Золотые земли. Сокол и Ворон - Ульяна Черкасова

– На что ты намекаешь? Говори прямо, я не люблю этих витиеватых выражений. За ними обычно скрывается обман.

Седекий расплылся в улыбке, смотря на него снизу вверх. Лучи солнца на его капюшоне, накинутом на голову, поблескивали в свете свечей.

– Мне нравится твоя прямота, она свойственна всем честным воинам, – сказал Пресветлый Отец, вновь прячась за сложными речами. – Я лишь хочу сказать, что когда нашу землю поглотит смута, нам потребуется твоя честность, верность и единство с народом и семьёй. Если я совершаю грех, принимая ведьму в храме, значит, можешь и ты ради своей семьи и ради своего государства.

– Ты просишь меня простить ведьму? – не поверил Вячко.

Он едва сдерживался, чтобы не сорваться. Из всех людей Пресветлый Отец должен был первым поддержать его в желании наказать Дарину за преступление.

– Я прошу помнить, что Храм закрывает глаза на многое, пока это в его интересах. Но Храм всё видит и действует, когда необходимо.

* * *

Неждана остановилась у часовни, что стояла на перекрёстке. Стены были украшены разноцветными фресками, на которых неизвестный художник изобразил события из жизни разных святых.

– Кто это? – спросила ведьма, касаясь пальцем витых языков огня, окруживших женщину в княжеском платье.

– Моя бабка, княгиня Злата, – пояснил Вячко.

Он подошёл ближе, тоже приглядевшись к рисунку. Злата была изображена прекрасной и гордой, словно птица, взмывающая к небу. Лицо её казалось безмятежным, на губах замерла навеки лёгкая улыбка. Почему-то художник посчитал, что княгиня приняла свою смерть радостно и легко.

Когда в отрочестве Вячко разглядывал эту фреску, то часто гадал, что испытала его бабка в последние свои мгновения. Он давно понял, что иными, чем в жизни, рисовали сражения, красиво привирали в своих песнях сказители, и этот рисунок тоже казался ему лживым. Изучая белое лицо Златы на рисунке, Вячко пытался заглянуть дальше, под слой краски, и увидеть, какой ужас, какую боль испытала его бабка, когда пламя разорвало её изнутри и поглотило вместе с целым городом. Из всех его предков Злата единственная не была похоронена на Калиновых Холмах. Тела её просто не нашли, она обратилась в пепел.

Неждана почти уткнулась носом в стену, рассматривая фреску.

– Что с ней произошло?

– Она была лесной ведьмой, служила лешему в Великом лесу, пока однажды не встретила моего деда, князя Ярополка, который был ранен в бою со Змеиным царём и умирал от яда. Никто не смог его спасти, кроме Златы.

Тихий перелив серебряных струн оборвал его. Звук полился чистый, светлый, как слеза, и Вячко замолчал. Он мотнул головой Неждане, зовя за собой, и пошёл вдоль стены часовни.

На ступенях сидел белобородый гусляр. Он ходил босым, его одежда была дырявой, и одной только ценностью он обладал – гуслями. Прикрыв мечтательно глаза, старик перебирал тонкими длинными пальцами струны.

– Что он делает? – Неждана наклонила голову к правому плечу, нахмурилась.

– Играет.

– В горелки? Разве так играют в горелки?

Вячко не смог сдержать смеха.

– Тихо, послушай.

Мелодия вдруг заволновалась, выплеснулась переливом, точно река по весне, и затихла, потекла медленно, ласково, точно Звеня летней ночью.

Прохожие останавливались, чтобы послушать, быстро вокруг собрались люди. Гусляр будто не замечал их, наслаждаясь игрой. Неждана открыла было рот, чтобы снова задать вопрос, но вдруг глубокий, мягкий, точно бархат, голос запел.

У песни не было слов поначалу, только звучание, но Вячко легко узнал её. Он слышал эту песню не раз и видел, как отец плакал, когда её играли на княжеских пирах.

Затихли люди вокруг, все прислушались, ожидая рассказа сказителя, кажется, замер весь Златоборск. Эта песня была и о нём тоже, а ещё о девушке с золотыми волосами и о князе, убившем Змея. О Великом лесе, о городе, окружённом бором, таким же рыжим, как косы его правительницы.

– Рыжим, как у тебя, огонёк, – прошептала Неждана.

Вячко шикнул, призывая её прислушаться к словам.

Гусляр запел о том, как лесная ведьма излечила князя и в уплату потребовала взять её в жёны. О том, как она стала княгиней, как полюбили её люди. О том, как князь основал город в её честь.

– Взгляни, какие золотые здесь кроны деревьев. Как твои косы, душа моя.

Точно воды реки, переливалась песня, текла всё дальше, уносила в прошлое.

У князя и княгини родились два сына, вот старший сын вырос, возмужал и пошёл на войну. И погиб от руки врага. Тогда старый отец его взял меч, снова отправился в битву, и битва та случилась на Трёх Холмах, где чародеи обрушили страшные заклятия, и тысячи людей погибли под градом проклятий.

– Взгляни, как смертельные чары сверкают золотом. Как твои косы, душа моя.

К горлу подступил ком. Вячко оцепенел, не смея дать волю чувствам.

Струны дрожали под руками гусляра, рождали песню, сливались воедино с его голосом.

Не могла княгиня простить гибель своей семьи. Она оставила младшего сына в столице, собрала дружину и повела за собой к границам врага, но потерпела поражение и отступила на север, где её окружили во вражеской крепости. И когда поняла княгиня, что ей не сбежать и не победить, то призвала огонь такой страшный, что в нём погиб весь город.

– Взгляни, как вспыхнул ярко пожар. Как и душа моя.

Затихла песня, но народ не спешил расходиться. Неждана молчала долго, пока Вячко сам не потянул её за рукав.

– Пошли.

Девушка ступала за ним молча, погрузившись в мысли. Он не спешил тревожить её.

– Значит, твоя бабка так умерла? Но почему не спаслась, если была могущественной ведьмой?

– Говорят, она чарами призвала такой сильный огонь, что сгорело всё в округе.

– А она?

– Тоже. Может, она не захотела жить без мужа и сына или заклятие оказалось слишком сильным и Злата не совладала с ним, – пожал плечами Вячко будто равнодушно.

Он никогда не знал Золотой княгини, но с детства замечал, какая печаль таилась во взгляде отца, когда он вспоминал о своей матери. И эта печаль заразила душу, как болезнь, и просыпалась в Вячко каждый раз, когда речь заходила о Злате.

– Лесная ведьма, значит, – хмыкнула Неждана. – Огонёк, так вот откуда в тебе это пламя.

Вячко в недоумении посмотрел на неё.

– О чём ты?

– Я же сказала, что чувствую в тебе особую силу, ту, что приманит Змеиного царя сюда, в Златоборск. Но только теперь мне ясно, откуда она в тебе. Скажи, были ли в твоей семье другие чародеи?

– Никогда, – тут же сказал Вячко, но, подумав, добавил: – Говорят, старший сын Златы и Ярополка Вышеслав был колдуном. В народе его прозвали Вещим.