Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

Сказав это, Шехтер загнал себя в тупик. Все регулирующие органы видели достаточное количество информации — особенно по сделкам Graham, — чтобы понять: источник проблем — в Нью-Йорке. Кроме того, как отметил один из членов комиссии, нельзя сваливать вину за случившееся на персонал, который занимался продажами, даже если брокеры и несут свою долю ответственности. За надзор за этими брокерами отвечает высшее руководство в Нью-Йорке. Так или иначе, очевидно, что в центральном офисе есть проблемы.

«Те, кто виновен в случившемся, больше не работают в фирме», — сказал Шехтер.

Все понимали, что Шехтер имеет в виду Джима Дарра и Джорджа Болла.

«Почему они ушли?» — спросил один из членов комиссии.

«Потому что было принято решение оставить все проблемы в прошлом».

«Прекрасно, так оставьте их в прошлом, — сказал Сэксон, представитель Флориды. — Но вы собираетесь заставить сделать это других людей».

«Именно это мы и сделали, — сказал Шехтер. — Улаживание дел обошлось компании более чем в 180 млн долл. А общая стоимость решения проблем товариществ вместе с судебными издержками достигает 300 млн долл.».

Сотрудники регулирующих органов молча слушали. Когда Шехтер стал приводить цифры, кое-кому из них стало неловко. Несложные расчеты показывали, что урегулирование группового иска компенсирует фирме бóльшую часть выплат инвесторам. Более того, судебные издержки фирмы составляли немногим меньше, чем компенсационные выплаты. Цифры Шехтера свидетельствовали в первую очередь о том, что против инвесторов, которые не пожелали принять грабительские условия соглашений, сражается целая армия адвокатов.

Встреча закончилась на дружелюбной ноте — Prudential Securities согласилась добровольно предоставить объединенной комиссии необходимые документы. Когда все направились к выходу, Нэнси Смит подошла к Мюллеру с вопросом, который, как она полагала, лучше задать наедине.

«Почему вы не преследуете Дарра? — спросила она. — Ведь вы отзываетесь о нем весьма резко и хотите взвалить всю вину на него».

«После того как все это закончится, мы, скорее всего, займемся этим, — ответил Мюллер. — Но сейчас и мы, и Дарр держим в руках по гранате, и, если он или фирма бросят эту гранату, обе стороны взлетят на воздух».

Зал суда в деловой части Нового Орлеана был битком набит адвокатами. Наступило 9 февраля 1993 года, второй день слушаний условий соглашения по урегулированию группового иска инвесторов товариществ по инвестициям в энергетические компании. Создателями данного соглашения были Эдвард Гроссман, главный адвокат истцов, подавших групповой иск, и адвокаты фирмы Davis, Polk со стороны Prudential Securities. Второй день подряд они представляли свидетелей, которые превозносили это соглашение на все лады.

Некоторые адвокаты истцов критиковали условия соглашения как неадекватные, считая, что Гроссман приложил недостаточно усилий. Они отмечали, что в ходе судебного разбирательства ни у одного свидетеля не брались показания под присягой. Кроме того, адвокаты истцов говорили, что следует постараться продать нефтяные резервы товариществ с выгодой для инвесторов вместо того, чтобы просто превращать их в новую публичную компанию под управлением Graham. О неадекватности соглашения свидетельствует и то, говорили адвокаты, что 12 000 инвесторов уже отказались от участия в нем, а для группового иска это очень много. К тому же над судебной процедурой дамокловым мечом висел протест Кляйна и представителей регулирующих органов других штатов.

Гроссман, крупный, напористый мужчина, приблизился к судье. Он был готов к заключительному выступлению. На карту было поставлено слишком многое: его фирме были обещаны миллионы, если соглашение будет одобрено судьей.

«Это соглашение было встречено резкой критикой и весьма негативно освещалось в прессе, — сказал Гроссман. — Но участники группового иска восприняли его с горячим одобрением. В общей сложности его одобрили 125 000 инвесторов из 137 000».

Это заявление продемонстрировало своеобразную логику адвокатов, ведущих групповой иск. Ни один инвестор не одобрил это соглашение. На самом деле 125 000 инвесторов по тем или иным причинам не прислали писем, прося исключить их из числа участников сделки. Число тех, кто получил уведомление об урегулировании, прочел его, разобрался, что ему следует письменно уведомить суд об отказе от сделки, написав три разных письма, скорее всего, было ничтожным. Однако, с точки зрения Гроссмана, даже инвесторы, которые все-таки отправили формы с таким уведомлением, но при этом перепутали адреса, «одобрили» условия соглашения.

«Неопровержим тот факт, что 125 000 человек считают соглашение оптимальным способом удовлетворить их требования, — сказал Гроссман. — Если соглашение не будет одобрено, не понятно, получат ли они вообще какую-либо компенсацию».

Гроссман вернулся к вопросу о регулирующих органах штатов и озабоченности, выраженной в письме Кляйна. Он даже не потрудился скрыть свое неуважение к этому непрошеному вмешательству.

«Полагаю, не стоит принимать всерьез аргументы доморощенных следователей из отдельных штатов, которым мерещится никому не ведомая крупномасштабная афера, — заявил он. — Групповой иск не мешает штатам вести собственные расследования, но мы не собираемся ждать, пока эти расследования закончатся. За ними нет никаких доказательств, одни пустые разговоры».

И наконец, Гроссман отверг предложение адвокатов истцов — продать нефтяные резервы с выгодой для инвесторов. Эта идея, по его мнению, была нелепа. «Единственный путь, — сказал он, — это слияние».

«“Героев”, которые готовы покупать активы товариществ, попросту нет, — сказал он. — Я обсуждал этот вопрос с несколькими инвестиционными фирмами на Уолл-стрит, в том числе с Dillon, Read, с Morgan Stanley и с Wasserstein Perella. Все три фирмы согласились, что это нереально, поскольку в данном случае потребуется запросить одобрение всех инвесторов товарищества, — Гроссман сделал паузу, — а это непосильная задача».

Постановление Ливоде о соглашении по урегулированию данного группового иска, изложенное на 18 страницах, было оглашено в окружном суде Нового Орлеана 19 февраля в 15.40. Судья давал ясно понять, что аргументы Гроссмана показались ему неубедительными. Тезис о том, что широкое одобрение соглашения не вызывает сомнений, был признан несостоятельным.

«Количество отказавшихся составляет 12 000, кроме того, немало тех, кто просто не сумел выразить свое мнение, — писал Ливоде. — Суд не считает, что молчание — это знак согласия. Он несет ответственность за тех, кто не смог выразить свое мнение и кого касаются результаты данного судебного разбирательства».

Ливоде отметил возражения регулирующих органов Айдахо, которые поддержали другие штаты. Это обстоятельство, по его мнению, заслуживало серьезного внимания.

«Поскольку административные и регулирующие органы ряда штатов ведут собственные расследования, — писал он, — самое разумное и справедливое решение — отложить постановление до тех пор, пока не будет собрана дополнительная информация».