Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Не думай об этом, Кэм, – сказала Мойра. Она тоже обвелавзглядом подвал и отметила, что, кроме них, там никого не оставалось -ни людей,ни летучих мышей. – Пошли. По-моему, лучше всего будет выбраться через входнуюдверь.

– Да, – согласился Пирсон, – но только если сию минуту.

Он бросил последний взгляд на Дьюка, лежавшего на полу сзастывшим на лице выражением боли и удивления. Жаль, что нет времени закрытьДьюку глаза, но это действительно так.

– Идем, – сказал он, и они осторожно двинулись вперед.

К тому времени, как они достигли двери, ведущей на террасу –и оттуда на Кембридж-авеню, автоматная стрельба в задней части дома началастихать. «Сколько погибло?» – размышлял Пирсон, и ответ, который сразу приходилв голову: «Все» – был ужасен, но неопровержим. Может быть, еще одному-двоимудалось выскользнуть, но больше – точно никому. Это была превосходная западня,аккуратно и ловко расставленная для них, пока Робби Дельрей толок воду в ступе,тянул время, поглядывая на часы… Видимо, ожидая какого-то сигнала, которыйПирсон предвосхитил.

«Пробудись я чуть раньше, Дьюк был бы сейчас жив», –горестно думал он. Может, и так, но если бы да кабы, то во рту росли б грибы.Сейчас не время для самообвинений.

Один полицейский-летучая мышь остался на часах на террасе,но он смотрел в сторону улицы, возможно, ожидая нежелательного вмешательства.Пирсон наклонился к нему через открытую дверь и спросил:

«Эй ты, грязная толстомясая задница, закурить не найдется?»

Летучая мышь обернулась. Пирсон снес ей голову с плеч.

Чуть позже часа ночи три человека – двое мужчин и женщина врваных колготках и грязной красной юбке – бежали рядом с товарным составом,уходившим с одной из горок на Южной станции. Мужчина помоложе легко запрыгнул воткрытую дыру пустого товарного вагона, развернулся и протянул руку женщине.

Она споткнулась и закричала – у нее сломался каблук. Пирсонподхватил ее за талию (он уловил еле различимый аромат дезодоранта «Джордже» нафоне более поздних запахов пота и страха), пробежал немного рядом с ней икрикнул, чтобы она прыгала. Когда она оттолкнулась, он подхватил ее за бедра ибросил прямо в протянутые руки Камерона Стивенса. Она ухватилась за них, иПирсон наподдал ей еще, и она влетела в вагон.

Занятый подсаживанием, Пирсон отстал и только теперь увидел,как приближается бетонный забор, отмечавший границу грузового двора. Товарнякпроскальзывал через проем в стене, но для него и Пирсона сразу в этом проемеместа не было: если он не заскочит в вагон как можно скорее, то останется настанции.

Кэм выглянул в открытую дверь вагона, увидел приближающийсязабор и снова протянул руки.

– Прыгайте! – крикнул он. – Вы же можете!

Пирсон не мог – во всяком случае, в прежней жизни, когдавыкуривал две пачки в день. Теперь, однако, у него было чуть побольше силы и вногах, и в легких. Он бежал по опасно усыпанному мусором слою шлака вдольпутей, выставив руки вперед, растопырив пальцы, чтобы нащупать руки, готовыеподхватить его прежде, чем покажется забор. Уже можно было различить жесткиепереплетения колючей проволоки, торчавшие из бетона.

В этот момент у него в мозгу словно широко раскрылись глаза,и он увидел жену, сидящую в кресле в гостиной, с красными глазами и опухшим отрыданий лицом. Увидел ее, объясняющую двоим полицейским, что он пропал. Дажеувидел стопку книжек-раскрасок Дженни на маленьком столике рядом с креслом.Действительно ли так происходит? Да, полагал он, может, с незначительнымирасхождениями в деталях. А Лизабет, которая в своей жизни не выкурила ни однойсигареты, не различает черных бусинок и острых клыков у молодых полицейских,сидящих напротив нее на кушетке, не видит ни липких бородавок, ни черных,пульсирующих линий на их голых черепах.

И не увидит. И не различит.

«Боже, благослови ее слепоту, – подумал Пирсон. – Дапребудет она вовеки».

Он споткнулся рядом с темным страшилищем – товарнымсоставом, направляющимся на запад – в сторону оранжевого снопа искр, которыйвысекло медленно вращающееся стальное колесо.

– Бегите! – закричала Мойра и высунулась в дверь вагона,протянув руки. – Пожалуйста, Брэндон, еще чуть-чуть!

– Поторопись, дурачок! – заорал Кэм. – Что, не видишь этотчертов забор?

«Не могу, – думал Пирсон. – Не могу поторопиться, не могупоберечься забора, ничего не могу. Хочу только спать. Лечь и уснуть». Потом онподумал о Дьюке, и это прибавило ему немного скорости в беге. Дьюк был ещемолод и не понимал, что иногда люди теряют мужество и предают, иногда даже те,из кого ты сотворяешь себе кумиров, способны на это, но ему хватило зрелости,чтобы схватить Брэнда Пирсона за руку и тем самым спасти ему жизнь. Дьюк незахотел бы, чтобы он остался на этой дурацкой станции.

Он смог совершить последний рывок навстречу их протянутымрукам, краем глаза заметил, как забор проскальзывает мимо него, и сжал пальцыКэма. Он прыгнул, почувствовал, как рука Мойры крепко хватает его под мышкой, изаполз внутрь, втянув правую ногу в вагон за долю секунды до того, как забороторвал бы ее с туфлей и со всем прочим.

– Все на борту, детское приключение начинается, – прохрипелон, -с иллюстрациями Н.С. Уайета!

– Что? – переспросила Мойра. – Что вы сказали?

Он обернулся, взглянул на них сквозь спутавшиеся волосы,оперся на локти и запыхтел:

– Ничего. У кого есть сигарета? Помираю.

Они остолбенело поглядели на него, переглянулись, и оба, какпо команде, разразились диким хохотом. Пирсон догадался: это значит, что онилюбят друг друга.

Пока они катались по полу вагона, хватаясь друг за друга изаливаясь смехом, Пирсон присел и начал медленно рыться во внутренних карманахсвоего грязного, изорванного пиджака.

– Ага, – произнес он, когда во втором кармане рука нащупалазнакомую форму. Он извлек мятую пачку и потряс ею: – За победу!

Товарный вагон мчался по Массачусетсу на запад; в открытойдвери тускло светились три красных огонька. Неделю спустя они оказались вОмахе. Около десяти утра они уже слонялись по центральным улицам иприсматривались к людям, выходившим во время кофейных перерывов из помещенийдаже под проливной дождь. Они отыскивали Людей десятого часа, охотились зачленами Пропавшего колена, того, что пошло за верблюдом, нарисованным на пачке.

К ноябрю их было уже двадцать, и они проводили собрания вподсобке заброшенного москательного магазина в Ла-Висте.