Мой сладкий негодяй - Роксана Чёрная

Она некоторое время молчала, словно обдумывая ответ, но произнесла спокойно:

— Вы правы, друзья быстро отсеиваются.

— Зато есть парень? — вспомнил слова соседки Синицыной и снова ощутил внутреннее раздражение.

Девушка вскинула брови и улыбнулась довольно, даже с хитринкой.

— Сальников не мой парень, он просто… — она сжала губы, обдумывая ответ. — Мы просто танцуем вместе. Так вы не ответили…

Телефон внезапно зазвонивший на столе дал Стасу возможность отсрочить разговор о правде, которого она ждала. Он, не без облегчения оставил ее одну и умчался на первый этаж, чтобы забрать заказ у курьера, одетого в привычную желтую форму. Туда бегом, словно от чумы. Мужчина бежал, перескакивая через две ступеньки. Обратно же возвращался медленно, предчувствуя катастрофу, что скоро могла его настигнуть. Он понимал всю опасность той близости, которая между ними возникла, того притяжения сквозившего в воздухе при каждой встрече. Осознание, насколько они похожи в своем желание познать истину человеческих поступков пугала и манила.

Стас не планировал испытывать какие-либо чувства, кроме краткосрочного влечения, и собирался подавлять в себе любые ростки позитивный эмоций. Все просто. Есть она и ее привлекательное тело, которое подарит пару замечательных часов. Дальше Стас буду и дальше клянчить лабораторию, а она и дальше танцевать со своим Сальниковым.

Стас решил оставить пока эти мысли, чтобы симпатичный детектор лжи не раскрыл его и с удовольствием стал наблюдать восторг в глазах Синицыной при виде прожаренного стейка, с которого стекал сок и доносился невероятный мясной запах и овощного салата, политого бальзамическим уксусом.

Она в предвкушении потерла ладони, недавно помытые в стоящей в углу раковины. Такие были почти в каждом помещении. Чистота же залог здоровья, жаль что нельзя также легко смыть мылом грехи и грязные помыслы.

Когда она облизала губы, Стас повторил это движение за ней, вот только не думы о еде довлели над его телом.

Желудок заурчал, напоминая ему, цель данного мероприятия и Стас с жадностью принялся за сочное мясо, краем глаза наблюдая, как белые зубки вгрызаются в прожаренную плоть. Наверное, не стоило думать о том, с каким наслаждением он и сам несколько часов назад впивался в плоть, ее белой, как снег груди, как вбирал в себя вершины сосков. Розовых и таких дерзких.

Синицына в итоге не съела и половины своей порции, а уже откинулась на спинку дивана и счастливо вздохнула, отчего по телу Стаса прошла дрожь. Природа её была хорошо известна.

"Кажется, пора это заканчивать."

— У меня ощущение, что я нашла гроздь земляники, в огромной непроходимом лесу, заросшим папоротником.

"Отличное сравнение, вот только к чему оно относилось? Или к кому?"

— Я рад, — сказал и вытер губы салфеткой. Стас принялся за чай в ожидании новой серии вопросов.

Она не разочаровала.

— Вы не ответили.

— Был занят, знаешь ли, тем, что забивал для тебя мамонта.

Её тихий смех дарил какое-то новое ощущение света внутри напряженного тела. Стас расслабился и тоже откинулся на спинку дивана, обтянутого искусственной кожей. Плечи, такие разные по размеру, почти соприкасались, и Стас чувствовал жар, исходящий от ее насыщенного пищей тела. Еда, как топливо для человеческого организма, дает энергию и повышает температуру тела.

Она повернула голову, почувствовав напряженный мужской взгляд, и словно проникла ему под кожу своим, заражая кровь новой болезнью. Стас только надеялся, что найдет от нее лекарство.

Так легко представить, как они лежат в одной постели, расслабленные после неистового соития. Именно таким она должно быть между ними, потому что Стас знал, насколько непреодолима тяга. Пусть это всего зов инстинктов, которые выбирают существу лучшего партнера для создания более совершенного потомства.

— Станислав Алексеевич?

Стас решил, что не будет ей врать. Если ей хочется узнать, какой он на самом деле, значит, так тому и быть.

— Я хотел тебя трахнуть и не собирался ждать неделю, а потом еще месяц, когда тебе позволят физические нагрузки, — очень вкрадчиво заявил он и стал с интересом наблюдать за изменениями в выражении её лица.

И было на что посмотреть. Щеки раскраснелись, глаза открылись до невозможности широко, а через губы стали вылетать рваные выдохи.

— Вы, вы… Негодяй — Она словно задыхалась, не веря тому, что я не лгу. Она должна была понять это. Она резко отвернулась и отодвинув со своего пути столик, все еще заваленный едой, встала. Я даже удивился тому, что он на колесиках, но быстро вернул внимание к вскочившей девушке, которая замерла с прямой, как палка спиной на середине помещения.

— Вы всегда проводите дорогие операции своим будущим любовницам?

Я усмехнулся и поднялся с дивана, на котором еще секунду назад так было приятно находиться. Я неслышно подошел к ней сзади, чувствуя волны обиды и гнева, исходящие от нее. Только непонятно, с чего бы ей обижаться на правду, которую она так ждала.

— Помнится еще вчера ты сама раздвинула передо мной ноги и буквально умоляла меня, тебя взять.

— Я была не в себе, — воскликнула она и резко обернулась. Увидев меня так близко, она вдруг замахнулась рукой, но я успел перехватить тонкое запястье в сантиметре у своего лица.

Она смотрела на меня злыми от обиды глазами, в которых мелькнули слезы. Её наивность поражала, и мне захотелось развеять последние иллюзии. Она дернула рукой, но сжав запястье сильнее я повел ее руку к своему давно вставшему члену, чтобы она понимала, что в наших отношениях нет места романтике.

Она возмущенно охнула и отдернула ладонь, словно обожглась, но я прекрасно видел ее взгляд, которым она наградила хоть и мельком, скрытое больничными брюками желание.

— Ты не рациональна, — скривил губы в усмешке, и увидел на ее глазах слезы. — Злишься на правду, а ведь я мог просто соблазнить тебя. Вчера мы убедились, как легко это сделать.

— Неправда! — убеждала она не меня, а себя. Её юное сердечко пыталось осознать, что тот герой, которого она увидела и которому хотела отдаться, просто фантазия. Это была работа. А она всего лишь одна из многих. И доказать это не составит труда.

— В состоянии аффекта, — громко заявила она, — человек способен на страшные безумства, и в другой ситуации вы бы мне были неинтере…

Резкий шаг вперед и вот моя рука захватила тонкую шею, чуть сдавливая, а губы впечатались в её. Она забилась как бабочка в моих руках, пока я тисками сжимал её шею и хрупкое плечо. Её ногти вонзились мне в кожу на руках, которую она пыталась расцарапать, но я продолжал прижиматься к её тесно сжатым губам.

Я дернул волосы на затылке и губы в крике раскрылись, давая мне возможность пробраться языком внутрь и овладеть её невинным ртом. Я не давал ей и шанса освободиться, заявляя свои права мужчины на покорную женщину, доказывая, насколько она ошибалась. Я рывком прижался к ее бедрам своими, чтобы она ощутила всю величину моей эрекции. Она снова ахнула мне в рот и чуть-чуть сама потерлась об меня, скорее всего невольно.