Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

– Я для чего обоз на Рябова повесил и освободил вас от сопровождения, спрашивается!? – причмокивая жирными губами, жестко спросил небожитель. – Чтобы вы вытащили этих тварей из норы, которую искуны укажут! Лепухи ваши – пшик гороховый! Одна надежда на эту глазастую девку.

– Но, Аристарх Зиновьевич, просто гады глубоко ушли, не чуют они, – обиженно протянул Григорий.

– Вот я и говорю, толку от вашей хваленой вэи – кукиш с маслом! Карманы только мои и доите, дармоеды! Лучше бы я еще гарнизон подрядил.

– Так и Кречетов с благочинниками тоже ведь лопухнулись. А хорей этих мы еще вытащим на свет. Я на них всю свору натравлю! Растерзают в нитки!

– Да, – кровожадно улыбнулся барон, – и чтоб помучились перед смертью, твари. Слышь, Гришка? Помучились! Чтобы знали, как у Фролова воровать, суки! Но главное, подкову мне верните! Рубиновую подкову мою, остальное, как обещал, можете оставить себе.

Тут богатей увидел в дверях Наума и подозвал его щелчком пальцев.

– Что там? Давай!

Карлик не ответил, он приблизился к хозяину и положил ладонь ему на висок.

– Изнань! – рыкнул богатей. – Эти искуны такие же лентяи. Сколько можно копаться!

– Может, их припугнуть как следует? – скривил губы Мерзликин. – Немного в подвале с моими кабанами и глинниками пообщаются и сразу зашевелятся.

– Не надо! – в ужасе пискнул Наум. Но его перебил Фролов:

– Митрофанова ты уже припугнул, что он на паперти слюни роняет! Поделом дураку, нечего было цепляться за свою землю. А вот искунам бошки крутить рано еще! Хотя этому сморчку ученому я бы урок преподал, борзый больно. А девчонка мне пригодится. Мо Ши ее особо хвалил. Коли найдет оборотней, оставлю ее себе.

Фролов замолк, запихивая в рот кусок дичи.

– Золотой искун, – понимающе хихикнул Мерзликин.

– Именно. Оставлю… – раздумывал Аристарх, – или продам. А не найдут оборотней, тогда и поговоришь по душам с искунами. Должников я не терплю. А они, изнань их возьми, хотели меня надуть! Так что пока присматривайте за этой парочкой в оба.

– Клим, они нас не отпустят! – сразу же испуганно выдохнула Тиса, стоило только вернуться из видения.

Она подорвалась и свесила ноги с лежанки.

Поня подбежала и обняла ее колени, а учитель присел рядом на край матраца.

– Расскажи мне подробнее, – попросил он.

Да, в сложившемся незавидном положении они перешли на «ты», даже не заметив этого.

Войнова пересказала последнее видение и заметила, как лицо блондина еще более помрачнело, а губы сжались в тонкую линию. Он задал несколько уточняющих вопросов, и Тиса внутренне порадовалась, что учитель наконец сбросил подавленность и вялость, в которые его затянула собственная вина. Теперь зеленые глаза выражали в высшей степени озлобленность и работу ума. Очень вовремя, поскольку сама видящая сейчас ощущала лишь сковывающий душу страх.

– Сволочи! – процедил сквозь зубы Ложкин. – Мерзавцы! Сделать из тебя рабыню! Угрожать расправой женщине! Это верх низости!

– Что нам делать, Клим? – прошептала девушка, притянув Поню к себе.

Не спуская с нее глаз, учитель какое-то время задумчиво тер ладони, затем склонился к ее уху и прошептал:

– Если раньше я думал, что наше спасение – в удачном поиске оборотней, то теперь ясно, что нам определенно надо бежать отсюда. С утра я тоже пытался увидеть хоть кого из этих, но не сумел, – признался он. – На поместье наложен вэйновский колпак от слежки. Мой дар оказался, как всегда, слаб, а твой преодолел этот заслон. И это очень хорошо. Сможешь увидеть охранников? Нужно отследить их перемещение. И тех, что у ворот, тоже. Чем больше мы узнаем об их временном распорядке, тем лучше.

Тиса кивнула: в конце концов, у нее есть памятованы, она припомнит лица стражников с помощью маминых часов. Надежда уже ожила в душе и теперь требовала действий.

Уже через несколько часов Войнова знала, сколько человек состоит в охране замка и когда проводится смена караула. Все потому, что ей невероятно посчастливилось увидеть начальника стражи и подслушать его разговор с подчиненными о расположении охранных точек. А также узнать, где находится конюшня. Идея забраться в одну из повозок и тайком покинуть поместье принадлежала Тисе. Видящей льстило, что учитель ее одобрил без колебаний. Так что следующими на очереди она просмотрела даром извозчиков, которым стражники открывали ворота в течение дня. К вечеру выяснилось, что как раз завтра спозаранку из поместья выедут две крытые телеги и последуют на ткацкую фабрику. Одну из телег увидела чужими глазами – глубокий, сбитый из досок кузов повозки покрывал холщовый полог. Забраться под него и зарыться в мешковину было бы идеально для вынужденных беглецов. Все складывалось к тому, что уже в эту ночь можно попытаться бежать. Но стоило ли торопиться, вот в чем вопрос. Возможно, позже появится не менее удачный вариант, и они будут более подготовлены.

Хотя еще один подсмотренный разговор Мерзликина с Фроловым убедил в том, что медлить нельзя.

Аристарх Фролов в компании вэйна нашелся в той самой комнате с фонтаном, но на сей раз не кормил щук, а своей величественной персоной возлежал на диване, обитом алой парчой. Богач пил вино из бокала и созерцал писанный маслом портрет, висящий в простенке между тяжелыми портьерами. Ранее Тиса картину не заметила – даже странно при таком размере. На ней Фролов был изображен по пояс во всем своем ослепляющем великолепии. Только короны императорской на голове не хватало. Золотой камзол, горностаевая накидка прикрывает правое плечо, левое украшено помпезным золотым эполетом, брильянтовая звезда на груди на златой цепи. В правой руке – как монаршья держава при императоре – светилась… уж не та ли рубиновая подкова? Тиса отстранилась от Мерзликина и приблизилась к холсту, рассматривая вещь, из-за которой ее свобода оказалась под угрозой. Украденная волшебная вещица, притягивающая, по слухам, удачу, на самом деле по форме напоминала подкову. Художник искусно отобразил игру света в гранях рубинов. По дуге подковы располагалась золотая вязь. Надпись на древнем языке.

Беседа между Мерзликиным и Фроловым отвлекла видящую от созерцания картины.

– Этот шуец обнаглел настолько, что заявился ко мне с вопросами! – рычал богатей. – Появится еще раз – гони в шею.

– С удовольствием, Аристарх Зиновьевич. – Вэйн скривил губы, присаживаясь в кресло.

А Тиса подумала, что, гоняясь в последний час за конюхами и возницами, она прозевала приезд Мо Ши. Значит, заведующий уже бьет тревогу. Слава Единому!

– Думаете, подозревает?

– Плевать, – выпятил губу Фролов, – не докажет ничего! Хотя у девчонки отец из капитанов, оказывается… – Какое-то время Аристарх в раздумье тер золотую печатку на указательном пальце. – Вот что. Свезешь к концу недели голубков в каменоломню в потайные покои. Пусть посидят там на постных щах.