Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

– А что с мелочью делать?

– Останется здесь. Сдашь на руки служкам. Пообещаешь девчонке, что вернем, как найдет воров.

– Не устаю поражаться вашей смекалке, Аристарх Зиновьевич.

Наум, что до сего момента сидел на низком табурете у ног богатея, поднялся, чтобы пополнить бокал хозяина вином.

Что бежать надо уже в эту ночь, после видения стало ясно как день. Вот только как выбраться из этой «темницы»?

Сидя близко друг к другу, искуны шептались, прикидывая, как можно заманить охранников в комнату, чтобы удачно огреть их по головушкам табуретом. Мысли были разные. В конце концов сошлись на обычной просьбе выйти в уборную под конвоем, а, когда двери ребятки откроют, Тиса должна будет привлечь к себе их внимание внезапным обмороком. Глупо и рискованно, но лучшей мысли в нынешнем раскладе идей не оказалось.

– Телеги выедут в семь из поместья, верно? Поэтому начнем действо в четыре, а пока настоятельно рекомендую сон. Тебе надо восстановить силы после видений, – скомандовал учитель.

– Но как же…

– Я не буду спать и разбужу вас, не беспокойтесь, – уверил Клим и замолчал, продолжая смотреть на сидящую рядом девушку. В его глазах отражался огонек тусклой свечи и нечто большее, чего Тиса не хотела замечать ранее.

– Хорошо, – послушно прошептала она.

Действительно, сон сморил моментально, стоило прилечь рядом с Поней на жесткую лежанку. Даже скорое опасное предприятие, намеченное под утро, не стало тому помехой. Однако если вначале видящую окутывал черный кокон благодатной тьмы, то позже снова проявился тот самый жуткий сон, когда она бежит сквозь пургу за Демьяном, не в силах его догнать. Только этих терзаний ей сейчас не хватало!

Когда Клим разбудил ее, тронув за плечо, Войнова была ему благодарна.

– Тиса, просыпайся! – жаркий шепот прорвался сквозь пелену остаточной дремы. – Дверь открыта!

– Что значит – открыта?

– Дверь кто-то открыл, а стражники спят! Думаю, это не случайность. Нам кто-то помогает.

Даже в темноте заметно было, что блондин улыбается. Поднялась и протопала к приоткрытой двери. Охранники действительно спали, сидя на полу и привалившись спиной к стене. Слава Единому! Кто бы ни помогал им, спасибо этому доброму человеку!

– Пожалуй, я позаимствую стреломет у этого верзилы. – Учитель наклонился и забрал у спящего охранника оружие и маленький колчан дротов. Его сунул в карман, а стреломет оглядел. Неумело, со второго раза, но Ложкин все же вложил штырь в лунку, Тисе не пришлось вмешиваться. – Буди ребенка, – шепнул он.

Девушка послушалась. Попросив дочку вести себя тихо, достала из голенища ботинка ножи. Нет, убить живую душу она все так же не способна, но ранить или припугнуть – очень даже.

Стараясь ступать как можно тише, троица поднялась на этаж и последовала темными коридорами крыла для слуг. Пока удача сопутствовала беглецам, и никто не встретился им на пути. Относительно скоро нашелся и черный выход из замка. Двор был ярко освещен фонарями, а конюшня располагалась за углом в сени кустистых вязов за рядом кустарников, стриженных в шары. И, чтобы до нее добраться, нужно было преодолеть сотню шагов по открытой взгляду мощеной площади.

Эх, сейчас бы пилюль «хамелеона» выпить да стать невидимыми!

– Вон там караульная точка. Очень надеюсь, что нас не заметят, – указала Тиса туда, где на фоне звездного синего неба выделялись темные абрисы деревьев и линейный участок крепостной стены.

– Пойдем пока вдоль стен особняка, – предложил Климентий. – Если и пересекать площадь, то по короткому пути.

На углу остановились и осторожно выглянули. Никого. Все-таки им сегодня несказанно везет! Преодолеть открытое пространство площади долго не решались, а затем побежали что есть мочи. Для этого Клим взял Поню на руки. Лишь когда спрятались за одним из круглых кустов, перевели дух.

Обождав в тишине с четверть минуты, двинулись дальше по неосвещенной дорожке, которая, по памяти из видений, вела к длинной постройке конюшни. Тропа свернула влево, и впереди действительно показалась кирпичная стена, выхваченная светом фонаря. Тут Клим остановился и прислушался.

– Кажется, кто-то идет! Прячьтесь! – шепнул он, однако сделать это беглецы не успели.

На дорожку бесшумно выступил великан, заслоняя собой просвет. Одно из тех жутких существ с потрескавшейся кожей и длинными гибкими отростками рук. Тиса сдавленно пискнула, а Ложкин отступил, прикрывая собой женщину с ребенком.

Великан меж тем двинулся вперед, в этот момент Клим выстрелил. Щелчок, и дрот впился в тело чудовища, что заставило последнего лишь чуть приостановиться.

– Бегите! – рыкнул учитель, вытащил из кармана еще один штырь и вложил в оружие. И даже успел выстрелить, когда гибкая, как змея, рука монстра протянулась к блондину и обвила его тело. Тиса, отбежавшая с Поней уже шагов на десять, взвизгнула во весь голос.

– Мам, не бойся, – пролепетала дочь у ее ног, – он не живой.

Маленькая ладошка сжала руку видящей, и страх мгновенно притупился. Может быть, он и не живой, да только это не помешает твари задушить Климентия. Позволить этому случиться Тиса не могла и метнула нож. Тот воткнулся в руку-отросток великана. Чудовище слегка ослабило хватку, однако продолжало удерживать мужчину. Войнова замахнулась вторым ножом, но справа послышалась команда на незнакомом языке:

– Ису нэ!

Алая красная лента вэи пронеслась молнией и выбила лезвие из ее руки. Одновременно великан отпустил учителя, и Клим буквально осел на дорожку, схватившись рукой за грудь.

Обернувшись, Тиса увидела ассийца. В ночи красный бич вэи змеился вокруг рослого плечистого колдуна как живой. Впечатляюще, ничего не скажешь. Но почему-то не страшно.

– Возвращайтесь в дом! – приказал чернокожий вэйн бесстрастно, будто свысока.

И только теперь, глядя на танец алой вэи, девушка вдруг неожиданно вспомнила. Будто кто-то зажег свечу в ее голове. Как же раньше не сообразила! И лицо утопленника. Теперь она знала, кого он ей напоминал.

– Это были вы с Мерзликиным! – Догадка ошеломломила. – Вы гнались на мостовой тогда за тремя беглецами! Напротив дома Отрубиных. И третий, в кушаке, был Филимон Рыльцев, верно? Вы убили его и скинули в реку!

Послышался гадкий смех. Григорий Мерзликин выступил из-за кустарника.

– Браво, милашка! Тебе и раньше не светило выйти за эти стены, а теперь шансов и вовсе не осталось. Рыля сам себе яму вырыл, когда записался в подельники к ворам и провел их в замок. А Аристарх не прощает оскорблений. Теперь, барышня, живо подними своего дружка и вперед марш. Зря вы не оценили гостеприимство нашего уважаемого хозяина, ох зря!

– Это не гостеприимство, а рабство! – огрызнулась Тиса, помогая Климу подняться. Ложкин все еще продолжал хватать ртом воздух и морщиться. Говорить он не мог.