Лэшер - Энн Райс

— Именно так. Орден Святого Франциска был чрезвычайносилен как раз во времена Анны Болейн. Вы помните, когда Генрих Восьмой пожелалразвестись с королевой Екатериной, она поселилась во францисканской обители.Однако не думаю, что собор в Доннелейте возводился при участиимонахов-францисканцев. Они проповедовали простоту, скромность и умеренность, ихрам этот слишком роскошен и богато украшен, чтобы отвечать их вкусам. Нет, помоему мнению, строителями храма, скорее всего, были кон-вентуалы. Этоответвление ордена Святого Франциска Ассизского признавало за человеком правона собственность. Как бы то ни было, когда король Генрих поссорился с Католическойцерковью и принялся грабить и разрушать монастыри, клан Доннелейт, нимало неколеблясь, выступил против королевских солдат. Да, эта долина стала местомужасающих кровопролитных сражений. И даже самые отважные британские солдатыоказались не в силах сломить сопротивление местных жителей — они боялисьподниматься в эти горы.

— Но в честь какого святого получил свое имя храм?

— Я уже сказал вам, что не знаю. Возможно, то быловсего лишь бессмысленное соединение гаэльских звуков. Но если мы сумеем расшифроватьего, то вполне может оказаться, что оно звучит как Вероника или Кристофер…

— Или Джон Нокс, — вздохнул я.

— Так вот, после смерти Генриха Восьмого на престолвзошла его дочь Мария, — вернулся к прерванному рассказу профессор. —Как вы помните, она была рьяной католичкой. Вновь полились реки крови, но наэтот раз жертвами стали протестанты, которых повсеместно сжигали на кострах ивздергивали на виселицы. А потом настали времена королевы Елизаветы! Великойкоролевы, вновь превратившей Британию в протестантскую империю. Здесь, в горах,не придавали особого значения происходившим внизу переменам. Но вот явился ДжонНокс, великий реформатор. В тысяча пятьсот пятьдесят девятом году в Перте онпроизнес свою знаменитую проповедь, направленную против папистов, которых онназвал идолопоклонниками. В долине вспыхнула война, и пресвитериане разрушилисобор. Они сожгли его дотла, разбили прекрасные витражные окна на мелкие куски,превратили в руины церковную школу и уничтожили все книги. Одним словом,уничтожили все. Кошмарная, жуткая история. Разумеется, местным жителям онизаявили, что в долине живут ведьмы, которые служат дьяволу, принявшемучеловеческое обличье. По их мнению, именно этой нечисти поклонялись в соборенаряду с католическими святыми. Но на самом деле причиной всему была враждамежду католиками и протестантами.

Город Доннелейт так никогда и не оправился от нанесенногоудара. Впрочем, он еще влачил жалкое существование вплоть до конца семнадцатогостолетия, когда последний представитель клана погиб во время пожара в замке.После этого в хрониках не встречается каких-либо упоминаний о клане Доннелейт.Никого не осталось.

— И святого тоже.

— Здешний святой — кем бы он ни был — покинул эту землюеще в тысяча пятьсот пятьдесят девятом году. Да хранит его Господь. Его культпрекратил свое существование вместе с собором. Остался только маленькийвымирающий городок, жители которого почти сплошь были приверженцамипресвитерианской церкви. А за его пределами на месте «поганого» языческогосвятилища сохранился «этот ужасный» каменный круг.

— А что еще любопытного вы можете сообщить о языческихлегендах и преданиях? — продолжал я свои расспросы.

— Лишь то, что некоторые люди до сих пор верят в этилегенды. Время от времени к нам сюда приезжают путешественники издалека, поройдаже из самой Италии. Они расспрашивают о старинных развалинах. Ищут дорогу вДоннелейт. Осматривают место, где прежде стоял собор. Поверьте, я говорю вамчистую правду: не только вы один интересуетесь судьбой клана Доннелейт. До васмногие поднимались в горы и занимались там раскопками. И мне уже доводилосьпрежде отвечать на те же вопросы, что сегодня задали мне вы. В последний раз особоре и клане Доннелейт меня расспрашивал один ученый из Амстердама.

— Вот как? Из Амстердама?

— Да, в Амстердаме существует орден ученых-историков.Еще одна их Обитель — так они называют свои центры — находится в Лондоне. Ихорден во многом напоминает монашеский, однако на самом деле они лишенырелигиозных убеждений. На моей памяти они приезжали сюда не менее шести раз.Осмотрели в долине каждый камень. У этой организации весьма странное название.В отличие от имени святого, в честь которого назван собор, оно запало мне впамять. Такое трудно забыть.

— И что же это за название?

— Таламаска, — ответил профессор. — Долженпризнать, все члены этого ордена — по крайней мере, те из них, кто приезжалсюда, — ученые, обладающие на редкость богатыми и многостороннимизнаниями. И к книгам они относятся с истинным благоговением! Видите вон тотмаленький «Часослов»? Поверьте мне, это действительно бесценное сокровище. Таквот, эту книгу подарил мне один из них. Всякий раз они привозят мнеизумительные подарки. Взгляните вот на это. Представьте себе, это одна изпервых печатных Библий короля Иакова. Ее они привезли, когда приезжали сюда впоследний раз. Тогда они разбили лагерь в долине. Впрочем, они всегда такделают. Проводят в долине несколько недель, а потом уезжают. И всякий раз явижу, что они разочарованы. Как видно, поиски до сих пор не приносят желаемогорезультата.

Меня охватило волнение. И сразу же вспомнилась удивительнаяистория, которую я в трехлетнем возрасте услышал от бабушки Мари-Клодетт. В еерассказе упоминался некий не то ученый, не то колдун из Амстердама, которыйприбыл в Шотландию и спас несчастную Дебору, дочь сожженной заживо Сюзанны. Втечение нескольких мгновений события и образы, хранившиеся в памяти Лэшера,ожили в моем сознании, и я едва не лишился чувств. Однако усилием воли яотогнал наваждение. Нельзя было терять драгоценное время, предаваясь видениям.Следовало воспользоваться словоохотливостью моего нового знакомого и вытянутьиз него как можно больше столь важных для меня сведений.

— А еще меня интересует черная магия, — вновьзаговорил я. — Насколько мне известно, в этих краях она процветала. Всемнадцатом столетии были даже случаи сожжения ведьм на кострах. Вам что-нибудьизвестно об этом?

— А как же. Вот, например, одна кошмарная история.Героиню ее звали Сюзанна. То была простая крестьянка, жившая в окрестностяхДоннелейта. Мне посчастливилось найти один бесценный документ. Представьтесебе, это подлинный памфлет. Из тех, что распространялись здесь во времена суданад ведьмами.

С этими словами профессор направился к своему столу и извлекиз ящика несколько листков пожелтевшей от времени бумаги. Взглянув на первый изних, я увидел грубо выгравированное изображение женщины, окруженной языкамипламени, похожими на гигантские листья чудовищного растения.

Надпись под картинкой была сделана по-английски: