Коррида на раздевание - Дарья Донцова

– Облобызайте ее левую лапу.

Я чего угодно ожидал, но такого нет. Растерялся. Женщина объяснила:

– Марго считывает энергетику незнакомого нам человека. Если наша девочка пожелтеет, я попрошу вас уйти. Потому что астральное поле, которое образует человек с минусом, погубит наш с мужем баланс.

– М-да, – крякнул Макс, – Лампа, думаю, лучше всего тебе к нему скататься. Костин с жабой общий язык не найдет. Марк, как к дядьке попасть?

Эксперт вынул телефон.

– Просто позвонить, сейчас попробую. Алло! Можно Венедикта Платоновича? Брунов беспокоит. Думаю, он забыл про…

Марк умолк, потом заулыбался.

– Очень приятно, что вы меня помните…

В ту же секунду радостное выражение исчезло.

– Ну… простите… – забормотал эксперт, – нет. Не мне. Евлампия Романова. Да! Спасибо. Примерно помню. А-а-а! Жду!

Брунов положил телефон на стол.

– Семипалатин тебе что-то не особенно приятное сообщил? – заинтересовался Филипп.

Марк взял бутылку воды.

– Он странный, совершенно невоспитанный. Говорит, что думает. Сначала произнес: «Помню вас». Потом добавил: «Разбили у нас кувшин на кухне, обещали новый принести, до сих пор жду».

Я встала.

– Он прав: если убил хозяйскую посуду, купи новую.

Брунов вспыхнул.

– Посуду!!! Старая фарфорина! Такую только выкинуть! И я же не нарочно.

Телефон эксперта издал характерный звук.

– Адрес прислал, – сердито объяснил Марк, – переброшу его тебе.

Через пару секунд я посмотрела на экран.

– Интересное совпадение. Семипалатин живет в поселке Губаново, там же обитают Кирпичниковы. Во сколько Венедикт меня ждет?

– Сказал: «Пусть в любое время приезжает. Отдайте ей кувшин, который взамен разбитого купили». Вот зануда!

– Просто он хозяйственный, – засмеялся Макс. – Лампуша, думаю, Семипалатину понравится небольшой знак внимания. Например, банка хорошего чая. И коробка конфет жене.

– Заеду в супермаркет, – пообещала я, – куплю заодно там подходящую посудину.

Трубка снова запищала, на сей раз пришло сообщение от Кисы: «У меня контрольная. Неожиданная. Помоги скорей».

«Пиши задание», – ответила я.

«Где нужна в начале слова буква „з“. „…гореть“, „…бросить“, „…петь“».

«Нигде».

«Нет! Она нужна! Училка сказала: точно есть».

– Сгореть, сбросить, спеть, – громко сказала я. – Макс, где в этих словах буква «з»?

– Отсутствует, – коротко ответил Вульф. – А что?

– Киса на контрольной, – пояснила я, – неожиданной.

– Вопрос не только по грамматике, он еще на сообразительность, – растолковал Марк, – у меня парень в третьем классе, их там часто запутывают. Вчера он кол принес. Картинка. На ней две собачки, пара людей и ковер. Задание: найди животных, из чего они сделаны? Сколько здесь млекопитающих? Левка ответил: две собаки. И столько же млекопитающих. Сделаны из мяса, кожи, еды и какашек.

Макс расхохотался.

– За последний вариант ему следовало не пять, а десять нарисовать. Мы с твоим парнем совпали во мнениях, я тоже считаю, что все мы состоим из мяса, кожи, еды, а главное, из большого количества какашек. Почему кол? Все верно! Пара псов!

– Ха! Люди-то тоже животные! – отрезал эксперт. – Биологический вид – человек разумный, род – люди, семейство – гоминид, отряд приматов, класс млекопитающих.

– Марк, ты такой умный, – восхитилась я, – я тоже бы написала, что звери на картинке только собаки.

– Теперь контрольные не простые, – кивнул эксперт, – с подковыркой. Кисе надо твердо написать – буквы «з» нигде нет, только «с».

Я быстро отправила Кисуле то, что сказал эксперт, и поспешила к машине.

В тот момент, когда мне наконец-то удалось, преодолев пробки, выкатиться на шоссе, снова позвонила Киса.

– Как дела? – спросила я. – Все написала?

– Не-ет, – заплакала девочка, – два получила.

– За что?

– За поведение! Витя умер, – зарыдала Киса, – мне его жалко! Я сказала, что Минкин дурак! А Елена Васильевна… а-а-а-а! Два-а-а!

Я чуть не въехала в багажник машины, которая мирно тащилась впереди.

– Кто погиб?

– Витя!

– Господи!

– Его Минкин убил! Он дурак! А все смялись.

– Кисонька, успокойся, объясни нормально, – попросила я.

И вдруг сообразила: наверное, Витей звали хомяка, который жил в школьном живом уголке. Или мышь. Жаль зверушку. Но с ребенком ничего не случилось.

– Кисуля, – нежно пропела я. – Витя ежик?

– Не-ет!

– Хомячок?

– Не-ет!

– А кто?

– Мальчик!

Я с перепугу нажала на тормоз, услышала нервный гудок сзади и повторила:

– Мальчик?

– Да! Его Минкин убил! Так нельзя, – рыдала Киса.

– Вульф! Немедленно вернись в класс, – послышался на заднем фоне сердитый женский голос, – устроила концерт! Подумаешь, Витя умер! Раз с ним так получилось, значит, так хотел Минкин! Твое какое дело? А? Тоже мне! Критик!

В трубке повисла тишина, потом Киса отсоединилась. Я нажала на кнопку быстрого набора.

– Роза Леопольдовна, бегите в гимназию.

– Что с малышкой? – перепугалась няня.

– Скончался мальчик, Витя. Его, по словам Кисы, убил некий Минкин. Кисуля в шоке, а педагог заявила: «Подумаешь, Витя умер. Раз с ним так получилось, значит, этого хотел Минкин». Не понимаю, что у них там происходит, но надо немедленно забрать ребенка. А я выехала в область, мне до гимназии добираться часа полтора.

– Уже несусь, – закричала Краузе.

– Когда вас по телефону представили, я решила, что увижу пожилую даму, – улыбнулась Лариса, наливая мне чаю, – возможно, монахиню.

– Евлампия прекрасное имя, – сказал Венедикт. – Святая Евлампия и ее брат Святой Евлампий жили в период одного из самых жестоких гонений на христиан, при правлении императора Максимилиана в третьем веке до нашей эры, и погибли мученической смертью. Евлампия родители послали за хлебом…

– Веня, – остановила мужа Лариса, – у нашей гостьи есть вопросы, она на работе.

– Простите, многоуважаемая Евлампия, – опомнился Венедикт. – Спасибо, что привезли кувшин. Думаю, его купили вы сами. Господин Брунов давно про него позабыл. Вы нашли чудесный вариант, хорошее качество и нет обильного декора. В чем у вас проблема?