Сошедший с рельсов - Джеймс Сигел
Шрифт:
Интервал:
– Нет.
– Почему?
– Вы должны сделать это сами. В компаниях не станут ни с кем разговаривать, кроме владельца карточек.
– Хорошо, идите.
Мне следовало об этом знать. Как и о многом другом. Например, о том, что убогие гостиницы выглядят убого, потому что они действительно убогие. Что такие места привлекают всяких подонков с криминальными наклонностями. Подобные типы околачиваются в коридорах и поджидают, когда их дорожки пересекутся с теми, кто приходит изменить своим супругам. Мне перевалило за сорок, а я был наивен, почти как младенец.
Я позвонил в компании «Американ-экспресс», «Виза» и «Мастер-кард». В наши дни заблокировать карточки просто: называешь девичью фамилию матери – и дело в шляпе: карточка аннулируется. Я представил, как где-то в супермаркете тому человеку говорят, что его карточка не годится. И другая. И третья.
Тут я сообразил, что и Диана в магазине услышит аналогичный отказ. Шел четвертый час. Жена уже дома. Надо позвонить и предупредить.
Она подняла трубку на четвертый звонок. Услышав ее «алло», я испытал нечто вроде благодарности. Благодарности Всевышнему, если таковой существует. Благодарности за то, что он извлек меня из гостиницы «Фэрфакс» целым и невредимым, относительно, конечно.
– Ты не поверишь, что за денек у меня выдался, – сказал я жене.
И она бы не поверила.
– Что случилось?
– Я сломал нос.
– Что ты сломал?
– Нос. Вылезал из такси и шлепнулся на тротуар.
– О, Чарлз…
– Не беспокойся, все в порядке. Я был у врача, он вкатил мне такую дозу кодеина, что впору усыпить лошадь. Мне теперь не больно.
Я лгал. Я чувствовал боль, но она была сродни епитимьи и стоила того, чтобы испытать неподдельное облегчение.
– О, Чарлз, почему ты не пошел прямо домой?
– Я же тебе сказал, что все нормально. А здесь у меня дела, нужно, например, триста раз подряд прочитать «Аве Мария» и зализать раны.
– Ты уверен?
– Да.
Меня тронуло искреннее сочувствие, прозвучавшее в ее голосе. Оно возможно только, если долго живешь с человеком и делишь с ним радости и беды. Оно осталось, несмотря на то что в последнее время мы разучились понимать друг друга и выражать понимание физически. Но оно всегда было у нас. Мне почти захотелось исповедаться и отдаться на милость суду. Впрочем, каяться-то не в чем – разве не так? Жизнь вернулась к моменту, предшествовавшему тому, когда я заметил белое бедро и покачивающуюся в такт движению вагона черную туфельку.
– Вот еще что… – продолжил я.
– Что?
– При падении я потерял бумажник. Я же сказал, несчастный денек.
– Бог с ним, с бумажником. Меня больше тревожишь ты.
– Я позвонил в компании и заблокировал действие кредитных карточек. Так что можешь их выбросить. Завтра нам пришлют новые – по крайней мере обещали.
– Хорошо. Будем надеяться.
Я прошептал: «Я тебя люблю» – и уже собирался повесить трубку, как Диана сказала:
– Чуть не забыла.
– Да?
– Тебе звонил мистер Васкес.
– Мистер – кто?
– Мистер Васкес. Он сказал, что у вас был деловой ленч в отеле «Фэрфакс». И он забыл тебе что-то сообщить. Чарлз?..
– Да?
– Почему он не позвонил тебе на работу?
Я позвонил Лусинде на работу и наткнулся на автоответчик:
– "Здравствуйте, это Лусинда Харрис. Меня сейчас нет, но вы можете оставить мне краткое сообщение. Я вам перезвоню".
И я оставил краткое сообщение – что-то вроде «Помоги!» Этого слова я, конечно, не сказал. Но мысль – вот что главное.
– Мне необходимо с тобой поговорить, – сказал я. – Тот человек… из отеля… он мне звонил.
Я старался, чтобы в голосе не была слышна паника. Так же, как при разговоре с Дианой после того, как услышал про Васкеса. Но и в том и в другом случае не добился успеха.
– Ты в порядке? – спросила жена.
– Это от кодеина, – соврал я. – Немного одурел.
А следовало бы признаться, что это мистер Васкес привел меня в ужас.
В кабинет заглянул Элиот и выразил сочувствие по поводу моей травмы. Наверное, хотел восстановить отношения – все-таки мы были друзьями. Не просто сослуживцами – начальником и подчиненным. Элиот все эти годы являлся моим наставником. Разве не он подталкивал меня вверх, всячески продвигал и щедро поощрял? Я ошибался, когда винил его в том, что меня отстранили от выгодного проекта. Это было не его рук делом, а Эллен Вайшлер и ее банды четырех. Элиот закопал томагавк ссоры, он снова предлагал мне дружбу.
А я теперь очень нуждался в друге.
– Как сильно ты меня любишь? – спрашивал я Анну, когда она была совсем маленькой.
– От земли до луны, – отвечала она.
А иногда:
– До бесконечности.
Вот так и я нуждался в друге: немедленно и до бесконечности.
Мне хотелось облегчить душу и все ему рассказать. Я бы начал: «Ты ни за что не поверишь. Понимаю, это звучит смешно. Я познакомился с женщиной». И он бы кивнул, подмигнул и улыбнулся, ибо у Элиота в прошлом два брака, третий сейчас поддерживает его существование.
«Я познакомился с женщиной, но она замужем», – доложил бы я. И он улыбнулся бы шире, если такое возможно. Ибо Элиот тоже крутил романы с замужними женщинами. «Я с ней ездил в гостиницу», – признался бы я. И он придвинулся бы ближе и весь обратился в слух. Ибо что пикантнее и восхитительнее чужого рассказа о любовных похождениях. Только свой собственный.
«Мы были вместе в гостинице, – продолжил бы я. – Но когда собирались покинуть номер, к нам ворвался какой-то тип». И он посерьезнел бы, ибо понял: дело начинает принимать трагический оборот.
Элиот спросил, не встревожен ли я.
– Нет, – ответил я.
– Может, тебе лучше пойти домой. У тебя бледный вид.
– Это из-за носа.
– М-да… нос выглядит неважно.
– Что есть, то есть.
– Наверное, тебе все-таки лучше пойти домой.
– Пожалуй, пойду.
Элиот похлопал меня по спине. Снова друзья.
* * *
Итак, я отправился восвояси.
«Почему он позвонил тебе домой, Чарлз?»
Чтобы доказать, что он на это способен, Диана.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!