Шерлок Холмс и Золотая Птица - Фрэнк Томас

— И все же кто-то знает об этом, — сказал я. Д`Англасудивленно посмотрел на меня, словно забыл о моем присутствии.

— Позвольте задать вам вопрос, — сказал Холмс. — Птицаисчезла в Стамбуле, но вы обратились к Линдквесту. Что натолкнуло вас на мысльискать вещь в Англии?

— Разумеется, положение на рынке искусства. Золотая Птица —очень известная работа. А все лучшие частные коллекции находятся в Англии. Япредположил, что Птица была украдена не ради золота, а потому, что онапонравилась коллекционеру.

— Ваши слова наталкивают на другой вопрос, — заметил Холмс.— Предмет такого размера должен весить, как мне кажется, около трех фунтов.

— Три фунта три унции.

— Гм, — произнес Холмс, прикидывая в уме. — Значит,пятьдесят пять унций.

— На самом деле тридцать девять, мистер Холмс. Длявзвешивания золота используются меры тройского или монетного веса, где унциясоставляет одну двенадцатую фунта.

— Интересно, — отметил сыщик, который редко ошибался втехнических вопросах. — Чистое золото стоит никак не больше шести английскихфунтов за унцию, следовательно, цена металла, из которого сделан наш предмет,равна приблизительно двумстам тридцати четырем фунтам. Чуть больше тысячиамериканских долларов.

Странная искра промелькнула в тусклых глазах Д`Англаса исразу исчезла.

— Вас удивляет огромный интерес к предмету, стоимостькоторого столь незначительна. Но не забывайте о художественной ценности вещи.Есть, конечно, еще одна причина. Коллекционеры, как правило, романтики, и еслиу предмета яркое прошлое, он ценится во много раз дороже.

— В особенности если ему сопутствуют слухи, — пробормоталХолмс себе под нос. — Что ж, Птица много путешествовала. Азиатская столицаСамарканд, русский и французский дворы. Наполеон, датские банкиры. Линдквестсообщил нам кое-что об ее истории. Я заметил, что исчезать эта вещь началадалеко не сразу.

Д`Англас прекрасно изучил историю вожделенного предметаискусства. Он охотно согласился поделиться информацией с Холмсом.

— После пожара в амстердамском магазине Птица действительноисчезла. Но точно известно, что она была выставлена в музее города Дубровникпримерно в 1810 году. Когда мусульмане захватили Балканы, в числе другой данипопала к туркам. Потом она снова пропала.

— И появилась только в лавке на острове Родос, откуда былаукрадена. Она опять исчезла и всплыла в Стамбуле, — голос Холмса замер, и он,похоже, погрузился в глубокое раздумье.

— Вас что-то удивляет в этой серии событий, мистер Холмс?

Детектив кивнул. Он был немного раздражен, как всегда, когданить его рассуждений была недостаточно прочной.

— Азиаты получили Птицу в качестве военного трофея. В этомнет ничего необычного. Естественно и перемещение статуэтки от русских кфранцузам и, наконец, к датским банкирам. Не удивляет и исчезновение ее послепожара: Птица могла быть обнаружена в руинах кем угодно. Понятно, как онапопала к туркам. Но потом что-то случилось. Статуэтка появляется на Родосе, гдеее похищают. Во всей ее длинной истории это первое явное указание напреступление. Имя Хокера исключает вероятность случайной кражи. Как толькоПтица появилась в Константинополе, ее снова украли.

— Вы верно информированы, мистер Холмс, но мне не ясно, чтовас смущает? — Глаза на слоноподобном лице Д`Англаса внимательно смотрели наХолмса. Не стало ли поведение нашего клиента немного тревожным?

— Факты позволяют сделать предположение, — сказал Холмс. —Между временем пребывания Птицы у турков и моментом ее появления на островеРодос что-то произошло. Что-то сделало скульптуру более ценной.

Д`Англас улыбнулся:

— Интерес коллекционеров, мистер Холмс. В эти годы сталомодным собирать старинные подлинники тонкой работы. В наши дни произведенияискусства встречаются не так часто, как в старые времена.

— А чем эта Птица привлекает вас, мистер Д`Англас? — Холмсзадал вопрос безразличным тоном, но я почувствовал, как важно моему другуполучить правдивый ответ.

Коллекционер развел своими большими, узловатыми руками:

— Можно назвать это фамильной страстью, сэр. По профессии яювелир, так же как и мой отец и отец моего отца. Мой дед первым в семье подпалпод чары Золотой Птицы, взглянув лишь на ее изображение. Он понял, что древняявещь — лучшее из всех существовавших произведений ювелирного искусства. Егострасть к Золотой Птице Рух, должно быть, передалась по наследству, потому чтомой отец также был одержим желанием обладать ею. Я одинок, беззаботен идовольно богат, и погоня за Золотой Птицей тоже стала главным смыслом моейжизни.

Мрачные глаза ювелира на мгновение озарились внутреннимсветом, но он подавил свой душевный порыв.

— Был чудесный момент, когда мне казалось, что цель трехпоколений достигнута и Птица станет моей, прежде чем я уйду из жизни. Теперь,увы, я не уверен в этом.

Услышав это мрачное замечание, я счел своим долгомподбодрить Д`Англаса:

— Вам еще рано подводить итоги. Вы переживаете лучшие годызрелости, и цель вашей жизни вполне может быть достигнута.

Лицо Д`Англаса на минуту осветилось благодарной улыбкой.

— Не отчаиваться, — пробормотал он и снова помрачнел. —Однако мужчины в моей семье не были долгожителями. Пока… — Он выдавил из себяулыбку, которая скорее была упражнением для лицевых мышц, чем проявлениембодрости. Его тяжелая голова повернулась к Холмсу: — Но разговоры о состояниимоего здоровья и продолжительности жизни не помогут в ваших поисках. Скажите,сэр, какие еще сведения о Птице я мог бы сообщить вам?

Холмс ответил, что у него нет дополнительных вопросов.

— Тогда разрешите мне спросить. — Тон Д`Англаса стал сухим иделовитым. Мне показалось, что он раскаивался в своей откровенности о семейныхделах. — Если кто-то хотел удалить вас из Лондона, что, по вашему мнению,должно там произойти?

Холмс молчал, видимо, обдумывая, можно ли говорить с нашимклиентом откровенно.

— У меня есть основания предполагать, — сказал он наконец, —что за этой Птицей охотились два выдающихся коллекционера, и одному из нихудалось завладеть ею. Вероятно, другой попытается заполучить Птицу обратно.

Д`Англас еще раз продемонстрировал природнуюпроницательность:

— Вы хотите сказать, что один из коллекционеров обладалвещью, но потом утратил ее, и она попала в руки другого.