валяюсь на диване в его гостиной, и думаю о том, как бы мне затащить его в постель. Не придумав ничего оригинального, приподнимаюсь на локтях:

— Я хочу тебя.

Пальцы прекращают свой бег по корешкам конвертов. Я не вижу его лица, но по голосу понимаю, что он улыбается.

— Сейчас? Дин, мне скоро играть, надо ехать.

Я молчу и продолжаю смотреть на него, зная, что даже этого достаточно, чтобы он почувствовал то, что сейчас чувствую я. Он поднимается, подходит ко мне.

— Мы опоздаем.

— М-м, напугал.

Я тяну вниз бегунок ширинки на его джинсах. Макс хватает меня за руки, я поднимаю взгляд и делаю невинное лицо. Он улыбается:

— Ну, потерпи несколько часов.

Да, конечно, блять. Потерпи. Я не могу терпеть, я хочу его прямо сейчас, и я знаю, что получу все, что мне нужно. В конце концов, он тоже этого хочет.

Я не знаю, как назвать то, что происходит между нами. У меня нет таких слов. Мне просто сносит крышу от его тела, его запаха, его глаз, особенно, когда он обдолбанный, и у него такие огромные зрачки. Я хочу быть чем-то большим, чем просто девушка, которую он трахает. Хочу быть его самой безумной галлюцинацией. Хочу, чтобы он был одержим мной, чтобы он был только моим, но он глубоко погружен в свою собственную бездну, и его демоны держат его слишком крепко. Наверно, поэтому меня так тянет к нему — я вижу, что он такой же, как я.

* * *

За дверью гремит музыка. Передо мной — стакан с коньяком, смешанным с колой, я поднимаю его, делаю глоток, а потом продолжаю слушать:

— Я не понимаю, чего она хочет. Она меня просто преследует.

Мы сидим в клубе, в ди-джейке, и Дэн, друг Макса, тот, второй парень из автобуса, рассказывает про какую-то девчонку. Макс, смеется, выпуская дым:

— Она просто хочет, чтобы ты ее выебал.

Я закуриваю и продолжаю молча наблюдать за ними. Я тоже хочу, чтобы Макс меня выебал прямо сейчас, но он забирает кейс и выходит в зал. Мы с Дэном остаемся вдвоем, и я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, спрашиваю:

— Так что там у тебя за девчонка?

— Да похуй на нее. У меня с этим нет проблем.

Он смотрит на меня сквозь клубы дыма, потом немного подается вперед, и спрашивает:

— А ты знаешь, сколько девок было у Макса? Он со всеми в тусовке переспал. Только ему никто не нужен. Ты ведь сама понимаешь, что для него всегда будет на первом месте. Имей это ввиду.

Кажется, он собирается сказать что-то еще, но в это время дверь открывается и заходит ди-джей, которого сменил Макс. Он плюхается на диван рядом с Дэном, тоже закуривает, кивает мне:

— Привет.

Потом обращается к Дэну:

— Не знаешь, Макс принес?

— Дождись его и спроси.

Я знаю, о чем они говорят, видела пакетик, который Макс положил в карман джинсов, когда мы выходили от него. Я не спрашиваю, что он берет с собой — и так все понятно. У него всегда есть что-нибудь — покурить, принять, закинуться. Он спокойно