Мата Хари. Пуля для обнаженной - Владимир Зырянцев

Что, что не так? – спрашивала себя Маргарет. Ведь она жива, она вернулась в свой любимый Париж, сидит в самом шикарном ресторане столицы… Откуда же это чувство неудовлетворенности, которое делает ее раздражительной и побуждает то и дело срывать зло на милом Антуане?

– Ваш заказ, мадам, – прервал ее размышления голос официанта.

Антуан налил ей вина. Быстро осушив бокал, она произнесла:

– Слушай, что-то со мной сегодня… Я бы выпила чего-нибудь покрепче. Закажи, пожалуйста, коньяку. Или нет, лучше попроси, чтобы принесли водку. Надеюсь, у них еще подают русскую водку?

Доктор вновь подозвал официанта. Тот выслушал пожелание и с готовностью кивнул:

– Сию минуту принесу, мадам. Мы держим водку с самого начала войны. Ведь у нас часто бывают русские офицеры. И вообще, напиток наших русских союзников сейчас вошел в моду.

Он удалился, чтобы выполнить заказ, а Маргарет заметила:

– Да, водка вошла в моду, как и русский балет.

– Не только балет, – откликнулся доктор Моро. – Мне рассказывали, что сейчас весь Париж говорит о последней выставке русских художников.

– Русские художники? – пожала она плечами. Наверное, они все время рисуют коней, березки… А еще эти бескрайние пространства, которых у них так много… Как же это называется… Ах, да, степь… И все это такое серое, унылое…

– Нет, ты ошибаешься. Мне говорил мой друг доктор Буше, а он разбирается в живописи, что картины чрезвычайно яркие. Дерзко яркие, как он выразился. И никаких лошадей и березок! Похоже на нашего Гогена или на испанца Пикассо, о котором сейчас тоже много говорят.

– Значит, нам тоже надо сходить на эту выставку, – заявила Маргарет. – Я хочу быть в курсе всего нового, всего, что происходит в искусстве. Ведь я тоже художник… Ага, вот и водка!

Она с нетерпением дождалась, пока официант нальет ей рюмку. Огненная жидкость обожгла гортань, согрела желудок. Казалось, скрипки оркестра заиграли громче, и краски сделались ярче. Тревога ушла, и Маргарет стало весело.

– Я хочу танцевать! – заявила она, когда оркестр заиграл танго. – Пусть не на сцене, но танцевать! Ты меня приглашаешь?

– Конечно, дорогая! – поспешил ответить Антуан.

Они вошли в круг танцующих. Маргарет прижалась к своему спасителю, вся отдалась стихии танца. Ах, танго! Это был ее любимый танец – конечно, после тех, что танцевала она сама.

Поворот, еще поворот… Антуан вел ее не совсем идеально, но достаточно уверенно, так что отдельные погрешности ему можно было простить. В конце концов, он все же не офицер, не барон – он всего лишь тюремный врач.

Поворот, поддержка, еще поворот… Вот она, жизнь! Действительно, зачем жалеть об утраченной сцене, об оставшейся в прошлом профессии разведчика? Ведь можно просто скользить, просто отдаваться музыке. А ночью они займутся любовью, и это тоже будет упоительно…

Внезапно Маргарет почувствовала чей-то взгляд, но это ее не встревожило: здесь, в этом царстве наслаждения, с ней ничего не могло случиться. Но все-таки интересно, кто это смотрит на нее с таким вниманием? Она повернулась и тут же увидела знакомые серые глаза…

Это был Вадим. Он сидел за столиком с каким-то скучным господином в пиджаке, слушал, что тот говорит, и при этом внимательно смотрел на нее. Сердце Маргарет остановилось – а потом забилось вдвое чаще. Вадим! Штабс-капитан Маслов, представитель русской армии при французском Генеральном штабе. Как она сразу не различила его среди других офицеров, как не узнала? Значит, все эти разговоры о русской водке и русском искусстве были не случайны. Это судьба! Все одно к одному. Вадим, ее последняя любовь, ее мука… Невозмутимый, дерзкий, холодный – и при этом страстный, как никто другой из ее любовников. Это к нему она так стремилась в Вогезы, что ринулась прямо в Генеральный штаб, в эту пасть дракона. Ради него забывала о донесениях, сведениях, о своем задании… Они любили друг друга, но он так и не покорился ей. В течение этого года она не раз думала о нем – урывками, не позволяя тешить себя иллюзиями. И вот эта встреча…

Маргарет твердо знала, что ни грим, ни шиньон не спасли – Вадим ее узнал. Что теперь будет? Разумеется, он знает о ее аресте, о казни… Он – представитель союзной армии и не может сочувствовать женщине, которую судили за шпионаж в пользу Германии. Говорят, русские коварны и безжалостны. Он ее выдаст! Ее арестуют! Прямо сейчас, в ресторане! Вадим, гибель моя!

К действительности ее вернул удивленный взгляд Антуана. Оказалось, что музыка кончилась, а она так и застыла посреди зала в последнем движении танца. Маргарет ласково кивнула ему, оперлась на его руку и, проследовав к столику, хриплым голосом попросила:

– Налей мне еще водки!

– Но, дорогая, ты уже выпила три рюмки, – заметил Моро.

– Что такое три рюмки? – усмехнулась она. – Русские выпивают целый графин… то есть бутылку, и после этого отправляются на скачки. К тому же я равнодушна к алкоголю, у меня нет к нему пристрастия. Но сейчас я хочу выпить. Так ты нальешь? Или мне самой?

– Да, конечно, как скажешь! – поспешил ответить Антуан.

Она выпила, едва он наполнил рюмку, затем поискала глазами Маслова. Тот все так же сидел за столиком и продолжал разговор со своим спутником. Не спешит… Не идет к телефону, чтобы вызвать полицию или какой-нибудь специальный конвой из контрразведки. Наверно, хочет с ней поиграть, помучить. Русские безжалостны и жестоки. Что ж, пусть будет так! Она не боится! Она готова вступить с ним в эту опасную игру, возможно, последнюю в ее жизни! И Маргарет с вызовом взглянула на своего бывшего любовника.

Музыка вновь заиграла. Вальс! Какое старье! Ладно, пусть ее последняя драма разыграется под звуки старого медленного вальса.

Внезапно она заметила, что Вадим поднялся из-за стола и направился к ним! Сейчас, сейчас он ее арестует! Может, надо что-то сказать на прощание Антуану? Например, так: «Помни обо мне! Каждый раз, когда будет звучать музыка, помни!» Или так: «Прощай, любимый! Не забывай свою Мату Хари!» Вот он уже совсем рядом. Ну…

– Мсье, вы не возражаете? – услышала она знакомый голос, звучавший с легкой хрипотцой.

Кому он это говорит, Антуану? Ах, оказывается, он всего лишь хочет пригласить ее на тур вальса. Да, игра продолжается. Что ж, пускай.

Маргарет встала. Да, пусть ЭТО случится во время танца. Это так символично! Они вышли на середину зала. Она почувствовала его руку на своей талии и, подняв глаза, встретила его взгляд – внимательный и чуть насмешливый. Всегда, всегда у него на губах эта усмешка! Словно он знает нечто такое, чего она никогда не сможет понять.

– Какая неожиданная встреча! – негромко сказал он. – Неожиданная и приятная…

– Чем же она так приятна? – ответила Маргарет, еще не зная, как себя вести с ним.

– Странный вопрос! Разве мы чужие люди? Всегда приятно узнать, что близкий тебе человек не пал в бою, что смерть пощадила его.