Лэшер - Энн Райс

— Что ж, постараюсь выполнить вашу просьбу, —начал свой рассказ профессор. — История этого края восходит ко временамДревнего Рима. Тогда здесь, в горах, поклонялись языческим богам. Однаконазвание Доннелеит происходит от имени одного древнего клана, некогда здесьпроживавшего. Клан Доннелеит имел как шотландские, так и ирландские корни.Члены его были потомками ирландских миссионеров, которые во времена святогоБрен-дана распространяли по всему миру свет Христова учения. И, разумеется, ещепрежде римлян здесь, наверху, поселились пикты. Согласно старинным преданиям,они построили в Доннелейте свой замок, потому что языческие боги благословилиэто место. Теперь, вспоминая об языческих богах, мы непременно вспоминаем опиктах. Они жили в высокогорной части Шотландии, и клан Доннелеит, возможно,ведет свое начало именно от них. Об отношениях язычества и католической церквивы, уверен, знаете не хуже моего.

— Католические храмы воздвигались на месте языческихсвятилищ, дабы не оскорблять бытующих среди народа верований и подчеркнуть ихсвязь с новой религией, — блеснул я своей осведомленностью.

— Именно так, — одобрительно кивнулпрофессор. — Но даже в хрониках древних римлян упоминаются повергающие вужас события и явления, связанные с этой долиной. Там говорится о некоемгрозном племени, члены которого подобны неразумным детям и в то же времяотличаются беспримерной жестокостью. Якобы если позволить этому племенипокинуть долину, оно опустошит мир. Полагаю, речь здесь идет об особо зловещейразновидности так называемого маленького народа. Вы, несомненно, слышали омаленьком народе. Предупреждаю вас, над ним ни в коем случае не следуетсмеяться.

Тем не менее сам профессор улыбнулся и продолжал:

— Однако же убедительных свидетельств, позволяющихутверждать, что этот загадочный народ существовал в действительности, несохранилось. Как бы то ни было, еще до преподобного Вида племена, проживающие вгорах Шотландии, образовали клан Доннелейт. У Вида мы уже находим сообщение охристианском храме, возведенном в долине.

— А как назывался этот храм? — спросил я.

— Его название мне неизвестно. У Вида, насколько япомню, оно ни разу не упоминается. Одно можно сказать с уверенностью: храмполучил имя в честь какого-нибудь христианского святого, который, как вы ужедогадались, прежде был язычником. Конечно, вы слышали легенды о могущественныхдревних правителях, потрясенных внезапным божественным откровением и принявшихкрещение. Потом, разумеется, они обретали способность творить чудеса. В тевремена кельты и пикты обязательно требовали от своего бога многочисленныхчудес.

Вы, разумеется, знаете, что римляне так никогда и не сумелиподчинить себе горцев. Не преуспели в этом и ирландские миссионеры. Римскиеправители запретили своим солдатам входить в долину и занимать ближайшие к нейострова. Отчасти это было связано с крайней распущенностью и развратностьюместных женщин. Позднее горцы приняли католичество и стали самыми что ни наесть рьяными последователями этой веры. За веру они были готовы сражаться досмерти. Однако основные постулаты католичества они понимали, скажем так,своеобразно. И в этом таились причины их гибели.

— Будьте столь любезны, поясните вашу последнюю мысльнесколько подробнее. Какая связь между католичеством и печальной судьбойжителей долины? — спросил я, подливая своему ученому собеседнику портвейнаи разглядывая пергаментную карту, которую он развернул на столе.

Профессор сообщил, что это факсимильная копия, которую онсобственноручно снял с оригинала, хранящегося в Британском музее.

— Город достиг своего максимального расцвета где-то в четырнадцатомвеке, — продолжил он свой рассказ. — Мы располагаем документальнымисвидетельствами того, что он являлся крупным торговым центром и портом, —в те времена озеро было судоходным. Согласно преданиям, собор, возведенный вдолине, представлял собой впечатляющее зрелище. Вы поняли, что сейчас я имею ввиду вовсе не тот храм, о котором упоминает Вид, а колоссальный готическийсобор, строившийся в течение нескольких веков, причем, несомненно, при самойактивной поддержке клана Доннелейт. Члены этого клана из поколения в поколениехранили преданность святому, который дал свое имя храму. Этого святого онисчитали покровителем всех шотландцев. И непоколебимо верили, что ему предстоитстать спасителем нации. Если вас интересует описание святилища, на местекоторого был воздвигнут храм, — продолжал профессор, — то сведенийсохранилось не так уж много и никто не взял на себя труд собрать их воедино идосконально исследовать.

— Я обязательно этим займусь, — заверил я.

— Возможно, вы сумеете выполнить это благоенамерение, — усмехнулся профессор, — но только если собираетесьостаться здесь на десятилетия. Однако вам лучше подняться наверх, в долину, иувидеть остатки былого великолепия. Там, в горах, сохранился древний замок,каменный круг языческого святилища, фундаменты городских домов, сейчас почтиполностью заросшие травой, и жалкие развалины собора.

— Но почему собор был разрушен? И что вы имели в виду,когда говорили о том, что религиозные убеждения здешних жителей таили в себепогибель?

— Католики-горцы никому не желали подчиняться, —пояснил профессор. — Ни Генриху Восьмому, который попытался обратить их влоно протестантской церкви, узаконившей его брак с Анной Болейн, ни великомуреформатору Джону Ноксу. Именно Джон Нокс — или его последователи — и погубилиих.

Я опустил веки и тотчас увидел собор во всем его величии.Перед моим внутренним взором заплясали языки пламени, бегущие по высокимкаменным стенам, я услышал, как трескаются от жара разноцветные витражные окна.Вздрогнув, я поспешил открыть глаза.

— Вы на редкость странный человек, — заметилпрофессор. — В ваших жилах течет ирландская кровь, не так ли?

Я кивнул и назвал ему имя своего отца. Профессор был изумлендо крайности. Разумеется, он помнил Тирона Макнамару, великого певца. Но он идумать не думал, что о нем помнит кто-нибудь еще.

— Неужели вы его сын?

— Да, — снова кивнул я. — Но продолжайте,прошу вас. Каким образом последователи Нокса уничтожили Доннелейт? И еще.Расскажите о витражных окнах. В соборе ведь были дивные витражные окна, правда?Откуда они взялись?

— Цветное стекло для витражей делали прямоздесь, — сказал профессор. — В двенадцатом и тринадцатом векахфранцисканские монахи, прибывшие из Италии, открыли горожанам секреты егопроизводства.

— Францисканские монахи из Италии? Так, значит, влияниеордена Святого Франциска Ассизского распространилось и на это горноезахолустье?