Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Да! Да! Боже мой! Конечно, готов!

– Тогда кричи. Это и есть мое встречное предложение. Мненужно, чтобы ты кричал. Если будешь кричать достаточно громко, я тебя выпущу.

Долан пронзительно завопил.

– Очень хорошо! – отозвался я без тени иронии. – Но все-такинедостаточно.

Я снова принялся копать, бросая лопату за лопатой на крышу«кадиллака». Рассыпающиеся комки глины скатывались по ветровому стеклу,заполняя щель, отведенную для дворников.

Он закричал снова, еще громче, и мне пришла в голову мысль:а может ли человек кричать так громко, что у него лопнет собственная гортань?

– Совсем неплохо! – заметил я, удваивая свои усилия.Несмотря на разрывающуюся от боли спину, я улыбался. – Ты добьешься своего,Долан, определенно добьешься.

– Пять миллионов. – Это были его последние слова, которыеможно было разобрать.

– Думаю, мало, – ответил я, опершись на ручку лопаты ивытирая пот с лица тыльной стороной грязной ладони. Теперь крыша автомобилябыла почти засыпана грунтом. Казалось, большая коричневая рука стискивает«кадиллак» Делана. – Вот если ты завопишь так, чтобы перекрыть взрыв восьмидинамитных шашек, заложенных в «шевроле» 1968 года выпуска, тогда я выпущутебя. Можешь на это рассчитывать.

И он закричал, а я продолжал сыпать грунт на «кадиллак».Некоторое время он действительно кричал очень громко, хотя, по моему мнению, ниразу не превзошел уровень шума при взрыве двух динамитных шашек, прикрепленныхк системе зажигания «шевроле» 1968 года выпуска. Или самое большее – трех. Ктому времени, когда вся крыша «кадиллака» была покрыта грунтом и я остановился,чтобы взглянуть на кучу песка и гравия в длинной яме, из машины доносилисьтолько отрывистые бессвязные хрипы.

Я посмотрел на часы. Чуть больше часа дня. Мои руки сновакровоточили, и ручка лопаты была скользкой. Облако песчаной пыли ударило мне влицо, и я попятился назад. От сильного ветра в пустыне возникает оченьнеприятный звук – непрерывный равномерный гул, который шумит и шумит, непрекращаясь. Он напоминает голос безумного призрака. Я склонился над траншеей.

– Долан?!

Молчание.

– Кричи, Долан!

Сначала никакого ответа – затем хриплый лай. Все в порядке.

***

Я вернулся к (фургону, завел его и проехал полторы мили ктому месту, где стояли дорожные машины. По пути я настроил приемник на местнуюстанцию Лас-Вегаса – больше никаких станций этот приемник не брал. БарриМанилоу сообщил мне, что написал песни, которые будет петь весь мир. Я встретилэто заявление с долей скептицизма, а затем последовал прогноз погоды. Ожидалсясильный ветер: на дорогах между Лас-Вегасом и границей Калифорнии находящихся впути предупреждали об угрожающей опасности. Возможно резкое ухудшение видимостииз-за облаков песка, добавил диск-жокей, но больше всего следует опасатьсярезкой смены ветров. Я знал, что он имеет в виду, потому что чувствовал, какпорывы ветра раскачивают фургон.

Я остановился у своего экскаватора «кейс-джордан» – я ужеотносился к нему как к своему. Забрался в кабину, напевая песню Барри Манилоу,и коснулся синим проводом желтого. Экскаватор сразу завелся. На этот раз я незабыл поставить рычаг переключения скоростей в нейтральное положение. «Неплохо,белый парень, – услышал я в своем воображении голос Тинка. – Ты многомунаучился». Это верно. Я научился действительно многому. В течение минуты ясидел в кабине, следя за тем, как песчаная пелена скользит по поверхностипустыни, прислушиваясь к реву двигателя и думая о том, что предпримет Долан. Унего остался в конце концов его единственный шанс. Он может попытаться выбитьзаднее стекло или перелезть через передние кресла и рискнуть выбить ветровое. Ина то, и на другое стекло я насыпал достаточно песка и гравия, но это все-такибыло возможно. Все зависело от того, насколько он обезумел к этому моменту, апоскольку я ничего не знал на сей счет, то и раздумывать было бессмысленно.Следовало заниматься другими делами.

Я включил скорость и двинул экскаватор обратно по шоссе ктраншее. Остановившись рядом с ней, с беспокойством выскочил из кабины ипосмотрел вниз, едва ли не рассчитывая увидеть нору человеческих размеров отпереднего или заднего стекла «кадиллака», если Долан сумел разбить стекло ивыползти наружу. Но грунт, набросанный лопатой, был нетронут.

– Долан, – произнес я, как мне показалось, достаточнодобродушно.

Ответа не последовало.

– Долан!

Тишина.

Он застрелился, подумал я и почувствовал горькое разочарование.Убил себя, застрелился или умер от страха. – Долан?

Из-под кучи песка донесся смех: звонкий, нескончаемый,совершенно искренний смех. Я почувствовал, как у меня по спине побежалимурашки. Это был смех человека, разум которого пошатнулся.

Он смеялся и смеялся хриплым голосом. Затем издалпронзительный вопль и снова засмеялся. Наконец он стал смеяться и вопитьодновременно.

Некоторое время я смеялся вместе с ним, или вопил, или чтотам еще, а ветер смеялся и кричал вместе с нами. После этого я вернулся к«кейс-джордану», опустил ковш и начал закапывать траншею по-настоящему.

***

Спустя несколько минут исчезли даже очертания «кадиллака».Это была лишь траншея, наполненная грунтом.

Мне казалось, что я что-то слышу, но, поскольку ветерзавывал, а мотор ревел, трудно было утверждать это наверняка. Я вышел из кабиныи встал на колени, затем лег ничком, свесив голову в небольшое углубление,оставшееся от траншеи.

Далеко внизу, под толстым слоем грунта, Долан все ещехохотал. До меня доносились звуки его безумного смеха. Похоже, он что-то еще.

И говорил, но я не мог ничего разобрать. Я улыбнулся икивнул.

– Кричи, – прошептал я. – Кричи, если хочешь. – Но едваслышные звуки смеха продолжали пробиваться сквозь грунт подобно ядовитому газу.

Внезапно меня охватил мрачный ужас – Долан стоит позади! Да,каким-то образом Долан сумел оказаться позади меня! И я еще не успеюобернуться, как он столкнет меня в эту яму и…

Я вскочил и повернулся, стиснув искалеченные руки в какие-топодобия кулаков.

В лицо мне снова ударило песчаное облако, уносимое ветром.

Больше здесь никого не было.

Я вытер лицо грязным платком, влез в кабину экскаватора ипродолжил работу.

Траншея была наполнена грунтом задолго до заката. Несмотряна то, что часть песка унес ветер, остался даже лишний грунт. И немудрено,«кадиллак» занимал достаточно большой объем в песчаной могиле. Он исчез в нейбыстро.., так быстро.