История Древнего Китая - Джон Генри Грэй

Шелковые города провинции Гуандун очень опрятны и чисты. Они во многих отношениях отличаются от других городов империи. Там везде, кроме тех районов, где ведется торговля, каждый дом изолирован от других и стоит на собственной шелковичной плантации. Вероятно, отчасти это можно объяснить тем, что там легче избежать шумов и дурных запахов. Дома обычно бывают большими и всегда выстроены из кирпича. Дороги, ведущие из одного шелкового города в другой, хорошо вымощены.

Намотка и тканье шелка

В 1862 году я предпринял путешествие по шелковым районам Гуандуна. Лишь один эпизод омрачил поездку, которую я всегда буду вспоминать как одну из самых приятных. Жители Цзюцзяна до нашего прибытия никогда не видели иностранцев, и, к несчастью, в то время у них был повод, чтобы встретить нас враждебно: столицу провинции незадолго до этого заняли союзные армии Великобритании и Франции. Они сопровождали нас в ямэнь главного местного мандарина и не раз угрожали нам немедленной смертью. Оказалось, что мандарин совершенно не может совладать с толпой и опасается за нашу безопасность более чем мы сами. В конце концов, решив, что наступает решающий момент, он вызвал нескольких храбрецов, чтобы те проводили нас в соседний город Цзиньхэ. Мы оставили город при нечеловеческом реве разъяренной толпы и были радушно приняты населением Цзиньхэ, которое оказалось дружелюбнее. Тогда же я посетил несколько шелковых городов, равных по значению Цзюцзяну и Цзиньхэ: Лунсянь, Лунцзян, Шатоу, Наньпань, Лулоу, Хуаншуй, Юнъань, Далян, Си-ни-лань, Хунтань, Шуйдун, Цзя-ин-гуй-чжоу, Юнцзи, Гулун, Цзию, Ло-шу-и, Лунтань, Хэчуань, Хуанъянь, Фэнгань, Гуанхуа и Бай-цзяо. Общее количество шелка, производящегося в провинции Гуандун, оценивается в три миллиона лянов. В каждом из перечисленных мной главных шелководческих городов есть рынок, где продается шелк-сырец. Эти рынки крыты черепичными крышами и обнесены высокими стенами. Они разделены на отдельные помещения, подобные стойлам в конюшне. В рыночный день в каждом помещении сидит шелковод, перед которым на столе разложены образцы шелка. Немало его покупают европейские купцы, которые посылают шелк-сырец на английские рынки. Но много сырца обрабатывают и ткачи из Кантона (они составляют немалую часть городского населения) и близлежащих деревушек. Ткацкий станок для простого тканья в Китае очень похож на тот, каким пользуются в Англии и в других европейских странах, но каркасы для навоя основы в некоторых отношениях отличаются от тех, которыми постоянно пользуются европейцы. Чтобы выткать травчатый шелк или атлас, в Китае все еще используют самый примитивный вытяжной ткацкий станок. Мальчик садится на раму и с безошибочной точностью вытягивает струны или шнуры, спуская необходимые нити основы перед движением челнока. Кантон известен изготовлением кисеи, а также шелка и атласа. Но на мой взгляд, самую лучшую кисею делают в городе Даньян Сянь на берегах Великого канала. На эту ткань большой спрос: ее раскупают на летнюю одежду мандаринов и джентри. Посетив Даньян, Ханчжоу, Хучжоу и Сучжоу, я заметил, что по одной стороне лавки стояли ткацкие станки, а по другой – прилавок, где продавались ткани. Поскольку китайцы совсем не расположены к нововведениям, боюсь, много лет должно пройти, до того как вытяжной станок уступит место превосходному изобретению месье Жаккарда.

Ткацкий станок

В Кантоне много ткачей, зарабатывающих себе на хлеб изготовлением широких лент, которыми обматывают ножки китайские женщины. Эти тесемки или ленты не используются для бинтования ног, хотя так полагают многие иностранцы, живущие в Китае: на самом деле ноги бинтуют полосами грубой материи. Шелковые ленты заменяют чулки, то есть их ткут как украшение для бинтованных ног, и они достаточно длинны, чтобы их можно было обернуть вокруг всей ноги.

Китайцы так же известны своим искусством вышивания, как и ткацким мастерством. Например, в Кантоне многие мужчины и женщины (но в основном все-таки мужчины) постоянно заняты вышиванием покровов на жертвенники, знамен и всевозможной одежды. Главные лавки в Кантоне, где делают вышивки с прекрасной композицией и подбором цветов, расположены на улице Чжуан-юань-фан, рядом с воротами Тай-пин-мэнь (воротами Великого спокойствия). Ткань, которая должна быть вышита, закреплена на горизонтальной раме, перед которой сидит на табуретке вышивальщик. Креповые шали, изготовлением которых по праву славятся китайцы, вышивают в городе Байцзяо провинции Гуандун. Я был немало удивлен во время посещения этого города, обнаружив, что эти поистине прекрасные вещи изготовляют в бедных и грязных домах на улице Байцзяо.

Прежде чем закончить эту главу, следует упомянуть о том, что собственно в Китае, и чаще всего, насколько мне известно, поблизости от Чифу в провинции Шаньдун, а также в Монголии и Маньчжурии, есть шелкопряды, от которых получают то, что китайские торговцы называют горным шелком. Эти крупные шелкопряды водятся на дубах. Шелковые материи, изготовленные из горного шелка, очень грубы.

Изготовление глиняных сосудов для домашнего обихода и других сфер человеческой деятельности, по всей вероятности, представляет собой одно из самых древних ремесел. Мы узнаем, что гончарное дело существовало в глубочайшей древности как у самых просвещенных, так и у самых варварских народов. В Библии нередко встречаются упоминания о горшечниках. Самое раннее упоминание о глиняных сосудах находится в Книге Судей (7: 16–19). В Книге Бытия (21: 14, 15) говорится о сосуде, который в нашем переводе передано как «бутыль», но, по-моему, не может быть сомнений в том, что такие сосуды делались не из глины, а из шкур. Некоторые комментаторы склонны думать, что кувшин Ревекки, о котором говорится далее в той же книге (24: 14, 15), был сделан из обожженной глины. Я думаю, определенности в этом вопросе достигнуть совершенно невозможно. Многие очень древние языческие тексты упоминают о гончарном круге, и мы располагаем неопровержимыми свидетельствами того, что уже очень давно китайцы умели делать фарфоровую посуду высокого качества. Искусство изготовления фарфора, так рано освоенное китайцами, со временем распространилось и в других частях Азии, и особенно в соседней Японской империи. Иезуитский миссионер по имени Энтреольес, посетивший Китай для исполнения своего священного долга в начале XVIII столетия, рассказывал, что тогда еще сохранялись керамические или фарфоровые сосуды, по утверждениям китайцев, изготовленные или ранее царствований императоров Яои Шуня, или во время этих царствований.

Стеклодувы

Если утверждение правдиво, то производство фарфора в Китае действительно восходит к глубокой древности, поскольку согласно захаровской хронологии Китая император Яо правил в 2357 году до Р.Х. а его преемник Шунь – в 2355 году до Р.Х. Изыскания месье Жюльена из Парижа проливают свет на истоки гончарного мастерства в Китае. Этот великий синолог сообщает нам, что во время царствования императора Хуанди, занимавшего трон Китая с 2697 по 2597 год дон. э., уже существовала чиновничья должность контролера гончарного дела, на которую назначало правительство. Месье Жюльен сообщает, что именно в царствование Хуанди искусству изготовления керамических сосудов положил начало предприимчивый китаец по имени Гуань Яо. В первые века христианской эры в земле нашли несколько фарфоровых ваз; передают, что они были снежно-белыми, но качество этих ваз было не таким уж высоким, а пропорции не отличались гармоничностью. Согласно утверждениям Уилкинсона и других современных египтологов, вазы, по всей видимости, китайского происхождения находили в древних гробницах некогда гордых и богатых Фив. Одна из этих гробниц относилась еще к эпохе фараонов. Если я не ошибаюсь, одна из ваз в настоящее время находится в Луврском музее, где ее считают интереснейшим экспонатом. Из восемнадцати провинций, на которые разделен собственно Китай, более всех славится горшечными глинами Цзянси. А в этой провинции первое место занимают районы Пин-ли и Цзя-хао. В области Хуэйчжоу провинции Аньхой тоже есть горшечная глина высокого качества. Здешние глины мягкие, гладкие и почти все – одноцветные. Глина, составляющая исключение, имеет прожилки, похожие на оленьи рога. Многие гончары отдают ей решительное предпочтение. Город, с давних пор славящийся своими фарфоровыми фабриками, – это Цзин-дэ-чжэнь. Он расположен рядом с Пин-ли и Цзя-хао, которые я только что упомянул как месторождения лучших горшечных глин. Путь к нему идет по горной реке Чанцзян, и, поскольку он расположен на ее южном берегу, Цзин-дэ-чжэнь иногда называют также Чан-нань-чжэнем. Что касается судоходности этой реки, то она во многих местах очень мелка, и поэтому по ней плавают по большей части на плоскодонках. В стремнинах эти лодки приходится буквально тащить против течения, и они так часто бьются о скалистое дно, что иногда одна-две доски выскакивают из пазов. Лодка, в которой плыл я, столько раз билась о камни в течение ночи, которую я провел на борту после прибытия в Цзин-дэ-чжэнь, что команде, состоявшей из трех или четырех крепких мужчин, пришлось подниматься и вычерпывать воду. Лодка, стоявшая рядом с нами на якоре, столкнулась с такими же трудностями. Вода Чанцзяна кристально чиста, это лучший напиток для людей, любящих пить воду. Когда мы были в десяти или в двенадцати милях от Цзин-дэ-чжэня, густые клубы дыма от затопленных печей убедили нас в том, что мы приближаемся к большому фабричному городу. Осколки керамической посуды, которыми было здесь буквально усеяно дно реки, тоже свидетельствовали о том, что неподалеку находится город, который вот уже многие столетия славится керамическим производством.