Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева

у меня нет. Особенно когда дело касается Кошки.

Подлетаю к ним как раз вовремя. В тот момент, когда быдло в кожанке с толстой цепью на шее обещает агрессивно прямым текстом вы*бать Славу.

— Это я тебя сейчас вы*бу! — понижаю тон до холодного рычания.

— А ты кто, бля, такой бессмертный? — идёт на меня мудила с бычьим выражением лица.

Хватаю застывшую Кошку и вкладываю ей в ладонь ключи от тачки.

— В машину! — отсылаю ее.

— Рус, да не надо, — оттягивает меня за плечо Слава. — Дяденьки уже всё поняли.

Ни хрена они не поняли. По взгляду вижу и агрессивной подаче. А даже если и так. Я-то не понял, раскаялись они или нет.

— Я сказал, быстро в машину! — рычу на неё.

Уходит. Иду на мужиков. Их двое здоровых, борзых, быковатых. Я один. Но мне сейчас плевать. Во мне столько адреналина, что хватит на толпу. Меня перекрывает, оттого что кто-то посмел тронуть мою женщину. Я не из тех, кто будет это глотать.

— Я-то бессмертный, а вы нет, — ухмыляюсь. — Вы нахрена девочку трогаете?

Воздух между нами накаляется так, что, кажется, в любой момент рванет, и я сжимаю кулаки.

— Так мы ж не знали, что она твоя. Дерзкая у тебя девчонка. Языкастая. Ты почему ее не научил культурно общаться?

— А я научил ее говорить с быдлом на их языке! — намеренно сплевываю им под ноги.

— Ты кого быдлом назвал, шакал?! — летит в меня его кулак.

И всё, понеслась.

Пропускаю первый удар. Пытаюсь увернуться, но его кулак мажет мне по губе, которая тут же лопается. На адреналине ни черта не чувствую, только неуемную жажду закопать всех, кто посмел тронуть мою женщину. Бью с разворота в челюсть. Мужик теряется, ловя маяки. И, пока он отшатывается, на меня сзади наваливает другой, резко скидываю его с себя, ставлю подсечку и валю его на пол, наступая на горло. Пока второй хрипит, первый уже приходит в себя и снова летит на меня.

Да угомонитесь вы или нет?

Бью ему головой в переносицу. Снова теряется, прислонясь к стене. Нос разбит, кровь хлещет.

Вроде угомонились. Не дёргаются.

Разворачиваюсь к машине. Дождь продолжает лить. Я насквозь мокрый. Ярослава стоит у машины и смотрит на меня во все глаза. Тоже мокрая.

— Сказал же, мать твою, сесть в машину! — рявкаю на нее.

Я не со зла. Меня просто еще не отпустило. Адреналин долбит в голову. Потряхивает. Облизываю губы и только сейчас понимаю, что хлещет кровь, заливая мой подбородок.

С психом открываю ей дверь тачки. Садится. Захлопываю дверью.

Оборачиваюсь к мудакам. Поднялись уже, смотрят на меня исподлобья, куда-то звонят.

Ну давайте, дернитесь. Мне как раз не хватает еще, чтобы выплеснуть весь адреналин, от которого меня ломает.

Не дёргаются. А жаль.

Сажусь за руль, выхватываю из рук Славы влажную салфетку, утирая кровь с подбородка. Завожу двигатель, срываюсь с места.

— Рассказывай, что произошло.

— Ты такой… — закатывает глаза. — Сначала морды разбил, а потом разбираешься, кто прав. А вдруг я сама виновата?

— А мне плевать, кто виноват. Они тебя тронули, — рычу.

— Я спокойно стояла, ждала тебя. Они подошли. Типа: «Девушка, можно к вам? Откуда такая красивая? Поехали с нами, у тебя зачетная задница, вот бы эту задницу да нам в руки». Ну и я ответила…

— Что ответила? — пытаюсь одной рукой вытащить из пачки сигарету. Руки потряхивает, сигареты сыпятся. Психую.

— Я ответила, что за мою задницу их задницы натянут.

— Умница, — выдыхаю. — Но так можно отвечать, когда я рядом. А когда нет, лучше бежать. Надо шокер тебе купить.

Снова пытаюсь вынуть сигарету, но и она падает.

— Да бля! — психую.

— Всё, останови здесь, — указывает мне на пустую стоянку возле какого-то здания.

— Зачем?

— Останови! — настаивает.

Резко сворачиваю, паркуюсь на стоянке.

— Пересядь на заднее сиденье, — командует она.

Беру сигарету, прикуриваю, выходя из тачки. Она права, надо выдохнуть. Делаю пару глубоких тяжек, вышвыриваю сигарету, сажусь на заднее сиденье, съезжаю и запрокидываю голову. Дышу. Облизываю губы, опять кровят.

Кошка садится следом. По-хозяйски седлает меня и хватает за скулы, рассматривая разбитую губу.

— Больно? — ласково спрашивает она.

— Нет, — пытаюсь увернуться, Слава не выпускает, вжимаясь в меня сильнее. И у меня встаёт. Да! Да, бля! Это то, что мне сейчас надо, чтобы выплеснуть всё нерастраченное.

Слава опять аккуратно обтирает мои губы антисептической салфеткой, а я уже ныряю руками под ее легкое платье, оттягивая полоску трусиков, и сразу скольжу пальцами в горячую плоть.

— Чернов, что ты творишь?! — а сама прогибается, откидывая голову.

Хочу рвануть лиф ее платья. А оно всё мокрое от дождя.

— Сказал же, сидеть в машине! — агрессивно оскаливаюсь и шлёпаю по любимой попе.

— Ну накажи меня, — мурлычет моя тигрица, потираясь щекой о мою щеку. И я наказываю ее, быстро, резко, жестко, глубоко. Так, как мне надо. И тигрица ловит животный кайф вместе со мной…

***

Просыпаюсь еще с полным ощущением, что я там, в том моменте, тело напряжено от возбуждения и каменного стояка. Я женщину хочу. Не просто бабу. А свою Кошку.

Прихожу в себя, утыкаясь лицом в подушку, пытаясь погасить возбуждение. И осознать, что я сейчас в другой реальности, где мне надо убиться нахрен, но вернуть ее себе.

Глава 11

Ярослава

Тридцать первое число. Пью кофе в гостиной, поглаживая кота. Чернов опять в своей порно-жилетке рубит дрова для камина. Смотрю на него, думаю. Вчера не смогла ему отдаться, но если сегодня напьюсь и отключу голову, то…

И повод есть, Новый год всё-таки. И бухла у него тут достаточно. Главное, чтобы алкоголь не сработал в обратную сторону. И я не начала скандал с битьем посуды. Я дама непредсказуемая. Да пофиг, либо это сработает и я выберусь отсюда, либо еще раз дам Чернову по обаятельной морде.

— Ну что? — хлопаю в ладоши, обращаясь к коту. — Наденем костюм «хорошей девочки»?

Я, кстати, оделась. В белую футболку и серые спортивные штаны Чернова. Штаны, конечно, велики, я в них утонула, но благодаря завязкам они как-то держатся. Забегаю в ванную, заглядываю в зеркало. Плету косу,