Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Спенсер пошел с ним, Майя побрела следом, медленно передвигаясь между всеми новыми видами растительности. В песке между разбросанных камней произрастали пучки травы, а также низкие цветущие растения, сорняки, кактусы, кусты и даже какие-то искривленные деревья, приткнувшиеся у края камней. Сакс бродил вокруг, ступая очень осторожно, нагибаясь, чтобы осмотреть растения, и распрямлялся с отсутствующим взглядом, словно кровь отлила от его головы, пока он нагибался. Может быть, так выглядел удивленный Сакс – зрелище, которого Майя, кажется, не видела раньше. Она остановилась оглянуться. И в самом деле, было удивительно обнаружить такую процветающую жизнь – тут никто никогда ничего не высаживал. Хотя, возможно, это сделали ученые, останавливавшиеся в аэропорту. А бассейн был низким, теплым и влажным… Молодые марсиане выше по склону танцевали над ним, изящно избегая растений и не обращая на них никакого внимания.

Сакс остановился перед Спенсером и запрокинул шлем так, чтобы смотреть прямо в лицевую панель собеседника.

– Все эти растения будут затоплены, – сказал он с любопытством, будто задавая вопрос.

– Верно, – ответил Спенсер.

Сакс бросил быстрый взгляд на Майю. Его спрятанные в перчатки пальцы подергивались в возбуждении. Он что, обвинял ее теперь и в убийстве растений?

– Но органика поможет поддержать будущую водную жизнь, верно? – добавил Спенсер.

Но Сакс едва ли смотрел вокруг. Майя заметила, как он морщится, глядя мимо нее, будто испытывает боль. Затем он снова забрел в сложный гобелен камней и растений. Спенсер поймал взгляд Майи и поднял защищенные перчатками ладони, как будто извиняясь за то, что Сакс ее игнорирует. Майя развернулась и принялась взбираться вверх по склону.

Наконец вся группа пошла вверх по закручивающемуся спиралью хребту, за береговую линию, к возвышенности к северу от станции, где было достаточно высоко, чтобы увидеть лед вплоть до западного горизонта. Аэропорт лежал под ними, напоминая Майе Андерхилл или антарктическую станцию – планируемый будущий город на острове, который должен был скоро появиться. Молодежь, грациозно ступая по камням, рассуждала о том, каким будет этот город. Они были уверены, что он станет курортом на берегу моря. Каждый гектар земли будет застроен или занят садами. Вокруг обоснуются лодочные пристани в подходящих углублениях берега, с пальмовыми деревьями, пляжами, беседками… Майя закрыла глаза и попыталась представить то, что описывала молодежь, открыла глаза снова, чтобы увидеть камни, песок и маленькие захудалые растения. В голову ничего не шло. Что бы ни принесло будущее, для нее это будет сюрпризом, она не могла сформировать новый образ, своего рода жамевю, давящее на настоящее. Внезапное предчувствие накрыло ее, и она постаралась сбросить его. Никто не мог представить себе будущее. Пустота в ее разуме ничего не значила, она была нормальна. Только присутствие Сакса беспокоило ее, напоминало о том, о чем она не могла позволить себе думать. Нет, пустое будущее было благословением. Свобода от дежавю. Невероятное благословение.

Сакс шел позади нее, глядя вниз, на бассейн под ними.

На следующий день они вновь взобрались на «Три бриллианта», поднялись в небо и поплыли на юго-запад, пока капитан не бросил якорь к западу от Дорсы Зеа. Прошло уже довольно много времени с предыдущего визита Майи в эти места, и теперь хребты стали тонкими каменными полуостровами, простирающимися далеко в изломанный лед к острову Минус Один и один за другим исчезающими подо льдом. Только самый большой полуостров все еще представлял собой неразбитый хребет, разделяющий две шероховатые ледяные массы. Западная оконечность была явно на двести метров ниже восточной. Это, по словам Дианы, была последняя линия земли, соединяющая Минус Один и обод бассейна. Когда этот перешеек будет затоплен, центральная возвышенность станет настоящим островом.

Ледяная масса на восточной оконечности оставшейся дорсы была близка к линии хребта. Капитан дирижабля выпустил еще якорного троса, и они поплыли по ветру на восток, пока не оказались прямо за хребтом, где ясно увидели, что лишь несколько метров камня не затоплено. На восток уходила линия «бродячего трубопровода» – синий шланг медленно скользил туда-сюда на своих лыжах-пилонах, и из сопел разбрызгивалась на лед вода. Под гудение пропеллеров они слышали снизу внезапный треск и стон, приглушенные удары и звуки, похожие на звук выстрела. Диана объяснила, что подо льдом была вода и вес новой воды на поверхности приводил к тому, что некоторые участки льда царапали едва затопленную дорсу. Капитан указал на юг, и Майя увидела линию айсбергов, взлетевшую в воздух, словно подброшенную взрывом по дуге в разные стороны и снова упавшую на лед и разбившуюся на тысячу кусков.

– Нам, вероятно, стоит чуть сдать назад, – пояснил капитан. – Для моей репутации будет лучше, если нас не собьет куском айсберга.

Сопло бродячего трубопровода развернулось в их сторону, а затем с легким сейсмическим ревом последний оставшийся хребет был затоплен. Бурный поток воды побежал по камням и скатился по западному склону водопадом в двести метров высотой, который обрушивался вниз пышной белой пеленой. В окружении огромного ледяного мира, простирающегося от горизонта до горизонта, это была всего лишь струйка, но она упорно лилась. Вода на восточной стороне теперь струилась по каналам, водопады грохотали, а вода на западе растекалась сквозь треснувший лед сотней потоков. Волосы на затылке Майи встали дыбом. Она подумала, что, наверное, причиной тому были воспоминания о наводнении в долине Маринер, но сказать точно уже не могла.

Постепенно шум водопада стих, а через час он замедлился и совсем замерз, по крайней мере – на поверхности. Несмотря на солнечный осенний день, снаружи было восемнадцать градусов ниже точки замерзания воды, и череда изорванных кучевых облаков приближалась с запада, обозначая холодный фронт.

Водопад наконец-то успокоился, но оставил за собой свежую стену льда, покрывшего камень тысячью гладких белых трубок. Хребет превратился в два несмыкающихся выступа, как и прочие хребты Дорсы Зеа, погруженные в лед, словно ряд одинаковых ребер или полуостровов.

Море Эллады превратило Минус Один в настоящий остров.

После этого круговые поездки на поезде и различные перелеты над Элладой уже воспринимались Майей иначе. Она считала переплетенную сеть ледников в равнине новым морем, поднимающимся и наполняющим гигантский бассейн. А вода под ледяной поверхностью рядом с Лоу-Пойнтом прорывалась наружу весной и летом и замерзала осенью и зимой. Сильные ветры поднимали волны в полыньях, которые иногда разбивали лед, создавая крупные участки обломков – те так оглушительно трещали, громоздясь друг на друга, что разговаривать в дирижабле над ними было весьма затруднительно.

В сорок девятый М-год уровень потоков из всех откачиваемых водоносных слоев достиг максимума, вливая совокупно две с половиной тысячи кубических метров воды в море в день. При данных показателях вода должна была достигнуть километровой отметки через шесть марсианских лет. Для Майи это был совсем короткий срок, особенно, когда они могли наблюдать прогресс своими глазами – с гондолы дирижабля. Зимой суровые бури, сходившие с гор, покрывали дно бассейна сверкающим белым снегом, весной он таял, но новый край ледяного моря подходил ближе, чем он был прошлой осенью.