История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2 - Дмитрий Яворницкий

А чтоб они запорожцы впредь не смели, как ныне, к хану в Крым и никуды в иную сторону мимо мою ведомость посылать, но чтоб во всем надежны были на милость вашу государскую и радетелное монаршеское попечение, о том как словесно послов их, у меня будучих увещевал, так и чрез лист всех их запорожцев на Коше будучих увещевать не забыл, которого листа моего список для пропитания в вам великому государю в приказ Малыя России при сем моем листе посылаю. Вашего царского пресветлого величества верный подданный и слуга нижайший Иван Самойлович гетман войска вашего царского пресветлого величества запорожского»[909].

Отправив письмо к царю Федору Алексеевичу, гетман Самойлович вместе с этим послал письмо с упреком за своеволие – смену старого кошевого и сношение с крымским ханом – и запорожским казакам.

«Мои милостивые приятели, господине атамане кошевой и все старшее и меньшое войска его царского пресветлого величества запорожского низового товарищества.

Имеет то быть в великом подивленим нам, что вы войско низовое, послушав нездравого совета некакова (некоего) нежелательного Богу и православному царю, а сверх того и самим вам человека, дерзнули мимо воли монарха своего и мимо ведомость нашу посылать послов своих к хану крымскому; могл всяк из вас доброй молодец то рассудить, что где государь и монарх дела свои себе подобные с монархом договариваетца, там слугам вдаватца непристойно, почто было вам сверх изящных монарха своего о перемирье содевающихся договоров касатися с своими посолствами постороннему государю; отзывалися есте к нам чрез многократные свои листы, что досадно вам всему войску запорожскому, что бей кизыкерменской не пущает товарищество вниз Днепра для добычи и просили есте нашей региментарской к себе помочи, а самим мимо нашего совета не довелося чинить никаких самохотных посолств и для чего не додержали есте того слова; мы писали к вам многократно, что о волностях ваших войска низового, которые к вам належат, радеем крепко. Бог то видит, что докучил есмь уже монарху своему, его царскому пресветлому величеству, челобитьем, чтоб монаршеским преизяществом своим в преизящных своих с султаном турским о перемирье и договорех опас (сохранил) и утвердил те волности наши, хотя бы то и с проторми быть имело, будет совершенно по прошению нашему. Ведаете бо сами, что та сторона Днепра вымыслом некоторых людей совершенно турскому (султану) отдана и от ляхов бутто записью записана, чему оперетца трудно, а однакож православный наш монарх ревнително о целости народа християнского радея, как Запорожье, так и Киев столной малороссийской город с уездными городками в перемирном постановлении под свою высокодержавную руку, а что вниз Днепра и в полевых речках войсковые волности тех не трудно монарху опасти, но вам всему войску хотя то досадно, подождать было надобно самого совершенства радения монаршеского, о чем мы региментарским желанием нашим как вседушно радеем и радети будем, чем обнадежил есмь вас совершенно. Лист ханской, к вам писаной, с турского писма на руское велели есмь перевесть, которой перевод по желанию вашему посылал к вам, вы разумеете из того переводу, как постерегает хан своего дела, чтоб ничего противно вами султана турского не учинить, а что в том листу благодарит вас и за то, что с поволною услугою своего к нему отзывались, тогда знатно отсего, что отзывалися есте к нему как к свойственному государю с послушанием, чего чинить не годитца. Не может быть и то нам приятно, что ваша милость бывшего атамана своего кошевого Ивана Стягайла сложили с чину без нашего региментарского ведома, достоин он был войсковой милости, понеже быв на том уряде, как обещал монарху своему и мне региментарю желателство, так постоянно слово свое исполнял и во всем поступал изрядно и только почал было привыкать в порядок войсковых дел, и вы тотчас безрассудно, не дав ему в том уряде утвердитца, иново человека вновь на тот уряд посадили есте, которому надобно еще опознаватца с урядом, – и то вам предлагаем, что о частых старшины переменах не может быть порядок совершенный; к его царскому пресветлому величеству о монаршеском его жалованье, вам надобном, прошение наше обещаем донести, а что от нашего лица региментарского по слову нашему вам надлежит, все вскоре – запас, невод, железо и смола и сыными надобными вещми будет к вам прислано, понеже то все до посылки вашей изготовлено было. Понеже из царствующего града Москвы в турскую землю в один месяц не можно посолства отправить, надобно на то много времени и для того терпеливо подождать было милости Божии, а понеже не потерпели есте и толь скоро за нерассудным советом посылали есте к хану, то не может быть вам с похвалением у православного нашего монарха и как не годилось было тово вам делать, так постерегитесь в своей повинности, чтоб есте были верны монарху своему его царскому пресветлому величеству и желателные и не дерзали мимо воли его и мимо ведомость нашу региментарскую всчинать, что естли инако что будете творить, то прогневаете милость монаршескую, а при немилости и жить будет немочно. Рассудите, что хан крымской отказал на ваше посолство, что без воли султана турского не хотел вам поводить водной вниз Днепра дороги, сам он хан будучи великим паном и монархом, однакож почитает и боитца болши себя и мимо воли его ничего делать не хочет, а вы будучи монарха своего подданными, как дерзаете договоры свои заводить с ханом без позволения монаршеского. Ведайте, ваша милость, что вы сами своим раденьем ничего не сделаете, покамест монарх наш раденья своего не приложит. Видите, что шутками хан отбыл ваших посланных, а то для того, что вы сами от себя, а не от монарха посолство чинили, а так самохотных поступков, которые чрез лехкомысленные советы меж вами вносятца, перестанте и будете в доброй надежде и в милости монаршеской его царского пресветлого величества, который отеческою своею добротою вас пестуя, по Бозе обрадует достаточно опасением (сохранением) належащих волностей»[910].

Ответ на письмо гетмана Самойловича и на просьбу запорожских казаков последовал из Москвы 29 августа. Царь вполне снисходил к просьбе запорожцев и приказал своим посланцам, ехавшим в Крым, «промышлять и радеть» о пользе низовых казаков, но зато требовал от них не сношаться ни с какими государями помимо ведома малороссийского гетмана: «А что к нам великому государю к нашему царскому величеству ты ж нашего царского величества подданной в листу своем писал о волностях войска низового запорожского и о том по нашей государевой милости тебе нашего царского величества подданному ведомо по нашим государским грамотам, каковы к тебе посланы с подьячим с Тимофеем Протопоповым и чрез почту, что нашим царского величества послом, посланным к султану турскому о тех делех наказано и в нашей царского величества грамоте писано, велено им о том промышлять всякими меры, а ныне к тем же нашим царского величества послом наша государская грамота о том в дорогу послана ж и велено потому о том радеть и промышлять с великим радетелным промыслом[911] нашие государские что пристойно смотря по тамошнему войску низовом за помощию Божиего учинить, чтоб кошевой атаман и все будучее при нем посполство о том нашем государевом милостивом к ним призренье ведали и на нашу великого государя нашего царского величества милость были надежны и о настоящих своих делех к тебе нашего царского величества подданному писали, а к хану впредь не обослався с тобою нашего царского величества подданным ни о чем не писали и никуды в иную сторону не посылали, а от нас великого государя нашего царского величества к нему кошевому атаману и ко всему низовому войску запорожскому нашу царского величества грамоту послать указали, а какова наша царского величества грамота к кошевому атаману и ко всему посполству послана и с той нашей великого государя нашего царского величества грамоты послан для ведома к тебе нашего царского величества подданному список с сего ж нашего царского величества грамотою, а ту нашу царского величества грамоту тебе нашего царского величества подданному войска запорожского обоих сторона Днепра гетману Ивану Самойловичю послати б от себя на Кош с кем пригоже по своему рассмотренью, буде пристойно, а в которое время прежнего кошевого атамана Ивана Стягайла переменили и за какие причины, – о том бы разведав к нам великому государю к нашему царскому величеству писал ты нашего царского величества подданной подлинно»[912].