Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Поднявшись на возвышенность, я направил бинокль на восток.

Передо мной открылось трехмильное поле видимости, а позадинего еще отрезки шоссе на протяжении пары миль. Сейчас по нему двигалось шестьавтомобилей, вытянувшихся подобно бусинкам, нанизанным на длинную нитку.Первой, меньше чем в миле от меня, ехала какая-то иностранная марка, «датсун»или «субару». Далее следовал пикап, за ним – машина, похожая на «мустанг».Остальные автомобили обозначались всего лишь отблесками солнечных лучей на хромеи стекле.

Когда ко мне приблизился первый автомобиль, это был«субару», я встал и вытянул руку с поднятым вверх большим пальцем. Отдаваядолжное своему внешнему виду, я не рассчитывал, что меня подвезут, и не былразочарован. Сидящая за рулем женщина с изысканной прической, бросив на менявзгляд, полный ужаса, тут же отвернулась, и машина исчезла, скользнув вниз посклону и направилась в объезд.

– Сначала умойся, приятель! – крикнул мне водитель пикапаполминуты спустя.

«Мустанг», оказалось, открывал «эскорт»: за ним последовал«плимут», за «плимутом» – «виннебаго», полный детишек, увлеченных дракойподушками. Никаких признаков Додана.

Я посмотрел на часы. Двадцать пять минут двенадцатого. Если«кадиллак» появится, то очень скоро. Самое время.

Стрелки моих часов медленно передвинулись. Без двадцатидвенадцать – и все еще никаких признаков Додана. Мимо проехали новенький «форд»и катафалк, черный, как дождевая туча.

Он не приедет. Отправился по магистральному шоссе. Илиполетел самолетом. Нет. Приедет.

Не приедет. Ты боялся, что он учует тебя, и он учуял. Вотпочему изменил свой маршрут.

Вдалеке солнечный луч блеснул на хромовой облицовке машины.Большой автомобиль. Похож на «кадиллак».

Я лежал на животе, упершись локтями в песок обочины,прижимая бинокль к глазам. Автомобиль исчез за возвышенностью шоссе.., сновапоявился.., скрылся за поворотом.., и выехал опять.

Это действительно был «кадиллак», но не серебристо-серый, ацвета темно-зеленой мяты.

Далее последовали тридцать самых ужасных секунд в моейжизни: тридцать секунд, растянувшихся на тридцать лет, Что-то в моем сознанииясно и бесповоротно заявило, что Долан поменял старый «кадиллак» на новый.Разумеется, он делал это и раньше, и хотя еще ни разу не приобретал зеленогоавтомобиля, это отнюдь не запрещено законом.

Другая половина моего рассудка настойчиво твердила, что пошоссе и дорогам, соединяющим Лас-Вегас и Лос-Анджелес, ездят десятки – нет,сотни – «кадиллаков» и вероятность того, что этот, зеленый, принадлежит Долану,не больше одной сотой.

Глаза застилало потом, мешая смотреть, и я опустил бинокль.Он все равно ничем не сможет мне помочь. К тому времени, когда я увижупассажиров, будет слишком поздно.

Уже сейчас слишком поздно! Беги вниз и опрокинь знакобъезда! Ты упустишь его!

Давай-ка я скажу тебе, кто «окажется в твоей ловушке, еслиты уберешь знак объезда: двое старых богатых людей, едущих в Лос-Анджелесповидаться с детьми и съездить с внуками в Диснейленд. Да нет же! Это он! Неупусти свой единственный шанс! Совершенно верно. Единственный шанс. Так чтоиспользуй его и не поймай в ловушку невинных людей. Но это Долан! Нет, не он.

– Прекратите, – застонал я, хватаясь за голову. –Прекратите, прекратите. Уже слышался шум мотора. Долан. Старики. Дама за рулем.Тигр. Долан. Ста…

– Элизабет, помоги мне! – простонал я.

Милый, у него никогда, на протяжении всей жизни, не былозеленого «кадиллака», прозвучал словно по заказу ее голос. И никогда не будет.Это не он.

Головная боль прошла. Я заставил себя встать, вытянуть рукус поднятым вверх большим пальцем.

В «кадиллаке» не было стариков, не было там и Додана. Вмашину втиснулось с дюжину хористок из Лас-Вегаса и преклонных лет плейбой всамой большой ковбойской шляпе и Сеемых темных очках, которые я когда-либовидел. Одна из хористок окинула меня равнодушным взглядом, и «кадиллак»,хрустнув шинами по гравию, свернул на объездную дорогу.

Медленно, чувствуя себя до предела измученным, я снова поднялбинокль. И увидел его.

Невозможно было ошибиться в «кадиллаке», показавшемся надальнем конце прямого трехмильного отрезка, – он был серебристо-серым, как небонад головой, но выделялся с поразительной четкостью на фоне темно-коричневыххолмов на востоке.

Это был он – Долан. В одно мгновение исчезли сомнения инерешительность. Теперь они казались далекими и глупыми. Это был Долан, и мнене нужно было видеть серебристо-серый «кадиллак», чтобы понять это.

Я не знал, доходит ли до него мой запах, но его запах ячувствовал.

***

Теперь, когда я знал, что он приближается, мне стало легчепередвигать усталые ноги.

Я вернулся к огромному знаку «Объезд» и опрокинул его вкювет надписью вниз, накрыл брезентом песочного цвета и засыпал пригоршнямипеска круг, на который он опирался. Общее впечатление не было столь идеальным,как поддельная полоса шоссе, но мне казалось, сойдет и так.

Теперь я подбежал к следующей возвышенности, на которойоставил фургон, представлявший сейчас собой еще одну декорацию – машина,временно брошенная владельцем, который ушел то ли за новой покрышкой, то лиотремонтировать старую.

Я забрался в кабину фургона и улегся на сиденье, чувствуя,как колотится сердце.

И снова потянулось время. Я лежал, прислушиваясь к шумуприближающегося автомобиля, а его все не было, и не было, и не было.

Они свернули. Долан в последний момент почуял ловушку.., иличто-то показалось подозрительным ему или кому-то из его людей.., и онисвернули.

Я лежал на сиденье, спина моя горела от нестерпимой боли,глаза крепко зажмурены, словно это позволяло мне лучше слышать. Это звукмотора?

Нет – всего лишь ветер, задувавший теперь с такой силой, чтогорсти песка летели в борт фургона. Нет, не приедут. Свернули в объезд илипоехали обратно. Всего лишь ветер. Свернули в объезд или…

Нет, это не просто ветер, это был шум мотора. Его звук нарастал,и через несколько секунд автомобиль – один-единственный автомобиль – промчалсямимо меня.

Я сел и схватился руками за руль – мне нужно было держатьсяза что-то – и глядел вперед через ветровое стекло выпученными глазами, прикусивязык.

Серебристо-серый «кадиллак» плавно скользил по склону,приближаясь к ровной поверхности шоссе со скоростью пятьдесят миль в час иличуть быстрее. У «кадиллака» даже не вспыхнули тормозные огни. Они не почуялиловушки. У них не возникло ни малейшего сомнения до самого конца.