Никогда_не... - Таня Танич

Расшарь пост под хештегом #Янеубиваюсловом и получи скидку на входной билет.

Количество мест ограничено!»

Офигеть. Твою мать, ну просто офигеть.

И хоть наше помпезное мероприятие направлено против убийства словом, сейчас мне очень хочется позвонить знаменитому Вэлиалу Донцову и вывалить ему на голову такое, чтобы его хватил удар и паник атака вместе взятые. С первых строк, по размаху и масштабу, мне становится ясно, кто автор идеи этого блестящего действа.

Полина, Полина, ничему жизнь тебя не учит. Сто раз говорила себе, что пить с Вэлом опасно. Пить с Вэлом, когда он вдохновлён и взбудоражен — опасно вдвойне.

Хорошо, что я забыла свой телефон у Никишиных. Иначе… Инстаграм-страничка уплывает вниз, на темном экране высвечивается номер оператора такси. Моя машина подъехала. Сейчас это главнее. Разберусь с модерн-инсталлятором чуть позже, может, завтра. В конце концов, что толку сейчас орать и топать ногами — все равно понятно, что от участия в акции я уже не отверчусь. Как же — первая за три года съёмка в СНГ от european photographer Paulina Marchenko!

Тьфу ты! Несмотря на то, что это абсолютная правда и на визитках мое имя давно значится латиницей, в родном городе это все равно выглядит нарочито напыщенно.

Ох, Вэл… Ну, Вэл! Кажется, мне придётся сделать с ним то, что обещала Наташка в первые минуты знакомства. Но, садясь в подъехавшую машину, ловлю себя на том, что улыбаюсь — и совсем не потому, что еду к Артуру. Наоборот, это заставляет меня ужасно нервничать. А от того, что в глубине души мне нравится эта идея, эта акция и масштаб, который ей придал Вэл. Большая съёмка на несколько часов, фотофлешмоб. Чувствую, как по спине побегает приятная дрожь волнения и в пальцах тут же начинает зудеть и покалывать.

Я ужасно соскучилась по работе. По настоящему большому проекту, по массовой съёмке неподготовленных, но готовых раскрыться людей. Если мы говорим о буллинге — тогда никаких ванильных эмоций, никаких вежливых улыбок.

Это будет больно. По-настоящему больно. И очень честно. И круто.

Да, именно так.

А ещё — мы вполне можем сделать так, чтобы флешмоб пошёл дальше. Его обязательно подхватят. Его должны подхватить — в городах покрупнее и в громадных мегаполисах, потому что касается всех, кто выходит в интернет — а, значит, каждого из нас. Чтобы смерть Виолы стоила не только тысячи лайков, но и привлеченного внимания сотен тысяч людей, чтобы о безопасности в сети говорили, чтобы знали, что у травли теперь новое лицо — анонимно-виртуальное. И что, несмотря на это, убивает она абсолютно реально. Даже тех, кто кажется неуязвимым и пытается бороться. И, кто знает, может быть, когда-нибудь ситуация изменится и люди станут чуть бережнее и внимательнее друг к другу. Пусть не сейчас, но в будущем, думаю я с неожиданной сентиментальностью.

— Эй, Полина! Полина, блин, Александровна, аллё! — стучит в боковое стекло машины Денис, сбрасывая меня с небес на землю. — Я только это… забыл сказать, что адрес Артуро так, чуток от фонаря написал!

— То есть как это? — все это очень в стиле Дэна — такая маленькая незначительная деталь как неточный адрес, по которому я направляю таксиста, не имея больше никаких ориентиров.

— Да я все думал — это или Малиновского улица, или Захарченко, и понял, что не помню, какая точно! Они, короче, рядом, ну, разберёшься же? Ты, вообще, когда в последний раз на Черемушках была? Так, понятно… — сам себе отвечает он, глядя на мое лицо, на котором написано, что я сейчас встану и убью его за такие «точные» наставления. — Короче, друг! — тут же переключает он своё внимание на водителя. — Магазин «Мандарин» знаешь? Вот второй дом от него направо! Там квадрат такой — так в нем второй дом направо от «Мандарина», понял меня? Хрущёвка такая. Зелёная!

Водитель согласно кивает, и мы трогаемся. В голове у меня, как обычно в моменты, когда я очень нервничаю, абсолютно пусто. Не страшно, не драйвово, не радостно, а именно пусто, как в точке отсчета чего-то нового в жизни.

А в том, что сейчас начинается что-то новое, у меня сомнений нет. Я ещё не знаю, что скажет мне Артур, захочет ли выслушать — но хотя бы выговорюсь сама. У меня в этом такая потребность, во мне так все накипело, что даже если он не откроет мне мне двери, я буду просто стоять и кричать ему в замочную щель. Но он меня услышит. Обязательно услышит.

А выводы пусть делает сам, и решения принимает — тоже.

Никогда не думайте, что знаете кого-то слишком хорошо. И, если ошибались — не носите это в себе, признайте и отпустите. От иллюзий и ошибок не застрахован никто. А вот если держаться за свои заблуждения — это будет гораздо мучительнее. Ещё сильнее, чем горечь разочарования.

Дорога до Черемушек занимает гигантское по местным меркам время — целых сорок минут на машине. Район, в который не каждый приличный водитель возьмет заказ, находится на отшибе, практически за чертой города, и чтобы добраться до него, нужно пересечь большую свалку — хранилище промышленных отходов. Если бы наши предприятия до сих пор работали в полную мощь, боюсь, эта куча производственного хлама разрослась бы так, что накрыла бы и сами Черёмушки. Так что, в их случае, кризис пошёл только на пользу.

Хорошо, всё-таки, что Дэну сразу удалось вызвать машину, и что сейчас не слишком поздно — только около шести, а значит в Черёмушки мы явимся ещё засветло. Пусть я и уехала восемнадцать лет назад, байки и страшилки об этом месте я слышала самые препоганые. Понимаю, что сейчас мне точно понадобится вся моя удача, чтобы не вляпаться в неприятности.

Поток моих рассеянных мыслей неожиданно перебивает сильный толчок снизу, и подпрыгнув на сиденье, я едва не ударяюсь о боковое стекло — машину ведёт, она делает резкий зигзаг по дороге и останавливается. Так, что происходит? Не хватало нам только аварий или поломок — только не сейчас, ну, что за злая ирония!

— Блядские Черёмушки! Какой район, такая и дорога! — орет водитель, успевший выбраться наружу и свирепо осматривающий колесо, которое грохотало как адская колесница, когда мы останавливались.

— Приехали! — зло объявляет мне он. — Колесо щас менять буду! Нахера ты только прешься в этот конченый район?! И я, дурак, заказ взял! Оттуда потом хрен выберешься!

— Я оплачу вам простой. В смысле время на ремонт! И дорогу назад! У меня даже будет новый заказ для вас, в центр. Заберёте там моего друга и отвезёте с одного адреса на другой, — пытаюсь успокоить его я, высовываясь из окна, успевая оценить пустую дорогу и повернувшее к горизонту солнце. Чтобы срезать путь и не проезжать мимо той самой свалки, таксист повёз меня через загородную трассу, которая в направлении Черемушек еще на моей памяти была в очень плохом состоянии. Застрять здесь до самой ночи вместе со злющим водителем мне совсем не хочется. Ближе к ночи я хочу быть у Артура — и пусть он даже не будет этому рад, может, разозлится — все равно, это не идёт ни в какое сравнение с тем, как меня не любят местные таксисты.