Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес

А потом я вышел к Тиллер-Роуд, где еще осталось что-то от типичного для Тауэр-Хэмлетс недорогого послевоенного здания. Начиналась Меллиш-стрит с таких же сложенных из шлакоблоков двухэтажных многоквартирных домов с ржавыми оконными рамами и бетонными плитами крылец, а за ними упирались в небо многоэтажные высотки. Но с середины улицы, от номера двадцать шесть и дальше, еще сохранились настоящие старые таунхаусы с окнами гостиных, выходящими в небольшие передние палисадники.

В одном из этих домов она и жила, как раз в конце улицы, где росло одиночное дерево.

Не знаю, чего я ожидал от этого визита, но на мои многократные звонки так никто и не вышел. Не считая чернокожего мальчика, пытающегося встать на скейтборд, улица была совершенно безлюдна, несколько припаркованных машин, и больше ничего. Я постучал в дверь, но изнутри не донеслось ни звука, даже собака на залаяла, но в окне соседнего дома дернулась занавеска, и я заметил хлопковое платье и острое морщинистое лицо его хозяйки с глазами, полными любопытства.

Она, должно быть, ждала меня за дверью, так как открыла сразу же, как я позвонил.

— Доброе утро.

Я не подумал заранее, о чем буду ее расспрашивать, и какое-то время мы стояли, глядя друг на друга в неловком молчании. Глаза у нее были серые и слегка водянистые.

— Я хотел узнать, что стало с собакой, — сказал я неуверенно.

— С Мадфейс? Она забрала ее с собой в Поплар к своему брату. Вы из полиции? Она по горло сыта полицией.

— Нет, — сказал я, — я знал миссис Сандерби.

— Ту, что убили?

Ее глаза загорелись, настоящая представительница Ист-Энда.

— Откуда вы знаете, что ее убили?

— Ну, этого я не знаю. Но такие ходят слухи. В газетах не пишут прямо, что это было убийство, но намекают именно на это. И то, как она была изрублена, мурашки бегут по коже от одной только мысли об этом. Так чего вы хотите тогда?

Я принялся расспрашивать ее об Айрис Сандерби: в каком часу она обычно выходила с собакой по вечерам, приходили ли к ней посетители. Я описал ей студента, которого видел на «Катти Сарк» в тот день. Я не стал ей говорить, как он нас преследовал, и не упомянул его имени, Карлос, но рассказал о красном открытом спортивном автомобиле, и она кивнула, как только я это сказал.

— Он поставил ее под тем деревом. Я вышла поговорить с Тэффи Биллинг, и эта маленькая красная машина выехала с Миллхарбор и остановилась вон там.

Ее описание водителя совпало с внешностью студента. Он не вышел из машины. Он так и остался сидеть в ней, как будто кого-то ждал.

— Когда это было?

Она не смогла назвать мне число, но то была среда, сказала она, около двух недель назад. Дело было ближе к вечеру, а это значит, что он снова напал на ее след после того, как она меня высадила на станции Саут-Ки. Или, может, он как-то смог все время не упускать нас из виду.

— Он разговаривал с ней? — спросил я. — Он заходил в дом?

Она помотала головой:

— Нет, такого я не видела, а я выглядывала время от времени в течение часа, думаю. Потом она вышла и уехала на своей маленькой машине. И как только она скрылась из виду, он развернул эту свою маленькую красную зверюгу и умчался за ней следом.

— Вы говорили об этом полицейским?

Она покачала головой.

— Меня не спрашивали, да и зачем?

Полиция для нее явно была чем-то таким, чего лучше избегать.

Поблагодарив ее, я пошел прочь мимо дома, в котором миссис Сандерби прожила, должно быть, не меньше двух недель, мимо того дерева и, повернув налево, по Миллхарбор направился к Марш-Уолл и издательству «Дейли телеграф», а также к доку, где было найдено ее тело. Слева в отдалении виднелся узкий прямоугольный стенд газеты «Гардиан». Я входил в район новой кричащего вида застройки и только сейчас обратил внимание на пристрастие строительной корпорации к плоским фронтонам, которые я находил особенно отвратительными. На меня навалилась депрессия. Все это буйство архитектуры, мимо которой я шел, для чего это все? Несколько лет, и воздух Лондона с выхлопными газами приведет ее в такое же неряшливое состояние, в каком находится остальная часть района Тауэр-Хэмлетс. Мысль о трупе, плавающем в том доке с изрубленной в куски головой и верхней частью тела, органично дополняла унылую атмосферу Доклендса, причудливым языком свисающего в огромной речной петле[33].

Почему? Почему? Почему? Почему ее убили? После всех ее попыток доказать, что ее муж не ошибся, доказать, что он действительно видел корабль, а не галлюцинировал. Раздумывая над этой трагической иронией судьбы, над тщетой ее усилий, я шел к станции надземного метро Саут-Ки.

От здания редакции «Дейли телеграф» узкая дорожка уходила к докам и сходням, ведущим к ресторану «Le Boаt», что расположился на верхней палубе корабля «Келтик Сёрвэйер» под каким-то подобием пластикового купола, не сочетающегося с остальной обстановкой. Входящий на борт журналист на корме сообщил мне, что корабль принадлежит их газете и был здесь поставлен, чтобы разместить в нем столовую для сотрудников. Он неодобрительно высказался о решении руководства о предоставлении верхней части коммерческой организации и поведал о том, что им пришлось немало побороться, чтобы принудить ресторан воссоздать на носу и корме оригинальное название судна.

— Менять название корабля — плохой знак, так ведь? «Le Boat»!

Эти слова он произнес с изрядным выражением. Снова пошел моросящий дождь, очень мелкий, почти что туман. Солнце скрылось за тучами, и черная вода в доке стояла совершенно неподвижно. Владения «Дейли телеграф» были отгорожены забором от остальной территории дока. Я ухватился за колючую проволоку, намотанную на столб у самой стенки дока, и, проделав почти акробатический трюк над водой, перелез на другую сторону. За широким галечным участком вытянулся ряд аккуратных кирпичных строений с офисными и жилыми помещениями, обращенными фасадами к причалам, где были пришвартованы плавсредства Морского общества, представленные буксиром «Портуэй», каботажным судном «Робин» за ним и кораблем «Лидия-Ева», замыкающим ряд.

Вода между ними стояла грязная и замусоренная, до ее поверхности было от шести до восьми футов. На равном расстоянии друг от друга по всей протяженности дока располагались вертикальные железные лестницы, заржавевшие и поросшие водорослями. Именно здесь и было выловлено из воды тело Айрис, как раз под носом буксира, где в вязком слое масла бултыхались выброшенная пластиковая упаковка, старое тряпье и обломки дерева. Мне нужно было спросить ту женщину с Меллиш-стрит, приходил ли к миссис Сандерби кто-нибудь в тот вечер, когда она была убита, заметила ли соседка припаркованный снаружи автомобиль. Теперь, когда я собственными глазами увидел док, я окончательно утвердился в убеждении, что ее туда столкнули.