Южное лето (Читать на Севере) - Михаил Жванецкий

– И чего вам налить?

– Ничего, – говорил я, – я гость капитана.

– Может, хотите что-то заказать?

И меню на английском, который я не понимал с детства. Что заказать? Вокруг чужие люди. Мы-то всегда ели только среди своих.

– Что будете кушать?

– Что? – От голода сводило живот. – Вот эти орешки, я гость капитана.

И я стал жевать какие-то лопнувшие орешки, не ощущая вкуса из-за скорлупы.

– Может, с пивом? – спросили меня.

– Нет, – и жевал орехи. Откуда я знаю, каким пивом у них это запивают.

Икая от соли, зашёл в ювелирный.

– Я гость капитана.

– Что вас интересует?

– Ничего.

– Может быть, вот эти часы?

– Что вы, – сказал я, – я гость капитана.

Впервые ко мне приставали, чтобы я что-то купил. Это был высший стыд. Тут всем выкатили какие-то колючие фрукты. Я схватил одну. Или одно. Или один. И почувствовал себя вором, как чувствовал всегда, когда ел.

– Вы гость капитана, садитесь за стол, вам подадут.

– Нет, я здесь.

Я дожевал в углу. Корки сунул в карман. И пошёл искать Петухова.

Ввиду полной невозможности дальнейшего пребывания в капитализме, ввиду униженности, незнания сортов пива и колбас, я попросил вывести меня обратно за борт, где и остался с наслаждением в общественном туалете морвокзала среди посетителей ресторана, многие из которых мочились, уже не расстёгиваясь.

Я был среди своих… Среди своих я был недолго. Я стал сатириком.

Спасибо вам, Владислав Сергеевич, за первую экскурсию во враждебный мир, борьбу с которым мы с вашей помощью, слава богу, проиграли.

И вот я бегу! Как я бегу! Господи!

Прохожие оглядываются на меня.

Собаки останавливаются, обнюхивают и помечают.

На часы нельзя смотреть: падает тонус.

Ещё, ещё, ещё…

Не выдерживаю, смотрю на часы: две минуты.

Обещал всем тридцать минут бега.

Они хотят, чтоб я был здоров.

А я хочу жить.

Ещё, ещё, ещё… что-то надломилось в стопе.

Снова потерял темп.

Правая стопа отошла, надломилось левое колено.

Ещё раз потерял темп…

Главное – психика.

Если она сдаст, я эту собаку, что приняла меня за дерево, убью.

Ещё упал темп…

Сползаю к обочине.

Нет сил рулить.

Направление держать не могу.

Сила тяжести, будь она проклята.

Кто там? Ньютон и это, 9,8…

Глаза залиты, рот сухой, как дупло.

Они просили носом…

Нос железнодорожно свистит.

Сердце стучит в носовом платке, зажатом в руке, и в этой сволочи – в правом колене.

Они на бегу думают о чём-то.

Они готовятся к докладу.

Я их ненавижу…

Врут! Жить. Надо жить.

Не смотреть на часы. Не смотреть на часы.

А вдруг уже час бега?..

Нет, бабуля, возле которой я бегу, даже не успела набрать ведро воды.

Бегу долго, но на час не похоже.

Для здоровья.

Сволочи! «Добеги, будешь здоров».

От чего только его не теряешь.

Оздоровился – и под машину.

А закалённые отчего помирают?

Отчего… отчего… от бега! от бега! от бега!

От… от, от, от, от…

Чем они просили дышать – не помню.

Чем они рекомендовали бежать?..

Неужели это внизу – моё?

Нельзя смотреть.

Мелькает. Дробится. Вверх.

Где они меня ждут?..

Я бегу не на… не на… ненавижу, нет на… не на расстояние, а на… а на… сволочи, а на…

Какой ужас. Боже.

Лучше на расстояние из пункта «А» в пункт «Ско… рой…»

Зачем я побежал на время?..

Господа, позвольте.

Товарищи… Господа… Эй, кто-нибудь.

На часы, на часы…

Нельзя… Нет, можно.

Нельзя… нельзя…

Вот они слева… Сволочи!

Первый часовой завод, что ж вы делаете, что ж вы не можете для бегунов на длинные расстояния специальные часы, сволочи, это не «Полёт» – это конец.

Что-то загремело.

А!.. а!.. а!.. а!.. Гремит…

Может, неплотно застёгнут.

Чёрт! Гремит… и подзвани… и подзванивает…

Рёбра, что ли?..

Я им обещал полчаса.

Сколько раз обе… обе… обещал же… жени… жениться, и ничего…

А сейчас зачем?..

Лучше бы тогда… я б… я б… я б… лежал и жил не так долго, но счастливо…

И время бы летело, не то что… «Полёт»…

Ох! Восемнадцать минут…

Душу… душу оставьте… Душа без воздуха…

Что там мелькает вдалеке?..

Боже, мои ноги…

Одна! И это всё?!

Вот вторая… Есть…

А где первая?.. Вот… Тогда ничего.

Тогда ничего.

Если б без ног, чёрта с два б на время пошёл.

Только на расстояние.

Не для своего. Для вашего здоровья бегу.

Этот Гена – большое дерьмо… Карьерист…

Ромка, сволочь… Тупой…

Не тупой, но дуррак, дуррак…

Куда это я вырвался…

Местность какая-то… под ноги смотреть легче… раз, раз… нет…

Вдаль легче… раз, раз, нет…

Под ноги легче… раз, раз, нет вдаль…

Куда ж смотреть?

Пока не думал, само получалось.

А этот гад… Толюня: «Полтора часа бегу».

Всю жизнь врал, всю жизнь брехал, и мускулов у него нет, и часов нет…

Я вам без часов три часа пробегу…

А-а-а-а… камень, камень как обогнуть?..

Не обогну… Прошёл над ним…

Видимо, он всё-таки неболь… неболь…

И все их жёны…

И дети… и тёти.

Ребята, я вспомнил – тут где-то, ребята, тут где-то должно быть второе дыхание…