Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина

Валид поднял глаза к порозовевшему небу и вздохнул.

– Ну, умею. Иногда.

– Иногда?

– Будущее, не связанное со мной, джиннами и богами, – нехотя откликнулся мальчик. – Человеческое – легко.

– Я смогу победить в Испытании? – быстро спросил юноша. – Султан Гарибы меня поддержит?

Валид посмотрел ему в глаза и, неприятно улыбаясь, выдохнул:

– Нет.

* * *

Пекло.

Солнце нещадно сияло на голубой, без облачка, небесной дороге. Аллат вышагивала по ней во всей красе, сверкая длинными золотыми волосами. Песок в ответ загадочно мерцал – то белым, точно жемчуг, то розовым, как светлый аметист. Амин снова утопал в нем, но теперь идти было куда приятней. По крайней мере, сейчас он точно знал, куда они направляются.

– К вечеру будем в Иляфе, – пообещал Бакр.

Амин много слышал про этот город-мираж. Бедуины редко приводили туда чужаков, караваны всегда обходили это место стороной. Но именно в Иляфе располагалась своего рода столица кочевников… если таковая вообще могла быть. Побывавшие в ней рассказывали о чудесах из камня, изумительных пещерах, дворцах в скалах и красном лабиринте.

Лабиринт и правда существовал – в скалах. Монолитной, громадной стеной они вырастали из песка, заставляя вспомнить сказки о творениях джиннов. Сложно было представить, что подобное возникло естественным путем.

Ветер вздымал песок, и он вихрем, клочками дыма метался, бился о скалы, залетал в змеистые проемы-проходы, совершенно одинаковые на первый взгляд. Большинство из них Бакр пропустил, и Амин совершенно не понимал, почему. И дальше, когда они оказались в узеньком коридорчике, который пересекали десятки похожих, как песчинки, проходов, юноша удивлялся, как бедуин находит дорогу – никаких опознавательных знаков не было.

– Камни и песок говорят со мной, – улыбнулся Бакр, когда Амин не выдержал и задал вопрос. – Просто я слышу. Вы, побережники, не способны понять пустыню. Вас не любит Вадд.

Не поспоришь. Амин и не стал – он шел следом за бедуином, предпочитая восхищаться красотой места: плоскими, словно специально стесанными ало-розовыми каменными «стенами», волнистыми узорами на них, причудливым солнечным светом, ярко-синим небом над головой, похожим на спокойную речушку. И запахом – не пыли, а свежести. И древности – старых-старых камней. Они могли бы порассказать такие истории, которыми заслушались бы, наверное, даже джинны…

Валид посапывал, уютно покачиваясь на верблюде.

– Брат твой? – еще утром поинтересовался Бакр. – Забавный. У меня девчушка такая же. Шустрая! Твоего братишку скучать не заставит.

Амин только усмехнулся. Его «брат» сам кого хочешь развеселит…

Дорогу в «город» бедуинов преграждали ворота – вырезанные в камне, украшенные башенками, изящные, хоть уже и оплывшие от времени, точно Аллат расплавила их своим взглядом.

Небесная госпожа как раз куталась в алую накидку, уступая место брату-месяцу, когда невозмутимый Бакр, ведя на поводу столь же невозмутимого верблюда, провел гостей через темные арки – проемы ворот.

Амин вздрогнул, когда в сгустившейся темноте засияли знакомые значки-письмена на покатых стенах.

– Не один дух не пройдет незамеченным, – улыбнулся Бакр. – Только люди. Иляфа – чистый город.

Амин покосился на шагающего рядом мальчишку. Валид широко зевнул и раскинул руки, точно расправляя невидимые крылья. И на мгновение юноше почудилось, что длинная же, крылатая тень заслонила вязь знаков. Но тут же исчезла. Заходящее солнце, конечно, играло с воображением.

А потом юноша и думать об этом забыл – проход кончился, почти оборвался на краю площадки, от которой вниз, в плоскую, как чаша, долину, вела широкая лестница.

Вся долина пестрила шатрами. Большие, малые, они клубились дымком, пахли кофе и пряностями, вздрагивали на ветру – изящные, гордые, точно дворцы. А настоящие, но давно оставленные дворцы, и правда вырезанные прямо в скалах, завистливо смотрели вниз черными провалами дверей и окон. От них тянуло только сыростью и могилой.

– Эй! Ну, чего застыл? – толкнул его Валид. – Вон, наш проводник уже внизу почти. Мы тоже вниз по дороге пойдем, или по лестнице?

Амин побежал по лестнице, сам чувствуя себя ребенком – странная, непонятная радость уютно угнездилась в сердце. Словно легендарная хумай махнула крылом, заставляя забыть обо всем, кроме очарования ночи и надежды на теплую встречу.

Пустынники не зря славились гостеприимством.

На чужаков косились, конечно. Особенно дети – показывали пальцем, хихикали, дергали Валида за руку. Мальчишка поджимал губы и степенно, точно верблюд, вышагивал между шатрами.

– Не смущайся, – поддел его Амин. И, вслушиваясь в разговоры вокруг, добавил: – Вечером после молитвы Вадду, половина из них явится к нашему проводнику. Думаешь, сможешь тогда спрятаться?

– Я все могу, – буркнул в ответ мальчик.

Амин усмехнулся, но промолчал.

Никуда Валид, конечно, не спрятался. Морщился, хмурился, когда бойкая сестра Бакра – тоненькая, как веточка, девчушка, перекидывая с плеча на плечо тяжелые черные косы, с детской непосредственностью выспрашивала у мальчишки про его приключения в пустыне. Но очень скоро Валид поддался девичьему очарованию, приосанился… Амин с удивлением узнал, что их встречали джинны – что там, чуть не все войска Иблиса. И как отважно Валид с ними сражался! Чтобы показать как, мальчишка даже канючил у Амина джамбию, но, получив от ворот поворот, обошелся подручными материалами – камнями и ветками.

Девчонка – Гувейда – заливисто смеялась и пыталась поймать Валида на вранье. Но мальчишка каждый раз змеей изворачивался и лгал пуще прежнего.

После молитвы Вадду был, конечно, кофе и тонкий, точно лепешка, хлеб-шрак. И разговоры, разговоры. Разомлевший Амин слушал степенные речи пустынников, своей неторопливостью сравнимые с походкой верблюда. Так что, когда в мерную речь ворвались задорная мелодия барабана-таблы, юноша вздрогнул. И, заметив, что дети, да и вся молодежь потянулись из шатра, тоже вышел на свежий воздух.

Барабанщики сидели кругом, а в центр то и дело выбегала детвора – похлопывали себя по бедрам, кривлялись, извивались, изображая не то змей, не то тех же верблюдов. Мелькнули косы Гувейды, барабаны чуть сбавили темп, изменили ритм, и Амин фыркнул: в круг вслед за девчонкой выбежал Валид. Кто-то из барабанщиков заливисто засмеялся, а мальчишка, распахнув руки-крылья закружился, точно дервиш. Вздрогнули в мелкой тряске бедра, заскользили руки, изогнулась в волне спина… Амин вздохнул – перед глазами на мгновение встала черноокая танцовщица с саблей на голове, изгибающаяся под нежно-неторопливую музыку…

– Тебе бы канон танцевать, Вадда славить, – произнес кто-то совсем рядом. Амин открыл глаза: довольный мальчик, сдувая волосы со лба, наслаждался всеобщим вниманием. – Цены бы не было.