Закон семи - Татьяна Полякова

(Я тут же вспомнила, что Андрей Рублев, прежде чемприступить к написанию иконы, тоже долго постился, и решила, что подобнаянабожность свидетельствует о том, что настоятель, вызывая к себе оружейника,имел в виду цель не только важную, но и, безусловно, богоугодную. Но вернемся крассказу моего прапрадеда.) Итак, пробыв в посте и молитве неделю, оружейникприступил к работе и, по словам летописца, изготовил семь кинжалов из серебра.Летописец отмечал необыкновенное мастерство и красоту оружия, за работу Кузьмаполучил небывалое по тем временам вознаграждение. Далее сухо сообщалось, что подороге в город на Кузьму напали разбойники, деньги отобрали, а его самогозарезали.

( — Очень интересно, — пробормотала я и потянулась кочередному бабушкиному пирогу.) Примерно то же самое сказал мой прапрадед,когда Алмазов закончил читать отрывок.

— Мне эти кинжалы долгое время покоя не давали, —довольно хихикая, заметил Алмазов. — Зачем они могли понадобиться настоятелю?А он, заметьте, приглашает лучшего в округе мастера и на вознаграждение нескупится. А что, если ваш кинжал как раз и есть один из тех семи?

С одной стороны, предположение за уши притянуто, раз нет влетописи описания изготовленных кинжалов. Да и в том, что кинжал, лежавшийсейчас на столе, такой древний. Костя вовсе уверен не был. А ну как Алмазовнапутал или еще того хуже — присочинил? Может, и не зря он слывет фантазером? Сдругой стороны, сделать такое предположение вполне логично. Почему бы и нет?Настоятель призывает мастера изготовить оружие с непонятной целью, а потомнекий кинжал оказывается в монастыре всего в нескольких верстах от Троицкойобители. И ранее никто об этом кинжале не слыхивал, и о других, похоже, тоженичего не известно. Вот и выходит, что хранили его как реликвию. А о значениизнали лишь немногие. Отец Андрей, к примеру. Но неужто из-за реликвии можно наубийство пойти, да еще людям духовным? Нет, что-то тут не так. Опять же:кинжалов было семь, а евангелистов, как известно, четверо. Каковы же были ещетри кинжала?

Эти вопросы не давали покоя Косте, но получить на них ответыздесь он более не надеялся и поспешно простился с Алмазовым. И отправился ксебе домой. А дома его ждал человек из канцелярии губернатора — губернатор, несмотряна поздний час, желал видеть Костю у себя. Разумеется, Костя поспешил на зов.По дороге он сильно разволновался, прижимая портфель с кинжалом к груди, ипытался предугадать, что за прием его ожидает.

Надо сказать, губернатор слыл добрым стариком, который нечаял дослужить до пенсии и отбыть в свое загородное имение, где, по егособственным словам, был разбит такой сад, что сделал бы честь королевскомудворцу.

(В этом месте я грустно усмехнулась: теперь на территориибывшего поместья детский санаторий, а до этого был сельхозтехникум, от былоговеликолепия мало что осталось. Оранжереи после революции разгромили, мебель ипрочее из дома растащили, а многочисленные фонтаны исчезли.) Но вернемся кначалу двадцатого века. Мой прапрадед, чрезвычайно волнуясь, шел к губернатору,с которым был хорошо знаком и с супругой которого не далее как третьего дняочень мило беседовал в театре. Она еще попеняла ему, что он редко у них бывает— у губернатора была дочь на выданье, а Костя, как уже говорилось, считался завиднымженихом. В дверях он столкнулся с Никифоровым. Тот пробурчал что-то невнятное ипоспешил удалиться.

Губернатор встретил Костю ласково, подробно расспросил опоездке в монастырь и со вздохом сказал:

— Что ж, теперь это не наше дело. — И кивнул,точно подводя итог разговору.

Такой поворот событий вовсе не пришелся Косте по душе. Онжелал разгадать тайну кинжала и двух убийств и останавливаться на полпути небыл намерен. Но с губернатором, как известно, не поспоришь, и он вынужден былоткланяться.

— Да, Константин Иванович, — остановил егогубернатор, когда молодой человек уже направлялся к двери. — А где он,этот самый кинжал?

Костя ответил, что при нем, и губернатор захотел на неговзглянуть. Долго вертел раритет в руках, покачивая головой и даже причмокиваягубами.

— Забавная вещица, — заявил он наконец и вернулкинжал Косте. — Украсит любую коллекцию. — Было заметно, чтовыпускать из рук оружие ему не хотелось.

Костя спросил, что теперь делать с кинжалом, на что получилответ:

— Отдайте Никифорову, пусть у него пока полежит. Атам.., как решат. — Губернатор кивнул на потолок, намекая, что решатьбудут не здесь, а в другом месте, при этом выражение лица у него былоточь-в-точь, как у Никифорова, когда тот повторял свою фразу, мол, не нашегоума дело.

Как видно, Костя не зря увлекался чтением романтическихпроизведений, да и сам в душе был неисправимым романтиком, потому что, покидаягубернатора, он был практически уверен: в недрах губернии зреет заговор, и кзаговорщикам поспешил причислить и губернатора, и Никифорова, и отца Андрея. Вобщем, в его черный список попали все. А как еще можно объяснить нежеланиевласти разбираться в произошедшей странной истории?..

Если честно, размышления прапрадеда на этот счет непоказались мне особенно убедительными. Не знаю, как обстояли дела до революции,но вряд ли чиновники тогда особенно отличались от наших. А наши ох как не любятподобные дела: только начни копать, и неизвестно, что накопаешь. Ипрости-прощай карьера, теплое местечко и перспектива спокойной старости. Такчто желание губернатора поскорее избавиться от щекотливого дела и переложитьответственность на чужие плечи мне-то как раз была понятна. Но Костя думалиначе, и подозрения его усиливались с каждой минутой.

Он решил для себя, что до истины непременно докопается. Этими объяснялись его последующие действия. А, действия были намечены такие: неотдать кинжал Никифорову он не мог, но решил с Никифорова глаз не спускать,надеясь, что если худшие его опасения подтвердятся, Никифоров непременно войдетв контакт с кем-то из сообщников. Костя был уверен, что они непременно решатвернуть кинжал отцу Андрею. Чего тут было больше: распалившейся фантазии илилогики, но намерения свои Костя собирался исполнить. С Никифоровым он решилвстретиться завтра и отправился к себе домой.

Квартиру он снимал неподалеку от дома губернатора, прямонапротив собора. Квартира была небольшая (много ли места надобно холостяку?),но уютная. Экономка, пожилая немка, встретила его так, точно он вернулся издлительного путешествия. Костя отказался от ужина, выпил чаю и сталрассматривать кинжал, уединившись в кабинете.