Артания - Юрий Никитин

– Выше, – повторила она зачарованно, – чемдаже от богов…

Ему показалось, что она усомнилась, выкрикнул с жаром:

– Даже древние боги прослезились, а тонкошкурые эльфырвали на себе одежды и рыдали… от зависти, наверное, что не могут сложить такиепесни!..

– Эльфы? – спросила она остолбенело. – Тывидел эльфов? Настоящих?

– Я ночевал у них, – отмахнулся он. – Умолялиостаться еще на ночь, но для меня каждое мгновение разлуки с тобой – этокипящий огонь в груди, это ураган, сметающий города, это скачущий в пропастьконь, это…

– Ты видел эльфов… – прошептала онаблагоговейно. – Они в самом деле так прекрасны… как говорят легенды? Онотмахнулся.

– Никто из них не настолько прекрасен, чтобы подаватьтебе воду.

– Ты не можешь так говорить! – запротестовала она,щеки ее окрасились нежным румянцем.

– Могу, – сказал он твердо. – Я ведь вижутебя.

– А их… женщины? Ведь прекрасны!

– Да? – спросил он. – Как-то не рассмотрел.

– Почему?

– У меня всегда ты перед глазами, – призналсяон. – Я из-за этого… не смейся только!.. натыкался на деревья, каккуявский дурак. Надо мной уже смеялись братья и боевые друзья.

Она нежно коснулась его могучей руки трепетными теплымипальцами.

– Бедный… Я того не стою. Так о чем твои песни? Та былао весне, о ласточках… Он сказал пламенно:

– Да, я слагаю песни о весне и ласточках, я воспеваютвою поступь… но что бы я ни слагал, какими бы словами ни украшал свою песнь,все это те же три слова, что ты слышишь от меня. Только три слова! А все этипесни – это толкование этих слов, это… даже не знаю, нет слов… их никто еще непридумал… и даже я не создал! Эти три слова мужчина произносит только раз вжизни, их выговорить труднее, чем поднять каменную гору…

За дверью послышались тяжелые шаги. Придон уловилдребезжание неплотно подогнанных доспехов из цельного железа. По коридорудвигалось не меньше десятка человек. Судя по стуку, все несли тяжелые короткиекопья с широкими зазубренными лезвиями и ударяли ими в пол при каждом шаге.

Возле двери шаги затихли. В дверь постучали. Придон замер,глаза быстро обежали стены, где, кроме медных светильников, ничего тяжелого, ав спальне только легкие столики и совсем невесомые стулья и кресла.

Итания испуганно взглянула на Придона. Он бесшумно встал скрая постели, могучие мышцы вздулись, он стал в боевую стойку. Она испуганно ис каким-то странным восторгом посмотрела на него, крикнула:

– Что случилось?

Из-за двери донесся виноватый мужской голос, густой исильный:

– Принцесса, у нас срочный обход. Мы проверяем весьдворец.

Она посмотрела на Придона, быстро спросила:

– И потому меня разбудили?

– Принцесса… мы присматриваем за варваром из Артании.Сегодня он как-то исчез из своей комнаты, хотя за ним приставлены следитьлучшие шпионы. Щажард велел нам срочно обойти весь дворец.

– И что же? – крикнула она.

В голосе командира стражи прозвучало явное недовольство:

– Его велено привести к Щажарду. Если откажется идти…то у нас есть приказ убить его на месте.

Она быстро посмотрела на Придана. Артанин не изменился влице, нижняя челюсть выдвинута вперед, мышцы вздуты, в глазах ярость иготовность к бою.

– Что за дурость! – крикнула она гневно. – Выхотите обыскать и здесь?

В голосе командира стражи прозвучало смущение:

– Да, я хотел бы убедиться.

Она крикнула в неподдельной ярости:

– Калюжа!.. Если ты войдешь в мои покои… по своемужеланию или по приказу Щажарда, то я… я клянусь, что твоя голова сегодня жеутром будет смотреть на площадь с самого высокого кола! А с твоим Щажардом яразберусь завтра же с утра. И ему не поздоровится!

За дверью после молчания неожиданно послышался густойсмешок.

– Принцесса… буду молиться, чтобы вы с ним разобралиськак можно раньше. Спокойной ночи! Простите за беспокойство. Приятных снов!

Шаги сдвинулись, затопало громче. Лязгающая железом лавинадвинулась по коридору дальше. Итания люто сжимала кулачки.

Придон ощутил страстное желание рухнуть на колени ивопросить небеса, за что ему выпало такое счастье, что это небесное существо…защитило его! Солгало своим же стражам, но не стало выдавать его, вторгшегося вее покои так грубо, нарушившего ее божественный сон.

Она проговорила, тяжело дыша:

– Этот Щажард мерзавец!.. Он слишком много на себяберет!.. Пока отец пьет да развлекается, этот… этот уже начинает отдаватьприказы дворцовой страже. Неслыханно… Это… это верх низости! Спасибо тебе, еслибы не разбудил, не узнала бы о таком… Но ты… ты заимел могущественного врага!

Он вскрикнул пылко:

– Не иметь врагов может только предельное ничтожество!Можно ли гордиться отсутствием врагов?

– Это могучий враг! – предостерегла она.

– Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числедрузей, – сказал он горячо. Она сказала удивленно:

– Как ты говоришь странно…

Он упал на колени, откинул руки и голову, выставив грудь. Изсамого сердца вырвалось:

– Итания!.. Все, чем я живу, – для тебя. Возьмижизнь мою, сердце мое, любовь мою! Я всегда буду жить для тебя, всегда будудумать только о тебе, никогда-никогда мой взор не падет на другую женщину…просто на свете нет больше женщин!

Она стояла перед ним, прижав ладони к груди. Гнев ужеиспарился. Коридор, стражи и Щажард забыты, она потребовала:

– Говори! Говори еще. Никто и никогда мне…

– Итания!.. В Артании в племени печенгуров считают, чтосын родился в день, когда сам сумеет оседлать коня и взобраться ему на спину. Вплемени касогов днем рождения считают тот день, когда мальчик принесет домойпервую добычу с охоты, а в племени языней – когда добудет перья орла илисокола. Про человека, который не знает любви, не страдал и не терзался из-заженщин, не стремится завоевать любовь, говорят: «Дожил до седин, а на свет неродился!» Итания, я родился на свет в тот день, когда увидел тебя. Как я тогдастоял, ослепленный молниями твоих глаз, оглушенный и обезоруженный, ужесдавшийся тебе в плен…

Она прошептала:

– Да, я тоже запомнила тот день.

– Твои губы горели, как рубины, – сказал онзадыхаясь, – а зубы блестели, как ряд одинаковых жемчужин. Ты походила наредкий цветок, лицом как тюльпан, твои волосы струились, как благоуханныйродник… Мое сердце было пробито стрелой твоего взгляда! С тех пор я истекаю кровью…но я не хочу, чтобы моя рана закрывалась хоть на миг!!!