Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

короля Франции и его приверженцев. Карл Блуа постоянно отрицал свою принадлежность к приверженцам: он говорил, что ведет свою собственную войну, а не войну Филиппа VI. Возможно, он был прав. Карл грамотно использовал то, что у него было. В начале марта 1344 года он прошел маршем через большую часть монфористской Бретани и осадил Кемпер. Кемпер был главным городом региона Корнуайе на юго-западе Бретани. Его важность заключалась в его положении на пересечении основных путей сообщения по суше из Бреста в Ванн. Но его стены были слабыми и, вероятно, находились в плохом состоянии. Англичанам пришлось несладко. Лейтенант Эдуарда III в герцогстве, Джон Хардшалл, был захвачен в плен в стычке за стенами города вместе с несколькими главными бретонскими офицерами. Английские лучники понесли большие потери. Несмотря на ожесточенную оборону, 1 мая 1344 года, Кемпер был взят штурмом со стороны реки. В последовавшей за этим резне погибло, по разным оценкам, до 1.400 горожан. Что касается пленных, то англичан удержали для получения выкупа, а бретонцев и нормандцев отвезли в Париж и судили за измену. Они не отрицали, что присягали на верность Жану де Монфору и Эдуарду III, и требовали соблюдения перемирия. Но Жан де Монфор отрекся от них, и все они были казнены. Особый гнев Филиппа VI был припасен для Анри де Малеструа, бывшего офицера его собственного двора. Он дезертировал в 1342 году, а затем вновь появился в Ванне в качестве лейтенанта английского короля. Анри нельзя было казнить, так как он имел сан священника. Но он был приговорен церковным судом к пожизненному заключению на публичной церемонии перед собором Нотр-Дам, и сразу после этого было принято решение о его линчевании толпой[731].

Английское правительство не было полностью пассивным перед лицом этих потерь, но оно ничего не могло сделать быстро. 25 марта 1344 года был отдан приказ о всеобщей реквизиции всех кораблей грузоподъемностью более 30 тонн. Были разработаны планы по отправке армии из Плимута на Троицу под личным командованием короля. Но денег на оплату этой армии не было. Дворяне и епископы собрались в Вестминстере в апреле 1344 года, но ничего не могли сделать без Парламента. А Парламент не мог быть собран до июня. Хотя Парламент, который собрался тогда, проявил сочувствие и щедрость, его субсидии были утверждены слишком поздно, чтобы финансировать кампанию в этом году. Первый взнос поступил только в ноябре 1344 года. Прошли те времена, когда английское правительство могло использовать ресурсы немецкого и итальянского банковских сообществ для займа денег в ожидании поступления своих налогов. В результате приказы короля стали мертвой буквой. Изнурительный поток инструкций, напоминаний и угроз, который обычно исходил из канцелярии Эдуарда III накануне большой экспедиции, тихо иссяк в августе 1344 года, а в начале октября планы были официально отменены[732].

К тому времени планы английского короля стали неактуальными. Летом 1344 года лишенные лидеров и ослабленные английские войска в Бретани распались, разделившись на небольшие бродячие отряды, которые прошли через герцогство, грабя, сжигая и требуя денег за защиту, вызывая к себе еще большую ненависть, чем солдаты Карла Блуа. Лишенные лидера монфористы в большом количестве подчинились Карлу Блуа, заключив наилучшие условия, на которые они были способны. Карл, при всей малочисленности своих войск, смог сравнительно легко зачистить многие мелкие населенные пункты южной Бретани. В сентябре 1344 года уцелевшее ядро партии монфористов в Бретани обратилось с последней мольбой о помощи к Англии. Они послали знатного бретонского дворянина и двух доминиканских монахов, чтобы встретиться с Эдуардом III на границе с Уэльсом и объяснить ему, что их дело практически провалилось. Из обломков своей экспедиционной армии Эдуард III смог собрать отряд всего в 250 человек. Командовать ими был назначен Амори де Клиссон, который всю весну и лето провел при английском дворе в ожидании экспедиции, которая так и не состоялась. Эти люди прибыли в Ванн в октябре 1344 года и, вероятно, были ответственны за сохранение этого города в качестве английского форпоста. Но к этому времени уже ничего нельзя было сделать. В ноябре Таннеги дю Шатель, один из трех лейтенантов короля Англии в Бретани и единственный бретонец среди них, подчинился Карлу Блуа в обмен на королевское помилование. За ним последовало большинство бретонцев на западе, включая почти всех героев 1341 и 1342 годов, которые не были убиты в бою или казнены в Париже. Наконец, в конце декабря 1344 года, через несколько недель после высадки в герцогстве во главе английских войск, Амори де Клиссон сам заключил мир с французами. Лишившись практически всей своей политической поддержки в герцогстве, англичане отступили к немногим городам на побережье, обнесенным крепкими стенами, которые они могли защищать своими ограниченными силами: Брест, Энбон, Ванн и несколько других мест. Они знали пределы своих возможностей, как Карл Блуа знал пределы своих[733].

Жан де Монфор наблюдал за этими событиями из далека находясь в Иль-де-Франс и ничего не предпринимал. Если он надеялся заслужить возвращение королевской благосклонности, его ждало разочарование. Как только его партия в Бретани распалась, корона приступила к завершению дела по лишению его собственности. В январе 1345 года виконтство Лимож, которое не было конфисковано в соответствии с Конфланским эдиктом в 1341 году, было присуждено Парламентом Карлу Блуа. Примерно в это же время Жанн, по-видимому, был заключен под домашний арест. 25 марта 1345 года он бежал и укрылся в Англии. Хотя теперь он был не более чем человеком, без друзей, денег и политических ресурсов: еще один Эдуард Баллиол. Филипп VI конфисковал деньги, которые были внесены за Жана как залог за его хорошее поведение, и добился его осуждения за измену[734].

* * *

Дипломатическая конференция, которая была официальной причиной перемирия, открылась осенью 1344 года, с опозданием на шестнадцать месяцев, в папском дворце в Авиньоне. Задержка была почти полностью вызвана проволочками с английской стороны, чередой процедурных приемов, которые показали мнение английского короля о переговорах так красноречиво, как не смог бы сделать ни один грубый отказ. Он не назначал послов до мая 1343 года. Затем он назначил самое выдающееся посольство под номинальным руководством графа Дерби, но отказался отправить всех, кроме самых младших членов, в результате чего герцог Бурбонский, дофин Вьеннский и "другие прелаты и высокопоставленные лица" оказались в августе 1343 года сидящими напротив секретаря канцелярии. Затем, когда Эдуарда III убедили послать дворянина королевской крови, с которым принцы французской делегации могли бы вести переговоры, он обратил внимание на Джона Грея из Ратина, безвестного барона, состоявшего в дальнем родстве с королевским домом, который прибыл в папский город в сентябре 1343 года, но чьи инструкции не выходили за пределы притязаний его господина на корону Франции.