У границы мрака - Василий Головачев

Иван выбрал впадину в центре и включил неймс.

Беззвучно при отсутствии воздуха вспухло белёсое облачко не то пара, не то пыли. Появилась углублявшаяся на глазах дыра. Когда она достигла в диаметре трёх метров, Иван двинул катер вперёд. Через минуту невидимый луч неймса пробил стену насквозь, и аппарат смог протиснуться в дыру. Луч прожектора выхватил из темноты некую ажурную конструкцию, отразился зеркальными зайчиками от стен пещеры.

Пол в пещере отсутствовал. Она имела шарообразную форму, а в её центре висело, растопырившись металлическими штангами, упиравшимися в сферическую поверхность, кошмарное сооружение, напоминавшее формой скульптуру динозавра в исполнении Сальвадора Дали, если бы он был не художником, а скульптором.

– Святые небеса! – проговорила Елизавета с дрожью в голосе.

– Впечатляющая штуковина, – согласился Иван, прикидывая размеры конструкции; длина «тела динозавра» достигала не менее ста метров, ширина – под сорок и столько же высота.

Головой «динозавр» был повёрнут в противоположную от тоннеля сторону, и, когда «голем» облетел его кругом, стало видно, что ажурная голова сооружения больше напоминает человеческую, украшенную гигантскими рогами.

– Копун, – позвал Иван, – ты говорил, что марсиане походили на наших земных ящеров.

«Они и были динозаврами. Уцелевшие после гибели цивилизации переселились на Землю, но не выжили».

– Всё-таки есть умники, копирующие свои тела в сооружениях.

Вестник промолчал.

Иван сделал ещё один круг, рассматривая древнее оружие, названное Вестником сбросером.

– Голова – это излучатель?

«Эффектор ориентации».

– То есть, по сути, антенна. Куда она смотрит, туда и будет направлен луч. Так?

Вестник снова не ответил, предпочитая не комментировать очевидные, понятные ему и собеседнику вещи.

– Машина большая, слов нет, – снова заговорил Иван, – но что-то не сильно впечатляет. Неужели она могла сбрасывать в другие измерения такие объекты, как планета?

«Этот тактический сбросер предназначен для борьбы с флотами противника, а не для уничтожения планетарных объектов. Он имеет комплекс автоматического наведения и сопровождения цели и служит для защиты Солнечной системы от провокационных нападений извне. Реально это один из фортов сторожевой пограничной системы, их, наверно, было много».

– Ты всю Систему проверил? Точно осталось только два работающих комплекса?

Вестник снова промолчал.

– И как далеко стреляет эта пушка? – поинтересовался Иван. – Насколько я помню институтские предметы, мощность электромагнитного излучения падает в соответствии с квадратом расстояния, то есть для дальнего поражения противника мощность сбросера должна быть очень большой.

«Сбросер не использует электромагнитное излучение, он меняет метрику пространства в узком канале, который может пронизать всю галактику. Ещё раз повторяю, этот комплекс не предназначен для уничтожения больших планет или звёзд. Он хорош внутри Системы и способен выбросить за её пределы объекты с массой не больше миллиона тонн».

– Ничего себе – не больше! Можно послать к чёрту на кулички не только любой земной крейсер, но и приличный астероид!

Вестник не ответил, и Ломакин закончил:

– Подскажешь, как им управлять?

«Управление мысленное, в его центре расположена кабина для оператора, хотя приспособлена она не для человека, а для марсианина».

– Хочешь сказать – для динозавра?

Не дождавшись ответа, Иван повернул голову к молчавшей спутнице.

– Может быть, познакомимся с терминалом сбросера поближе?

– Мне неинтересно, – призналась Елизавета. – Здесь очень неуютно, мурашки по коже…

Иван тоже чувствовал необычное беспокойство, заставлявшее его оглядываться и, образно говоря, держать руку на боевом спуске, поэтому он отказался от своего намерения.

– Ладно, изучим пушку в следующий раз. Копун, мы возвращаемся.

Через несколько минут «голем» выбрался из недр планетоида в космос и, никем не видимый, устремился к такому же невидимому «вселенолёту»…

Воспоминание погасло.

Иван очнулся, заметил пристальный взгляд женщины, разглядывающей его лицо, виновато улыбнулся.

– Извини, вспомнил, как мы любовались сбросером.

– Ты хотел поговорить о наших планах.

– В первую очередь надо…

Между ним и Елизаветой вырос фантом Копуна.

– Прошу прощения, что перебиваю, леди и джентльмены (по-русски Вестник говорил так, будто родился в России, используя, очевидно, запас слов обоих пассажиров), но ждать больше я не намерен. Могу высадить вас туда, куда вы скажете. Я ухожу.

– Копун, подожди, – заволновался Иван. – Ты не понимаешь! Если Курт завладеет…

– Я устал повторять, земляне: это ваши проблемы! Я вывел вас на базы предков, дал координаты, снял блокировку с уцелевших комплексов, теперь их судьба в ваших руках. У меня другая цель, и я хочу сделать попытку.

– Какая цель? Что за секреты?

– Хорошо, отвечу, хотя не обязан это делать. В мою программу вшито пожелание создателей найти их в случае появления новых обстоятельств. Эти непредвиденные обстоятельства появились.

– Какие ещё обстоятельства?

«Мальчишка» сморщил нос.

– Вы. Ваше появление. С одной стороны, чёткого приказа изменить состояние ожидания я не получил, однако ваше появление всё изменило. Кто-то из моих создателей мог уцелеть и укрыться в глубинах космоса, возможно, в ядре вашей галактики, которую вы называете Млечный Путь. Я должен разыскать их.

– Но зачем?

– Теперь уже вы не понимаете, – по-человечески огорчённо улыбнулся «мальчишка». – Разве вы не поступили бы так же, не получив от родичей известий после схватки с противником? Не стали бы искать уцелевших? Не попытались бы выяснить их судьбу?

– Да, но… – забормотал озадаченный Иван, ища слова, – мы, конечно же, начали бы… но ведь мы – люди…

Улыбка на лице «мальчишки» стала грустной.

– А я всего лишь машина, так? Искусственный интеллект. Компьютер высокого уровня и не более того. Машина, не обладающая душой, эмоциональной сферой и способностью переживать.

– Ну-у… – Иван покраснел, – я так не думаю, в какой-то мере ты можешь…

– И тем не менее вы готовы относиться ко мне как человеку, называете другом.

Иван окончательно смешался, посмотрел на Елизавету, ища сочувствия взглядом.

– Копун, – сказала она, – ты свободно читаешь наши мысли и знаешь, что мы о тебе думаем. Каюсь, я поначалу относилась к тебе как техническому изделию, к мощному компьютеру, превосходящему наши кванки. Но ты действительно стал нашим другом, и от этого уже не избавиться ни тебе, ни нам. И я не верю, что ты не способен чувствовать.